— Она сегодня уснула раньше обычного, — ответила Елена, — потому что плохо спала последние три ночи. Мы все плохо спали…
И только в этот миг виконт заметил, что его приемная дочь чем-то очень сильно опечалена. Она была бледна и стеснительно отводила взор, стараясь не встречаться с его взглядом.
— Что случилось, девочка моя? — Он встал из-за стола и, подойдя к ней, взял ее холодные руки.
— Моя камеристка мадам Байе спрашивает, ночую ли я сегодня в моей спальне или проведу ночь у вас? — Последние слова были едва различимы, так тихо она их произнесла.
— Ах, вот оно что! — встрепенулся виконт, по всей видимости, только сейчас вспомнив о заключенном браке. Он искренне, громко рассмеялся: — Твоя мадам Байе — несусветная дура, дитя мое! Как она тебя расстроила! А меня вот насмешила, ведьма она этакая! Старина де Гранси уже давно не всходит на капитанский мостик! — Он крепко прижал к груди Елену и нежно поцеловал ее в лоб. — Между нами все останется по-старому, Аленушка, и лишь для общества, для этих сатиров и пошляков, мы будем с тобой называться супругами.
— Я никогда не забуду, отец, сколько добра вы для меня сделали, никогда ничего не потребовав взамен!
Елена впервые за восемь лет назвала де Гранси отцом. Ей с детства внушила бабушка Пелагея Тихоновна, что слова «отец» и «мать» священны и ими нельзя разбрасываться. Несмотря на всю доброту и заботу, проявленную виконтом, она считала, что отец может быть только один. Часто вспоминая страшный московский двор тысяча восемьсот двенадцатого года с мертвыми солдатами, телегу с кровавой соломой, на которой лежал Денис Иванович, остекленевшими глазами глядя в дымное небо, Елена прятала лицо в ладонях и горько молилась.
Де Гранси крепче сжал в своих объятьях приемную дочь. Как давно он не слышал этого слова! «Это Бог наказывает меня за то, что я так мало времени уделял своей малышке Мадлен», — говорил он себе и терпеливо ждал.
Виконт сделал глубокий вдох, чтобы остановить слезы, подступившие к горлу, и тут же захлебнулся в приступе кашля.
— Принести воды? — испугалась Елена. — Послать за доктором? Может, вам лучше лечь в постель?
— Ничего не надо, — отмахнулся он, а когда кашель утих, взял ее за руку и подвел к письменному столу.
Де Гранси раскрыл перед ней огромную карту Атлантического океана с омываемыми им берегами четырех материков.
— Посмотри сюда! — указал он на еле заметную точку в архипелаге островов близ Португалии. — Это крохотный необитаемый остров без названия. Однажды мне удалось там побывать.
— Там никто не живет?
— Ни единой души, кроме птиц и зверей. Это райский уголок, Элен, о котором можно только мечтать.
— Вы хотите его купить? — догадалась она.
— Для вас с Майтрейи. Построить замок в средневековом стиле, чтобы вам жилось в нем спокойно и уютно.
— Расходы будут огромны, отец, — попыталась она его образумить. — Вполне достаточно маленького дома для летнего отдыха.
— Ты, очевидно, забыла, что принцесса должна быть в безопасности, — возражал виконт. — Ей нужна настоящая крепость!
— За эти восемь лет, что я рядом с ней, не было ни одной попытки похитить девочку, — напомнила Елена.
— Все равно надо быть начеку…
Тем же летом они совершили путешествие в Португалию и, наняв небольшое суденышко, доплыли до райского острова. Здесь все поражало своей первозданной красотой. Остров состоял из скалистой горы и покрывавшего ее леса, тут и там пересеченного неглубокими ущельями.
Слуги соорудили из веток шалаши, а виконт с поваром Жескаром, взяв с собой ружья, ушли в лес. Они вернулись очень скоро с подстреленным кабаном, и Жескар приготовил его на вертеле.
— В лесу полно зверья, судя по следам, значит, рядом есть питьевая вода, — резонно заметил он.
Источник с пресной водой виконт без труда обнаружил на следующий день, когда поднялся на гору. Ручей тек по дну расщелины и озорным потоком низвергался в низину, образуя небольшой водопад.
Три незабываемых дня они провели на острове и покидали его скрепя сердце. Больше всех была опечалена Майтрейи. После Парижа и Лондона остров показался ей волшебной сказкой и невольно напомнил о родине, хотя Индию она знала только по книгам и рисункам. За короткое время путешествия она приручила маленькую рыжую змейку с красивым золотисто-зеленоватым рисунком на спине, назвав ее русским словом «лучинка», которое понравилось ей еще во время первых уроков. Виконт только пожимал плечами.
— Змея может оказаться ядовитой! — выговаривал он принцессе. — Не стоит ее брать с собой в Париж.
— Лучинка поедет с нами! — топала ногой Майтрейи, не желая слышать возражений. А змейка в это время, обвившись вокруг ее запястья, трогательно трясла головкой, словно соглашаясь со своей маленькой хозяйкой.
— Если сделать для змеи ящик, из которого она не смогла бы выползти, — предложила Елена, — тогда Лучинка и в самом деле могла бы поехать с нами.
— Хорошо, — согласился де Гранси, — ящик я сделаю, а ты, Майтрейи, пообещай мне, что за все время пути не будешь брать змею в руки.
Девочка опустила голову. Ей доставляло такое удовольствие играть с Лучинкой, гладить ее бархатную спинку, поить молоком и кормить крохотными кусочками мяса! Змейка так привыкла к ней, так полюбила ее горячую кожу, что спала с маленькой принцессой, обвившись вокруг ее руки, и никуда не уползала. Майтрейи не могла себе представить, что в течение нескольких дней не сможет взять в руки и приласкать свою любимицу.
— Обещаю… — произнесла она наконец тихим голосом, потупив черные блестящие глаза.
Через день в Лиссабоне виконт купил этот остров на имя своей супруги виконтессы Элен де Гранси. При оформлении документов чиновник министерства спросил его:
— Какое имя присвоите острову?
— Как назовешь свой остров, дорогая? — в свою очередь поинтересовался у супруги де Гранси.
Елена, не задумываясь, ответила:
— Остров Мадлен…
Через год началось строительство. Елена отговорила виконта от средневекового замка, напомнив ему о страшном лиссабонском землетрясении.
— Тогда, может быть, выстроим копию московского дома твоих родителей? — предложил он.
Виконтесса вспомнила их восстановленный фамильный особняк, выкрашенный Белозерским в розовый цвет, и поморщилась. Нет, ей совсем не хотелось иметь копию дома ненавистного дядюшки.
— Он будет нелепо выглядеть в этом ландшафте, — произнесла она вслух. — Здесь должно быть что-то легкое и ажурное, в романском стиле.
И они пригласили архитектора-итальянца.
