Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Огненный путь

Хозяин небольшого каравана радовался тому, что, уходя с тропы, которую контролировала стража пустыни, принял самое опасное решение. Разумеется, он принял его, потому что хотел обмануть кочевников – грабителей, которые в поисках добычи бродили по всей Сирийской Палестине. Но избежать их ему помогало знание местности. К сожалению, он не мог воспользоваться покровительством стражников: оно было совсем не бесплатное – он должен был бы им уступить часть своего добра, которое они однажды уже тщательно осматривали на предмет незаконного провоза оружия. Короче говоря, максимум неприятностей и минимум пользы.

Караван двигался к главному городу области – Сихему [1], резиденции несгибаемого Несмонту, командующего египетской армией, решившего бороться с неуловимыми шайками головорезов, наводящими на округу ужас. Но кто знает, реальная ли опасность угрожала жителям, или все это – выдумки Несмонту, предназначенные для оправдания военной оккупации! Сихем, естественно, пытался освободиться от нежданной опеки, но возмущения заканчивались жестоким подавлением и казнями зачинщиков…

Караван неспешно продвигался вперед…

Меньше чем через три часа ослы уже будут у базарной площади и закипит торг. Хозяин каравана улыбнулся. Для торговцев это любимое время: назначить невероятно высокую цену,

увидеть искаженное негодованием лицо покупателя, слушать его горячие возражения – и пойдет долгий спор, который, в конце концов завершится обоюдовыгодным соглашением!

Вдруг откуда ни возьмись, шагах в тридцати перед караваном, появились мужчина и мальчик.

Ослы, не получив никакого приказания от вожатых, остановились как вкопанные. Один из них от страха взревел, вызвав волну паники у остальных.

– Ну-ну, мои милые, успокойтесь!

Мужчина был высокий и бородатый, голову его украшал тюрбан, а одежда доходила ему до пят.

Хозяин каравана, подойдя к нему поближе, разглядел изможденное лицо, на котором красными угольями горели глубоко посаженные глаза.

– Ты кто?

– Провозвестник.

– О!… Значит, ты действительно существуешь?

Тот, к кому относился этот вопрос, лишь усмехнулся.

– А этот юноша – твой сын?

– Это мой последователь. Этот тринадцатилетний отрок понял, что со мной говорит бог. Отныне каждому должно слушаться меня.

– Что ж, дело! Я уважаю всех богов.

– Речь не об уважении, а о повиновении всецело…

– Что ж, я охотно поговорил бы с тобой подольше, но я очень спешу в Сихем. Базарный день – святое дело.

– Скажи мне, что ты везешь.

– Не похоже, чтобы ты мог что-нибудь купить!

– Моим сподвижникам нужно что-то есть. И ты пожертвуешь своими товарами во благо нашего дела.

– Такие шутки мне совсем не нравятся! А ну, ты и твой юнец, посторонитесь!

– Ты должен повиноваться или забыл? Хозяин каравана начал терять терпение.

– Мне некогда, странник! Нас десятеро, а вас… – полтора. А если хочешь, чтобы палка вернула тебе рассудок, так что ж, мы угостим тебя побоями.

– Последний раз говорю тебе: повинуйся, или вас всех убьют.

Хозяин каравана обернулся к своим слугам.

– Эй, молодцы, зададим-ка ему хороший урок!

И в тот же миг на глазах у изумленных погонщиков Провозвестник превратился в хищную птицу. Его нос стал клювом, который глубоко вонзился в левый глаз жертвы, а пальцы-когти уже нащупывали в его груди сердце.

Мальчишка же, вооружившись кинжалом с обоюдоострым лезвием, стремительным и точным, как у кобры, броском рванулся вперед. Воспользовавшись испугом погонщиков, он направо и налево орудовал кинжалом, всаживая его в животы и спины – куда подвернется.

Пустыня огласилась предсмертными хрипами и стонами смертельно раненных.

Когда исход дела был уже ясен, Тринадцатилетний с сознанием выполненного долга подошел к своему кумиру за похвалой.

– Ты вел себя как герой, мой мальчик, и доказал свою храбрость.

Юному ханаанину довелось однажды пережить допрос из-за нападения на египетского солдата в ставке Несмонту. Выбравшись оттуда, он горел жаждой мести и убийства. Поверив, что Провозвестник станет для него лучшим учителем, мальчишка не скрывал своего восхищения новым таинственным вождем. А после, попавшись на глаза агенту Провозвестника, он без особого труда попал в один из тайных лагерей учителя. Там Тринадцатилетнему предстояло постигать две науки: учение Провозвестника, проповедовавшего разрушение Египта и изо дня в день до одури повторявшего одно и то же; а с другой стороны, ему пришлось пройти нешуточную военную подготовку, первые преимущества которой подросток сегодня увидел своими глазами.

– Хозяин, я прошу награды!

– Говори, Тринадцатилетний.

– Эти погонщики не способны оценить вашего милосердия. Разрешите мне их прикончить.

Провозвестник возражать не стал.

И мальчишка принялся за это жестокое дело, невзирая на стоны и мольбы. Да, он станет настоящим воином на службе великому делу!

С гордо поднятой головой юнец занял место во главе каравана, взявшего направление на лагерь сподвижников Провозвестника.

Шаб Бешеный, рыжий, с яркими веснушками по всему телу, великолепно владел кремневым ножом и не стеснялся при случае пускать его в ход. Он был одним из самых первых учеников Провозвестника. Встреча эта перевернула его жизнь. Из обыкновенного разбойника он сделался правой рукой того, кто мог повелевать демонами пустыни и превращаться в сокола, того, кто обладал сверхъестественной властью и нес семена учения, способного перевернуть мир!

Будучи закоренелым бандитом, Шаб Бешеный не сомневался, что для утверждения нового учения необходимо насилие, и все чаще находил оправдание своим действиям в речах учителя, исполненных мистического смысла. Да, слушать Провозвестника и не впадать в экстаз было, невозможно!

– Вижу караван! – предупредил наблюдатель.

– Сколько человек?

– Двое… Слушай, да это же Тринадцатилетний и наш главный!

Бешеный схватил наблюдателя за горло.

– Научись уважению, падаль! Ты должен называть Провозвестника «господин» или «учитель». И никак иначе, понял? Или я всажу тебе в брюхо нож!

Второго урока ханаанину не потребовалось.

Бешеный поспешил навстречу каравану.

– Наш новый ученик просто прекрасен, – с улыбкой сказал Провозвестник.