— Итак, переменим как можно скорее курс. Надо идти на юго-восток. Таким образом мы придем в Гаттерас.
Для того чтобы привести в исполнение задуманное Вильдером, недостаточно было матросов, находившихся на палубе, и пришлось вызвать снизу также тех, которые уже улеглись спать.
Каринг раздал приказания, и "Каролина" стала медленно продвигаться… Минуты две судно вздрагивало, наклоняясь так, что концы рей почти касались волн, и, казалось, вот-вот оно опрокинется.
Бурный поток кипел вокруг, ударяя то в один, то в другой борт, но как сильный олень одним наклоном головы пробивает себе дорогу и, устранив препятствия, снова гордый и свободный мчится вперед, так и это прекрасное судно победоносно преодолевало сопротивление волн и снова прокладывало себе дорогу с развернутыми парусами и крепко натянутыми снастями.
Когда все необходимые маневры были закончены и корабль спокойно проследовал новым курсом, Вильдер и Каринг снова стали рассматривать горизонт, стараясь отыскать парус.
— Мне кажется, его уже нет там, где он был прежде, — сказал Каринг, немного погодя.
Вильдер не сразу ответил, продолжая смотреть в трубу.
— Дай Бог, чтобы вы оказались правы, — сказал он наконец, расставаясь с подзорной трубой. — Но вот он… смотрите, клянусь Богом — он и теперь держит снова один курс с нами.
— Нет, нет, это невозможно! — вскричал Каринг, поспешно хватая трубу, и в голосе его прозвучал затаенный суеверный страх.
Вильдер молчал, не двигаясь с места, пока Каринг смотрел в подзорную трубу.
Когда лейтенант опустил наконец трубу, его руки заметно дрожали.
— Можно ли допустить, что это случайность? — пробормотал моряк. — Думаете ли вы, сударь, что кто-нибудь в состоянии проделать такую штуку и повернуть корабль на море, как на тарелке, в тот самый момент, когда мы меняем курс.
— А почему бы нет, мистер Каринг! Но, разумеется, для этого нужны хорошо построенный корабль, вдвое больше рук на борту, чем у нас, и капитан, обладающий выдающимися способностями.
— Или капитан не из плоти и крови, как мы, — пробормотал суеверный Каринг. — А что вы думаете теперь делать, сударь?
— Как, что делать? Конечно, развернуть все паруса. Мы должны во что бы то ни стало уйти вперед, так, чтобы это судно ни в коем случае не могло нас догнать. Мы должны, Каринг, слышите?
— Но наше судно и так уже несет больше парусов, чем следует при такой погоде, — озабоченно проговорил офицер.
— Это чепуха! Никто из вас, находящихся на этом судне, не знает, что оно может вынести. Вперед, лейтенант! Опустите брамсель! Большие паруса на риф!
Приказание было отдано таким решительным тоном, что Каринг не решился возразить. Ему оставалось только в свою очередь передать приказание матросам, и он встретил при этом больше готовности и усердия в людях, чем можно было ожидать при таких обстоятельствах.
И они, также продолжая наблюдать за чужим парусом и обсуждая его маневры, питали, очевидно, тайное желание удалиться как можно скорее от этого таинственного соседа.
Итак, новые паруса быстро развернулись на соответствующих местах, и все взоры снова направились на горизонт с намерением убедиться, находится ли еще там таинственный корабль или его тень, так как, в сущности, до сих пор он еще ни разу не был ясно виден. Всех занимал теперь один вопрос, удастся ли избежать встречи с этим незнакомцем.
"Каролина" едва ощущала усилившийся напор ветра, но погрузилась несколько глубже в воду и шла, немного наклонившись.
Корабль теперь шел более быстрым ходом, так как при новом положении судна меньше усилий приходилось затрачивать на сопротивление ветру. Но все сильнее становились толчки набегающих волн, и нередко белая пена перекатывалась через палубу.
Вильдер с беспокойством наблюдал эту картину. "Каролина" шла как нельзя лучше, но он знал, что не нужно долго злоупотреблять таким напряжением и что слишком быстрый ход корабля может иметь дурные последствия.
Два раза на его глазах судно выдержало жестокий удар, едва не остановившись на месте. Можно было подумать, что оно наскочило на камень.
Каринг с тоскою смотрел в лицо Вильдеру, ожидая, что он отдаст приказание спустить какой-нибудь парус, и одну минуту казалось, что Вильдер готов был это сделать.
Но вот он усмотрел на горизонте темную точку. Она все увеличивалась и наконец приняла такие размеры, что уже нельзя было сомневаться — это был тот же корабль. Оставалось только спешить вперед во что бы то ни стало, какой бы то ни было ценой.
Каринг не в силах был долее скрывать свое беспокойство.
— Наша бизань-мачта гнется, — сказал он, — и я не ручаюсь за целостность рей.
— Пусть, — ответил Вильдер, — у нас достаточный запас.
— Но в конце концов наш трюм переполнится водой, если мы будем так упорно идти против волн, — продолжал настаивать лейтенант.
— Прекрасно, мистер Каринг, у нас имеются насосы на этот случай.
Каринг замолчал, но, видимо, это стоило ему усилий, так как у него было что-то на душе. Немного погодя он снова заговорил.
— Сударь, — начал он нерешительно, — уверены ли вы в том, что это обыкновенный корабль? Поможет ли нам то, что мы наставили еще парусов, и в состоянии ли мы когда-нибудь обогнать корабль, на котором нет, может быть, ни одной живой души, ни одного человека из плоти и крови?
Его голос звучал как-то странно, с примесью тайного страха. После короткой паузы он продолжал:
— Нам случилось однажды соперничать таким образом с Летучим Голландцем, и, надо сказать правду, на нашей стороне были все преимущества, что касается ветра и прочего. Но, клянусь моими седыми волосами, мы не могли изменить наше положение, несмотря на то, что окутали корабль холстом, распустив все паруса, тогда как он не делал ни малейших усилий.
Вильдер был свободен от всяких суеверий, крепко сидящих в головах большей части моряков, в особенности старых. Но если бы даже это суеверие имело основание, все равно в настоящий момент он боялся больше людей, чем привидений, и охотнее увидел бы перед собою знаменитого Голландца, чем того человека, присутствие которого он подозревал на таинственном корабле.
Была минута, когда он готов был открыть Карингу и всему экипажу, чего именно он опасался и чей корабль, по его мнению, это был, но он вовремя сдержался.
Мог ли он знать, как они воспримут это известие? Прежде всего они спросят, как он сам все это узнал. Что мог бы он ответить, не навлекая на себя подозрений? Но в таком случае командование могло выскользнуть из его рук, и тогда, без сомнения, Морской Разбойник овладеет судном.
