Виктор Тюрин - Человек человеку волк или Покорение Америки

"Странно, — подумал я, глядя на скользящую мимо меня жизнь города, — но я до сих пор не совсем привык к жизни прошлого века, — и тут же подправил себя. — Или привык частично".

Да, я привык к газовому освещению, привык подзывать криком кучеров кэбов, привык читать газеты, уже не смеясь над рекламой, типа:

"На Стейт-стрит, 37 полно молодых крепких сисек. Лулу, малолетняя куртизанка, перешла в клуб «Империал». У француженки Керри, Стейт-стрит, 10, наконец-то появились новые чулки", но сам я так и не врос окончательно в окружающую меня жизнь, наверно поэтому, я до сих пор смотрю на уличные сценки, словно на кадры из исторического фильма.

Место, куда привез нас кэбмен, оказался рабочим районом, состоявшим в основном из жилых трехэтажных домов красного кирпича. Улицы, на удивление, были относительно чисты, а идущие люди были, не богато, но сравнительно чисто и опрятно одеты. Хотя улица была довольно широка, но сильного движения транспорта не наблюдалось, в своей основе состоявшим из грузовых фургонов. А когда кучер свернул на боковую улочку, то теперь только колеса нашего экипажа выстукивали по неровным камням булыжной мостовой. Дети, не видя ничего интересного, притихли, глядя каждый в свою сторону. Неожиданно экипаж остановился. Я выглянул: — Это здесь?

Кучер, нагнувшись в мою сторону, сказал, ткнув кнутом для убедительности в сторону трехэтажного дома: — Вот этот дом, мистер.

Ступив на землю, я увидел стоящий впереди еще один экипаж. Он стоял у подъезда дома, который нам был нужен.

"Не удивлюсь, если это приехал Моррисон, — не успел я так подумать, как из подъезда дома вышла мисс Картрайт в его сопровождении. — Может оно и к лучшему. Они в одну сторону, а мы в другую. Вот только надо подойти поздороваться, тем более что меня они уже заметили".

Повернув голову, я негромко сказал: — Сидеть тихо, словно мыши под веником. Позову, тогда придете.

Луиза в ответ на мои слова тихо прыснула в кулак. Тим бросил на меня вопросительный взгляд, но, не дождавшись разъяснений, молча кивнул головой.

"Похоже, ты становишься мужчиной, парень".

Пара остановилась, дожидаясь, пока я подойду.

Остановившись, я приподнял слегка шляпу и коротко кивнул молодой женщине, полностью проигнорировав при этом мужчину. Выражение ее лица, мне не понравилось.

"С таким лицом на кладбище ездят, а не на прогулку".

Вид подавленный, лицо бледное, губы плотно сжаты. Я уже подумал, что это реакция на мое появление, но легкий кивок головы и скользнувшая легкая улыбка по ее губам, заставили меня изменить свое мнение и бросить взгляд на Моррисона. Похоже, все же он являлся причиной ее подавленного состояния. Тот тем временем пытался делать вид, что меня нет, но это ему плохо удавалось, оттого он еще больше нервничал. Заметив, мой далеко недружелюбный взгляд, брошенный на ее спутника, мисс Картрайт решила несколько разрядить обстановку, поздоровавшись первой: — Добрый день, мистер Дилэни. Что вы здесь делаете?

— Добрый день мисс Картрайт. Если я вам скажу мисс, что приехал к вам в гости, вы мне, наверно, не поверите.

— Джулия, нам пора ехать, — это было сказано тоном господина указывающего служанке, что надо делать.

Ее головка резко вздернулась, глаза сверкнули, казалось, она сейчас выскажет этому типу все, что она о нем думает, но, встретившись взглядом с Моррисоном, она как-то странно обмякла, словно шарик, который только что проткнули иголкой. Плечи опустились, глаза потухли, после чего она тихо сказала: — Извините, пожалуйста, мистер Дилэни, но нам действительно надо ехать.

Вместо того чтобы откланяться, как того требовали приличия, я сделал два шага, окончательно перегородив им дорогу. Глаза девушки удивленно расширились, зато глаза Моррисона зло сузились. Выведенный из себя, он шагнул ко мне, сжав кулаки.

— Вы что себе позволяете, мистер? Убирайтесь с дороги!

Судя по всему, он хорошо запомнил нашу последнюю встречу, потому что на этот раз он решил обойтись без трости, ограничившись сжатыми кулаками и искаженным от гнева лицом. Интересно, что он обо мне думает? Наглый верзила с крепкими кулаками, претендующий на внимание мисс Картрайт. Я молча усмехнулся в ответ на его слова. Теперь на его лице стирая гнев, стало разливаться сомнение пополам с растерянностью. Что делать? Драться? Себе дороже! Звать полицию? А где она? Попробовать договориться? Пока все это он прокручивал в голове, я решил закрепить образ верзилы в его голове. Так, на всякий случай.

— Ну что ты, мистер, постоянно лезешь в чужой разговор? С тобой, что ли разговаривают? — я говорил грубовато и небрежно, как недалекий, но уверенный в силе своих кулаков человек. — Видишь, с дамой разговариваю. Ты что не джентльмен?

Очевидно, эта роль мне удалась, так как из-за моей спины раздался грубый, чуть с хрипотцой, голос кучера: — Хозяин, может, я потолкую с этим несговорчивым?! Судя…!

— Сиди, где сидишь! — резко оборвал я его. — Пока кнут не вырвал и не затолкал тебе его в зад…. Гм! А вы милейший господин, если так торопитесь, садитесь и езжайте! Вас никто не держит! Так как мне нужна мисс Картрайт, а не вы.

— Послушайте милейший, а если я вам дам пятьдесят долларов, вы уйдете с нашего пути?

— Судя по вашему говорливому кучеру, вы богатый человек, мистер?

У Моррисона при моих словах рот скривился в презрительной усмешке, попался, дескать, мерзавец на крючок. На деньги клюнул!

— Не бедный. Так что, договорились?!

— Мы, мистер, хоть люди простые, но с протянутой рукой на углу не стоим. Так что оставьте себе эти деньги! — при этом я постарался придать себе горделивую осанку увальня из деревни, развернув плечи, выпятив грудь и надув щеки. Дескать, мы не из таких, нас деньгами не купишь. Моррисон был уже готов разразиться проклятиями по моему адресу, но в последний миг сумел сдержаться, очевидно, вспомнив, что произошло в прошлую нашу встречу. Скользнув по мне злым взглядом, он решил сделать еще одну попытку повлиять на девушку: — Джулия, вы мне уже давно обещали эту прогулку. Не нарушайте свое слово!

— Так это просто прогулка? А я, глядя на его настойчивость, уж подумал, что он вас, мисс Картрайт к алтарю тащит! — я был напорист, как положено человеку, который все в своей жизни добывает своими руками.

Чего я никак не ожидал, что мои слова произведут на этих двух разных людей такое сильное воздействие. Лицо молодой женщины неожиданно побледнело, губы задрожали, глаза наполнились влагой. Мужчина напрягся, словно готовясь на меня прыгнуть. В его глазах сейчас было столько лютой злобы, сколько обычно трудно заподозрить в одном человеке. Если до этого их что-то объединяло, то мои слова оказались мечом, обрубившим эту связующую цепь.