"Каролина" представляла прекрасное судно, и Вильдер с чувством внутреннего удовлетворения осматривал мачты и реи, ванты, стеньги и паруса.
Он вздохнул с облегчением, так как в его сердце все более укреплялась надежда на успех в задуманном предприятии. В то же время он чувствовал, как растет в нем уверенность в своих силах. Если Бог даст свежий ветер и немного счастья, он смело может попытаться вступить в состязание с Красным Морским Разбойником.
И как будто небо услышало его молитву.
Все снасти задрожали под порывом свежего ветра, который гудел, шипел и свистел в парусах. На поверхности бухты показались белые гребни волн, катившихся в открытое море.
— Поднять якорь! — воскликнул молодой капитан звучным голосом.
Матросы бросились исполнять приказание… И быстрое движение цепи показывало, как охотно люди взялись за работу.
Приказания следовали одно за другим.
Вильдер распоряжался спокойно и уверенно, охватывая все зорким взглядом. В его команде не было ничего лишнего, но в то же время от него не ускользала ни одна подробность.
Это спокойствие прекрасно действовало на людей, и не прошло пяти минут, как весь экипаж убедился в том, что у них есть начальник, прекрасно знающий дело, и что ему можно смело довериться.
Вот якорь показался на поверхности. Затем раздался звучный голос капитана:
— К передним реям! Брасопьте!
Канаты зашумели на блоках, реи заскрипели, ветер ударил в передние паруса, и "Каролина", изящно и быстро покачиваясь, стала скользить вперед.
Все паруса развернулись один за другим, и через две минуты корабль казался окутанным в белое полотно от верхушки до шканцев.
Медленно, а потом все быстрее и быстрее выходила "Каролина" из бухты, направляясь в открытое морс.
Вильдер стоял на штирборте и видел, как судно проходило мимо пиратского корабля на расстоянии каких-нибудь нескольких сажен. Была минута, когда ему пришла в голову мысль, что Морской Разбойник может немедленно совершить нападение, но он тотчас сообразил, что это опасение не имеет никакого основания.
Но не один Вильдер следил с интересом за Красным Морским Разбойником. Двенадцать пар любопытных глаз были устремлены вместе с ним на невольничье судно.
Впрочем, на его палубе не было ничего такого, что хоть сколько-нибудь оправдывало бы это любопытство. Корабль казался совершенно покинутым и безлюдным. Только спереди на баке стоял единственный часовой, прислонившись спиной к мачте и сонно прищурив глаза от ярко блещущего солнца.
Кроме того, из-за снастей виднелась голова матроса, глядевшего вдаль так, как если бы для него не было ничего на свете более интересного, чем "Королевская Каролина".
Тем не менее Вильдер глубоко вздохнул, когда его судно продвинулось вперед и очертания пиратского корабля мало-помалу стали исчезать.
— Конечно, у него есть время, — прошептал про себя Вильдер. — По крайней мере, он уверен в том, что успеет. Правда, имея здесь, на борту, своего офицера, ему нечего опасаться пропустить удобный случай.
В глубокой задумчивости Вильдер прошелся несколько раз по палубе. Между тем ветер продолжал все сильнее дуть в паруса; берега заметно удалялись, и видневшаяся полоса земли покрывалась темно-зелеными волнами. Подошедший корабельный офицер вывел его из задумчивости.
— Мы скоро потеряем из виду землю, — сказал он. — Не прикажете ли известить об этом дам и предложить им проститься с берегом?
— Будьте так добры, господин лейтенант, возьмите на себя эту обязанность и, кстати, скажите мистеру Карингу, что я прошу его занести в судовую книгу время дня и курс, которым мы следуем. Погодите, — остановил он офицера, когда тот повернулся, чтобы исполнить приказание. — Скажите, что вы думаете о нашем судне и его ходе?
— Мне кажется, мы находимся в наилучших условиях. По крайней мере, я готов присягнуть, что "Королевская Каролина" никогда еще не шла таким быстрым ходом.
— Вы увидите, что мы заставим ее идти еще быстрее, — сказал Вильдер, — я уверен, что это вполне в нашей власти.
Затем офицер удалился.
Вскоре мисс Грэйзон со своей спутницей показалась на палубе на несколько минут, чтобы послать привет уходящей земле.
Когда они обе удалились, Вильдер сам взобрался на верхушку главной мачты и, вооружившись подзорной трубой, стал долго и внимательно изучать горизонт.
Так прошло некоторое время.
Когда не осталось больше ни одной тучки, не осмотренной в трубу, Вильдер сошел вниз, и лицо его выражало глубокое удовлетворение.
Но прежде чем сойти вниз, он хорошенько осмотрел также весь такелаж. Все было на своих местах, паруса туго натянуты, канаты скреплены, снасти в полном порядке.
"Королевская Каролина" грациозно разрезала воду и шла с такой быстротой, что вызывала в душе Вильдера самые светлые надежды.
— Лети, мой добрый корабль, лети! Ты бы еще ускорил ход, если бы мог знать, как много от тебя зависит.
ГЛАВА IV
Таинственное судно
Уже наступила ночь, а Вильдер еще не думал позволить себе отдохнуть хотя бы короткое время.
Он не оставлял палубы "Королевской Каролины" с той минуты, как она снялась с якоря в Ньюпорте. Целыми часами он измерял палубу так называемым Морским шагом от одного борта до другого. Временами он останавливался и нервно хватался за свою подзорную трубу, чтобы посмотреть вдаль. Каждый раз при этом им овладевало беспокойство, но когда он опускал трубу, его лицо снова выражало полное удовлетворение.
Каринг, старший офицер, получил приказание постоянно измерять ход узлами, и его донесения носили вполне благоприятный характер. Тем не менее в своем нетерпении Вильдер хотел бы снабдить корабль крыльями.
Ветер к ночи становился все сильнее, так что из предосторожности пришлось опустить часть верхних парусов. Это тем более было не лишним, так как на горизонте показалось облачко, предвещавшее опытному глазу близость перемены погоды. Вильдер с тяжелым сердцем приказал это сделать только тогда, когда заметил, что Каринг все чаще и чаще поглядывает на небо и затем с удивлением переносит взгляд на своего начальника, как бы спрашивая его, когда же он примет, наконец, меры, необходимость которых становилась ясной каждому матросу.
После того как некоторые паруса были убраны, быстрота хода корабля уменьшилась только в самой незначительной степени, но нетерпение Вильдера не уменьшалось, и ему казалось, что судно совершенно не двигается с места.
Появление на палубе мисс Грэйзон и ее спутницы на короткое время дало совершенно другой поворот его мыслям.
