От этих слов в голове Рэйчел помутилось сознание, все поплыло перед глазами.
— Что, не нравится? Он умирал долго и мучительно. А перед тем мы с ним покатались: я на лошади, а он — на конце веревки, животом по всем кустам, камням и пригоркам.
Рэйчел затрясла головой, ей хотелось, чтобы он замолчал. Она ненавидела его, и даже не подозревала, что способна на такую ненависть. — Дальше она не слушала. Дэн! В ушах стоял шум — так сильно стучало ее сердце. Она уставилась вперед, в пустоту, не желала знать, какие пытки приготовил этот мерзавец бедняге Дэну.
Лэйман придержал лошадь, и Рэйчел ощутила, как плотно он прижимает ее к своему телу. Вскоре он перешел на шаг.
— Теперь ты моя. Мои ребята заняты своей работой, некоторые уехали в город поразвлечься, так что дом пустой. Никто не услышит твоих криков. Никто не знает, что ты здесь: К тому времени, когда вернется твой папаша и начнет тебя искать, я спрячу тебя где-нибудь в городе, где никто тебя не найдет. А когда ты мне наскучишь, я продам тебя кому-нибудь и тебя увезут в Мексику. Как тебе такая перспектива? — Он поднял руку и стал гладить ее груди. Рэйчел изо всех сил пыталась отстраниться, но все было тщетно: ее борьба превратилась в ерзанье. Лэйман сразу отреагировал на эти движения, его ненавистная плоть напряглась и отвердела.
Рэйчел закрыла глаза. Маккиссак был ей отвратителен. Он снова протянул руку к ее грудям, стал их сжимать и пощипывать.
— Сегодня я развлекусь что надо, — сказал он и похотливо причмокнул. Рэйчел отвернулась. Ее передергивало от его прикосновений.
Он рывком прижался к девушке.
— Ты его чувствуешь? — тихо проговорил он. — Знаю, чувствуешь. Это для тебя, тигрица. Будешь моей!
Рэйчел старалась не слушать слов Лэймана, пыталась отключить сознание. Он повернул лошадь и встряхнул девушку.
— Ну-ка, обернись, посмотри!
Они стояли на возвышенности, и Рэйчел увидела высокие столбы пламени и дыма, горящий фургон и сарай. Она подумала, что сгорают все надежды отца, весь затраченный труд. Последний ли это удар судьбы? Удастся ли ей сбежать от Маккиссака и остаться живой?
— Я тебя предупреждал, но ты меня не послушалась. — Он развернулся и поскакал на юг. Рэйчел замерла и старалась не реагировать на его прикосновения и слова.
Поездка казалась бесконечной. Девушка потеряла счет времени. Наступили сумерки, стало быстро темнеть, когда вдруг Рэйчел увидела большой дом, сарай и пристройки.
— Вот и наше гнездышко. Ты могла бы стать хозяйкой всего этого добра. У тебя было бы все, что пожелаешь: красивые платья, драгоценности, я бы все купил для своей жены. — Его тон изменился, стал гневным. — А ты отвергла мое предложение, разве не так, тигрица? Теперь ты узнаешь, что значит отказывать мне.
Он подъехал к сараю. Рэйчел стало страшно, когда она поняла, что ей предстоит пережить. Лэйман ввел лошадь в сарай и сбросил девушку на землю. Она упала на жесткий грязный пол, больно ударившись плечом. Она вскрикнула, но кляп заглушил ее крик. Рэйчел испуганно встала на ноги, выдернула изо рта тряпку и стала жадно хватать ртом воздух.
— Теперь можешь кричать сколько душе угодно. Вокруг никого нет. Совсем никого, — сказал Лэйман и похлопал лошадь по крупу. Животное выбежало наружу, и Лэйман запер дверь на засов.
На мгновение освободившись, Рэйчел оглянулась, осматривая помещение. Вторая дверь была заперта. Девушка поняла, что не успеет поднять тяжелую балку, Лэйман опередит ее. Вспыхнул свет — Маккиссак зажег фонарь и повесил его на крюк. Потом зажег второй фонарь, на секунду забыв о существовании Рэйчел. Она оглядела стойло, снопы соломы, седла и упряжь. Она стояла в широком центральном проходе сарая. Над ней по обеим сторонам тянулись сеновалы.
— Не надейся, тебе отсюда не убежать, — тихо сказал Маккиссак.
Он торжествующе посмотрел на девушку. В его глазах читалась откровенная похоть. Он упер свои большие руки в бока и широко расставил ноги. На поясе висела кобура с револьвером. Рэйчел обратила внимание на выступающую рукоятку.
— Я предложил тебе замужество, ты отказала, поэтому тебе не место на кровати в доме. Я возьму тебя здесь, в конюшне, на грязном полу.
Рэйчел с ненавистью взглянула на Маккиссака. Наверное, он ожидал, что она попробует убежать, и продлевал удовольствие.
— Я ненавижу тебя, потому что ты убил единственного мужчину, которого я люблю, — спокойно проговорила Рэйчел.
— Ты еще больше станешь ненавидеть меня после сегодняшней ночи, — угрожающе сказал Маккиссак. Он больше не улыбался.
Он стоял в нескольких ярдах от девушки под фонарем. В воздухе пахло сеном, лошадьми, кожей. Ночь была тихой, слышалось только пение цикад. Рэйчел посмотрела на Лэймана. Он по-прежнему упирал руки в бока, его плечи были широкими, мощными, а силу его рук она уже знала. Она понимала, что он будет с ней жесток. Этот человек прослыл безжалостным, он получал удовольствие, терзая других.
Маккиссак вытащил рубашку из брюк.
— Лучше убери свой револьвер подальше от моих глаз, — тихо проговорила Рэйчел. Он достал револьвер и направил его на девушку.
— Подойди сюда.
Рэйчел вздернула подбородок и окинула бандита гневным взглядом. В эта мгновение ей вдруг все стало безразлично — ведь Дэна больше нет.
Лэйман взвел курок, Рэйчел вызывающе посмотрела на него. Она подумала, что он вряд ли застрелит ее здесь — ведь ему придется потом объяснять ее исчезновение.
Лэйман усмехнулся и медленно опустил оружие.
— Видишь? Вот как я к тебе отношусь. Мне нравится твое поведение. Ты не испугаешься и самого дьявола. На твоем месте сестренка Аби давно упала бы в обморок, как и большинство женщин. А ты стоишь и смотришь на дуло револьвера, и ни один мускул не дрогнет на твоем лице. Это вызов для любого мужчины. Мне не часто приходилось иметь дело с такими женщинами.
— Очевидно, таким женщинам безразлично, как ничтожный человек прикасается к ним, — спокойно сказала Рэйчел.
Маккиссак усмехнулся.
— Некоторые из этих красоток-южанок были очень любвеобильны и привязчивы. Не мог же я им отказать! Здесь немало домов, где растут мои внебрачные дети, а бывалый солдат армии южан убежден, что воспитывает своего ребенка, а на самом деле — моего! — Лэйман отбросил в сторону пояс с кобурой, револьвер и патронташ. — Я и без него справлюсь с тобой, — усмехнулся он.
Маккиссак снял рубашку через голову. Его широкую грудь покрывали густые светлые волосы. На ребрах белел длинный шрам. На руках рельефно выступали бицепсы. Рэйчел было совершенно ясно, что из его объятий ей не вырваться.
— Когда ты поймешь, что бороться со мной бессмысленно и перестанешь противиться, я расскажу тебе о том, что мы сделали с твоим краснокожим ублюдком. Он умирал медленно и мучительно.
