Миша Лютый-Архангельский - Настоящему индейцу завсегда везде ништяк. Романтика – кислород для души

Империя разбита —
Поломан её меч.
Работает на рынок
Не разгибая плеч.

Свою войну продолжил
Последний самурай.
К его услугам бункер
И клич его – «Банзай!»

На пост его поставил
Убитый командир,
А изменить присяге
Не позволял мундир.

Кончаются консервы
И больше нет гранат.
Шугаются туземцы —
Суровый наш солдат.

Не сделал харакири,
Не чувствуя вины.
А перемены в мире
Из джунглей не видны…

Смешной китаец Джеки Чан
Дерётся, но не хулиган.
Он слабых защитить готов
Лишь тапком в ухо – вместо слов.
Прикольно бегает и скачет.
И лишь злодей с досады плачет.
Заплакать многие хотят,
Когда наш парень спеть им рад.

В космическом пространстве летит метеорит
Науке неизвестен, поскольку не открыт.
По курсу жёлтый карлик с планетами вокруг
Прохожего скитальца готов принять как друг.
Законом притяженья подправлен был полёт
И вот болид огромный на Землю тупо прёт.
Выходит Брюс Уиллис, берёт своё кайло —
Спасать страну родную ему не западло.
Он грузит перфоратор в космический челнок,
Портянку заправляет в шахтёрский свой сапог.
Летит навстречу бяке – шурфы в ней пробивать,
Ядрёным динамитом на сто кусков взорвать.
Булыжник забоялся – обратно повернул!
А бравый Брюс Уиллис ещё травы курнул…

Вся слава достаётся «Глухарю»
(Ай, молодец – Максим Аверин).
Но я, вот, Стаса Карпова люблю.
Как Станиславский в нём уверен.

Наш Стасик – орднунга основа
Он гасит отморозь с утра.
А пообедает – и снова
Уж рубят бабки опера…

У парня крышу сорвало.
А кто от жизни не свихнётся,
Где правит грязное бабло,
А честность тупостью зовётся?

Новою монетой
Катится луна
В облаках мелькает
Страшно далека.
Город полуночный,
Редкие огни,
В переулке тёмном
Слышатся шаги.
В рукаве заточка,
Кепка на глаза —
Вышел на работу
Колька-Егоза.
Фраер лопоухий,
Денюжку готовь.
Не отдашь мне бабки —
Выпущу всю кровь…

Беглый невольник,
Наёмный боец,
Когда же изгнанью
Наступит конец?

Краюха в котомке
И меч за плечом.
Где шапку повесит —
Там временный дом.

Враги беспощадные
Род извели.
И продали в рабство
Мальчонку они.

Не раз замышлял
Бедолага побег
И грезил свободой
В голодный ночлег.

Когда же хозяин
В немилость попал,
На замок его
Узурпатор напал.

Уж тает дружина
Под ливнем из стрел.
Куда то намылился
Шустрый пострел?

Собаки дерутся,
А ты не плошай —
В ближайшую дырку
Быстрей удирай!

Старый солдат
Беглеца подобрал —
В чумазом мальце
Земляка он признал.

Пара уроков,
Зазубренный меч —
Такое наследство
Нетрудно стеречь.

Отвёл рукой он ветку —
В пещеру ход открыл,
В подземные глубины
Решительно ступил.

Таинственно мерцает
Зелёный бледный свет,
Где каменная полка
Хранит большой секрет.

На полку меч положен
В былинные года.
Кто меч возьмёт тот в руку
Не дрогнет никогда.

Стихии покорятся
Тому богатырю.
Дорогу не уступит
Ни духам, ни зверью…

Удачной охота
Сегодня была —
Могучий охотник
Убил кабана.

Из пасти торчит
Рукоятка меча.
Собаки расходятся,
Тихо рыча.

Нож готовит слуга,
Чтоб разделывать тушу.
Грядущее пиршество
Радует душу.

Но в чаще скрывался
Не только секач.
За кряжистым дубом
Таился палач.

И лес этот с детства
Скитальцу знаком.
Стоял на опушке
Родительский дом.

Гнездо разорили
Пришельцы с заката.
Коварно напали
Лихие ребята.

Баронской короной
Увенчан бандит.
Где жили славяне
Уж замок стоит.

Бесшумною тенью
Фигура скользнула,
Сверкающей сталью
Трижды взмахнула.

Один на один
Двое старых врагов.
На гибель отправленный
Здесь, жив-здоров.

Охотничий меч
Уж в умелой руке
И слышатся свиты
Рога вдалеке.

Сверкая глазами
Мужчины стоят.
Острее кинжала
Убийственный взгляд.

Матёрый боец,
Разъярённый как бык,
Дорогу юнцам
Уступать не привык.

Но правда отвагою
Сердце наполнит.
А меч-кладенец
Его волю исполнит.

Мало хоженой тропою
Через светлый бор сосновый
Я иду.
И вот открылся
Храм старинный
Посреди большой поляны.
Многогранной он поднялся
Башней вверх сужаясь
И увенчанный звездою.
По ступеням поднимаюсь я широким
До резной дубовой двери.
Потянув златую ручку
Дверь без скрипа открываю
И вхожу в душистый сумрак.
В глубине там стол старинный
Со свечой на нём горящей.
За столом – глубокий старец.
В белоснежных он одеждах
Книгу древнюю читает.
Поднимает взор свой светлый
На меня
И приглашает подойти благословляя
Жестом плавным и открытым.
Нет вопросов без ответов
В книге судеб,
Что читает этот жрец
Во храме вечном.
И кивает, понимая
Он без слов мои сомненья
На развилках жизни бренной.
Суетой мы платим тщетной
За попытки уклоненья
От судьбы предназначенья.

Века меняют лик земли
Им даже камень поддаётся
И времени поток несётся
Смывая грани и углы.

Встают народы и уходят,
Оставив насыпи камней,
И тайны за собой уносят
Лишь пополняя мир теней.

Облака, как тени гуннов
На закат летят.
Племена забытых предков
На меня глядят.

В лихолетье кони гуннов
Этот путь прошли,
Бесшабашных седоков
На себе несли.

Буря гнева поднимала
Орды от костров
И на Запад их кидала
Меняя лик миров.

В зачарованной пещере
Ледяная тишина.
Света синего колонны
Подпирают свод дворца.

На высоких спинках кресел
Золотых орлов крыла.
Чаша странная сверкает
В центре круглого стола.

Необычное собранье
Замерло здесь на века.
Вдалеке отсель клокочет
Мировая суета.

Легендарные герои —
Духа рыцарства оплот
Боевой трубы призыва
Для последней битвы ждёт.