Было очевидно, что Пайк преуспевает. Он был человек деловой, оборотистый, однако не без авантюрной жилки. Но ему следовало бы понимать, что я не захочу расстаться со своими сыновьями.
Он подарил Эбби и Лиле несколько тюков разной одежды и тканей, а мне — парусину, инструменты и семена злаков и овощей. Он хорошо распланировал, и все, о чем мы могли подумать, он мог нам дать.
В последний день Джереми Ринг вдруг обратился к нему:
— Капитан Пайк, я был бы рад, если бы вы принесли Библию.
Пайк удивленно уставился на него.
— Я хочу жениться, — спокойно объяснил Джереми. — На Лиле.
Ошарашенный, я повернулся к ней. Она наливалась краской, опустив голову.
— Лила! — воскликнула Эбби. — Это правда? Что ж ты мне ничего не говорила?
Жутко покраснев, Лила пробормотала:
— Так я ж не знала. Он меня не просил…
— Так ты же сама знала, что я к тебе чувствую, — сказал Ринг.
— Ну да… — она покосилась на него, внезапно оробев. — Знала…
— Ну так как же? Пойдешь за меня?
— Да… пойду… Ясное дело, пойду!
Церемония была краткой. Все мы выстроились на берегу, ветер трепал нам волосы и отдувал женщинам подолы платьев, а капитан Пайк читал вслух из Библии.
Когда все было закончено, я спросил у Пайка:
— Ты сможешь передать весточку? Ты ведь знаешь исландцев? Они отвезут новость о свадьбе Лилы на Англси. Скажи им, что она вышла за хорошего друга и хорошего человека.
— Сделаю.
— А Джон Тилли? Что с ним?
— Господи, мы же с ним партнеры! Я думал, я говорил. Джон командует флейтом, когда он выходит в море. Мы торгуем в испанской Вест-Индии. Дело рискованное, но у нас есть кой-какие друзья, которые и сами не прочь слегка подзаработать на торговле, и хоть приходится избегать испанских военных кораблей, свою прибыль мы имеем.
— Работорговля?
— Ну уж нет, этим мы не занимаемся. Это — дело арабов и португальцев, а мы к нему и притронуться не хотим. Они крутят дела с воинственными африканскими племенами, которые продают им своих пленников — тех, которых они раньше превращали в своих рабов или убивали. Но я — человек свободный и желаю видеть всех людей свободными. Джон Тилли придерживается таких же взглядов, так что ссориться из-за этого нам не приходится. Рабы — не такой легкий груз. Я предпочитаю сахар, ром или лес… пушнину, если попадается.
Он уселся на песчаный бугорок.
— Ну а ты — добрался до своих гор? И что там лежит за ними?
— Другие горы, а дальше снова равнина, и прекрасные лесистые долины, и луга. Сам я, правда, их еще не видел, но катоба мне рассказывали.
— Индейцы много воюют между собой?
— Индейский юноша не может стать мужчиной, пока не станет воином. А чтобы стать воином, он должен сражаться, снимать скальпы и «засчитывать удары»[29]. И старых врагов они не забывают.
Наконец он поднялся.
— Нам пора отплывать. Должен сказать, у меня на этом берегу нервы пошаливают. — Он глянул на меня проницательно и вдумчиво. — А вы останетесь здесь? И будете здесь растить своих сыновей?
— По крайней мере — сейчас. А когда они подрастут, мы позаботимся, чтобы направить их мозги в нужную сторону.
Он пожал мне руку и двинулся к шлюпке. Прошел несколько шагов, потом остановился и повернулся ко мне.
— Барнабас! Ты помнишь Джонатана Делва? Он, по-моему, был какое-то время с тобой…
— А что с ним?
— Примерно год назад он вышел к берегу и был подобран каким-то кораблем как потерпевший кораблекрушение — он и еще несколько человек. После он рассказал шкиперу, что знает, где лежит разбитое судно с ценным грузом. Ему удалось повезти капитана на берег, а там уже ждали в засаде еще несколько его людей. Они убили капитана и часть матросов. Двоим удалось спастись.
— И что дальше?
— Он захватил корабль, занялся пиратством и стал опасным человеком. Известно, что он, напившись, часто говорит о тебе. По каким-то причинам не может выбросить тебя из головы.
— Мы будем бдительны.
Пайк шагал к лодке по песку, а я стоял и смотрел ему вслед. Он имеет корабли в море и, несомненно, репутацию удачливого и преуспевающего человека. Променял бы я на такое то, что есть у меня?
Нет, не променял бы.
Мне стало легче на душе, я повернулся и пошел к Эбби.
— А теперь мы отправимся домой, — сказал я.
Куда уходят годы? В какой туннель времени утекают бесценные дни?
Мы молоды, и пламя внутри нас горит ярко. Весь мир лежит перед нами, и никакое деяние не кажется нам слишком великим, никакое препятствие не вызывает благоговейного ужаса.
А потом вдруг нет больше бесконечной череды дней, годы куда-то исчезли, а того, что осталось, так мало, совсем мало…
Кин вырос высоким, отличным охотником и отличным человеком. Брайан рассудителен и задумчив. Он прочел и по многу раз перечитал каждую книгу, что у меня есть, и скоро, я знаю, он уйдет от меня в более широкий мир. Во мне живет сожаление, что он нас покинет, но и радость тоже, ибо ему предстоит прожить свою жизнь в мире большем, хоть, может быть, и не лучшем.
Янс? Что мне сказать о Янсе? Сердце у него чистое, а силы больше, чем у любого из них, я думаю. Янс сильный, грубоватый, вечно он борется, дерется, лазит по скалам, что-то делает и чем-нибудь меняется.
Он хороший сын, преданный своей матери и мне. Братьям он верен. Но он сперва действует, а после думает. Это сплошной комок мускулов и порывов, быстроногий бегун, не знающий промаха стрелок из любого оружия — и из-за всего этого опасный человек.
Он слушает, когда я говорю, и слушается. Но иногда он действует прежде, чем я успеваю ему что-то сказать.
И, наконец, Джублейн… Названный в честь моего старого друга, но все его зовут Джубал.
Вот уж воистину тихий человек — молчаливый, невидимый и неслышный. В лесу — призрак, движется как тень и много времени живет среди индейцев. Исчезает на недели, потом приходит, сидит на корточках под стеной, слушает разговоры — и исчезает снова.
Ко мне он относится с любовью и почтением, к матери — с восхищением и обожанием, и это как раз то, чего мне хочется.
Но никто из нас не знает, как далеко он побывал и что видел, потому что он редко говорит об этом. Иногда до нас доходят какие-то рассказы… Однажды среди нас появился индеец с запада, разыскивавший его. Джубал уходил на много недель, и этот индеец поведал нам на языке жестов, что Джубал побывал далеко за великой рекой, которая делит страну на две части… а мы этого и не знали.
Кин не женат, как и Брайан, и Джубал. Зато у Янса жена, конечно, есть. В прошлом году он уходил далеко на север и набрел там на колонию, которая образовалась несколько лет назад. Несколько дней он все разведывал там, следил, как они работают. То же самое он проделывал в Джеймстауне, когда вырос настолько, чтобы уходить так далеко от дома, — Рэли наконец-то организовал свою колонию, и мои мальчики частенько отправлялись туда и, спрятавшись в лесу, наблюдали за их жизнью.
