что происходит. Он вскочил, перехватил своей маленькой ручкой хлыст и закричал:
– Мут, ты что! Это же я сам ей пиво принёс!
И тут же перепугался, поняв, что за такой проступок обычным наказанием ему не отделаться.
– Что, сынок? Ты сам ей принёс? Ах ты!
Иринефер опустила руки, а Эй-Нефер, воспользовавшись паузой, тут же перемахнула через ограду и вела наблюдение за происходящим, просунув голову между калиткой и забором. Шере, увидев замешательство матери, тоже бросился наутёк и уже на улице услышал крики:
– Стой, злыдень! А ну вернись!
Но Шере так нёсся, что мигом оказался в конце улицы. Там он оглянулся и в клубах пыли увидел силуэт отца, который воздымал к небу кулаки и то-то кричал ему вслед.
«Ну всё, пришибёт теперь точно», – услышал7 Шере и рванул вниз, к реке.
На берегу он сел на камень и дал волю слезам. Пока рыдал, не заметил, как подошла Эй-Нефер и села справа. Она посидела немного, потом положила ему руку на левое плечо, а голову на правое и сказала:
– А ты молодец, малёк… Прямо защитил меня, спасибо. Меня после мамы никто никогда не защищал, только били.
И тоже заплакала.
Так просидели они долго. Наконец, слёзы у обоих кончились, и они отёкшими глазами посмотрели друг на друга.
– Вообще-то я хотела идти в Унут, ты же знаешь, – сказала Эй-Нефер. – Но попёрлась за мертвяками, а они начали кружить по полям, искали, что ли, что-то. Потом ушли за поля… Я бы с голоду подохла, но слава Атуму8, они зашли в оазис. Там полно съедобного, так что я наелась. Но бродили мы с ними несколько дней, и в конце жрецу стало плохо, и первый лысый потащил его на себе. Упёрлись мы далеко. Да ещё такие кольца нареза́ли, я прямо с ног валилась.
– А зачем ты за ними пошла? – спросил Шере.
Она посмотрела на него удивлённо:
– Думаешь, я знаю? Просто Ка сказал мне – узнай, кто они. Мертвяки или нет.
– Ну и как? Узнала?
– Ага, – сказала Эй-Нефер. – Кое-что узнала. Пока жрец был в норме, они иногда разговаривали, а я подкрадывалась быстро и подслушивала. Первого лысого зовут Птахотеп, а жреца – Хамерут…
– Точно. Это про них отец рассказывал, – упавшим голосом сказал Шере. – Птахотеп убил Хамерута. Сначала ударил его какой-то дубиной по голове, а потом ещё перерезал горло…
Эй-Нефер посмотрела на него.
– Ну значит Хамерут – мертвяк. А вот зачем с ним Птахотеп ходит, да ещё как слуга?
Шере пожал плечами.
– Они ночью всегда костёр разводили и спали возле, похоже, чтобы зверей распугать. Я тоже там неподалёку пристраивалась. И вот однажды утром Хамерут не проснулся. Птахотеп всё бегал, бегал вокруг, какие-то побрякушки на него навешивал…
– Амулеты, что ли?
– Похоже, они, амулеты, – Эй-Нефер пощупала рукой ожерелье на шее. – Потом он в него тлеющей головнёй тыкал, прожёг дыры в одежде. Ну и, в конце концов, взвалил жреца на себя и поволок.
Эй-Нефер замолчала.
– А куда поволок-то?
– Так по оазису и тащил. Тащит-тащит, сядет. Посидит и опять тащит. И я за ним. Он измучился, и я устала, захотелось мне обогнать его да валить в Унут.
– Не пойму я, Эй-Нефер, чего тебе Унут этот дался?
– Да что непонятного-то? Там же Хатхор, мама моя.
– Хатхор, она же и тут тоже. Она же не только в Унуте богиня, но и в Махедже9. Зачем её там искать?
– А тут я уже искала, – объяснила Эй-Нефер. – Не нашла.
– А почему ты думаешь, что она твоя мать?
– Ну а кто ещё? – спросила Эй-Нефер. – Конечно она. И не спорь. Пошли жратву искать, есть пора.
– Да я домой… – промямлил Шере.
– Куда ты сейчас домой, дурачок? Тебя же отец прибьёт за меня. Думаешь, я не знаю, что вас всех мной пугают? Ты домой иди вечером, когда они успокоятся. А лучше, когда лягут спать. До завтра с них слетит, они на тебя поорут и всё. А если ты сейчас явишься, запорют!
Шере поговорил с Ка и решил, что Эй-Нефер, похоже, права. Действительно, сейчас идти домой, это только нарываться на побои. Да и завтра побьют же не сильнее, чем сейчас? Зато завтра, а не сегодня. Но есть, действительно, хотелось.
– А где еду искать? – спросил он.
– Где-где… Воровать же ты не пойдёшь? Значит, тут, на Хапи. Можно голубя убить и запечь на костре, можно лягушек (Шере скривился), можно рыбу… голубя проще. Папирус сейчас невкусный, жёсткий. Но если получится найти молодые побеги, то ничего… Ну что, пошли?
Шере встал и поплёлся за своей кормилицей.
Вскоре Эй-Нефер убила голубя, затем, схватив его, в мгновение ока вцепилась зубами в шею, откусила голову и выплюнула. Увидев расширившиеся глаза Шере, она покраснела и вытерла ладонью кровь с губ.
– Что, отец гусю голову не рубит? – сказала она, словно оправдываясь.
Шере промолчал.
– Можно прямо так есть, но ты же не будешь? – спросила Эй-Нефер.
Шере отрицательно помотал головой.
– Тогда нужен костёр. Ты посиди здесь, я сейчас быстро.
Эй-Нефер бросила возле него убитого и обезглавленного голубя и мгновенно скрылась из вида, даже не обратив внимания на испуг мальчика. «Огонь?» – встревожился Шере. Огонь просто так разводить нельзя. Иринефер и Саф всегда, прежде, чем разжечь огонь, читали какие-то заговоры и что-то подбрасывали в очаг, чтобы задобрить богов. Шере пожалел, что не понаблюдал за этим и теперь попал в такое ужасное положение – ведь боги наверняка рассердятся за этакое самоуправство. Вскоре Эй-Нефер вернулась с факелом и несколькими крупными сучьями подмышкой. Разложив всё это на берегу, она быстро и не задумываясь, развела костёр, а голубя, чтобы не ощипывать, просто обдала пламенем факела. Шере всё это время сидел с закрытыми глазами и про себя бормотал все обращения к богам, которые приходили ему в голову. Приоткрыв глаза, он заметил, что Эй-Нефер ловко и со знанием дела порубила птицу на куски острым камнем, который подобрала здесь же, на берегу и села рядом с Шере.
– Огонь спалит, надо, чтобы прогорел немного.
Вроде бы никаких ужасов не происходило, и Ка сказал Шере, что похоже, боги довольны теми словами, с которыми он к ним обратился. Но на всякий случай он отщипнул кусочек от разделанной птицы и швырнул в огонь.
– Ты что! – воскликнула Эй-Нефер. – И так же мало!
– Зато бог огня наестся, и не тронет нас, – объяснил Шере, и девочка промолчала.
Когда пламя почти погасло, и остались яркие угли, она нанизала куски птицы на ветки, взяла одну из них и протянула к углям. Затем посмотрела на Шере:
– Делай так же.
Шере взял вторую ветку и тоже протянул её к костру.
– И крути по чуть-чуть, – подсказала Эй-Нефер. – Смотри как.
Вскоре Эй-Нефер кивнула, и они с удовольствием вцепились зубами в печёное мясо.
– Вкусно, – удивился Шере.
– А ты думал я тебя чем накормлю, дурачок? Только смотри, малёк… голубь маленький, мы
