Аврелии потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить его слова.
– Понятно, – прошептала она.
– Это настоящее чудо, что у тебя не начались преждевременные роды.
Аврелия прикоснулась к животу, стараясь успокоиться.
– Как долго я спала?
– День и ночь.
– О, боги, – пробормотала она.
– О чем ты думала, когда повела себя столь беспечно? – спросил Луций, не в силах больше скрывать свой гнев.
– Ты не возражал, когда я сказала, что намерена прогуляться.
Он никак не отреагировал на ее слова.
– Тебе следовало взять с собой больше рабов.
«Почему он так себя ведет?» – подумала Аврелия.
– Это ничего бы не изменило. Я, как всегда, зашла в лавку вдвоем с Элирой. А тот мужчина последовал за мной. Разве Элира тебе не рассказала?
– А если бы ты потеряла ребенка? – обвиняюще сказал Луций.
«Так вот что его так огорчило, – с горечью подумала молодая женщина. – Ребенок для него важнее, чем я».
– Однако этого не произошло.
– Но могло произойти.
– Все обошлось, – сказала Аврелия, чувствуя, что начинает сердиться. – Если бы Элира не вмешалась, меня бы изнасиловали.
Ее слова заставили Луция прийти в себя. Он тяжело вздохнул.
– Благодарение богам, что этого не случилось. Однако я не понимаю, почему кто-то на тебя напал.
– Такие негодяи есть повсюду. Мне просто не повезло, что именно я привлекла его внимание, – содрогнувшись, сказала Аврелия.
– Возможно, это был один из подручных Фанеса?
Тут что-то зашевелилось в воспоминаниях Аврелии.
– Может быть. Он что-то сказал про то, что в следующий раз кто-то должен хорошо подумать, прежде чем угрожать честному торговцу.
Луций посмотрел на нее с недоумением, и она рассказала ему о нападении на Фанеса в храме.
– Клянусь Гадесом! Кто мог такое приказать? Твоя мать?
– Нет! Она сама спрашивала у меня, кто это мог быть.
«Боги, удержите его от новых вопросов», – взмолилась она. Луцию лучше вообще не знать о существовании Ганнона.
К облегчению Аврелии, Луций надолго задумался, постукивая пальцем по губам.
– Скорее всего за нападением на тебя стоит Фанес. Пожалуй, я отправлю к нему моих людей. Пусть они нанесут ему визит. Пора указать крысам из сточной канавы, где их место.
То, как он произнес слово «визит», заставило Аврелию улыбнуться. Однако она уже не могла бороться с навалившейся усталостью и закрыла глаза. Сейчас ей хотелось только одного: заснуть.
– Лекарь сказал, что тебе лучше оставаться здесь до самых родов.
Аврелия с трудом открыла глаза.
– Почему?
– Он думает, что еще одно путешествие по такой жаре может вызвать преждевременные роды. А здесь тебе не придется напрягаться. – Похоже, Луция такой вариант вполне устраивал.
Аврелия осталась довольна его решением. Хотя дом все еще был для нее незнакомым, в Капуе она чувствовала себя уверенно.
– Вот и хорошо, – пробормотала она. – Ребенок родится здесь.
У нее снова закрылись глаза. Она уже засыпала, но ей показалось, что Луций наклонился к ней и гладит ее волосы.
Решение остаться в Капуе оказалось очень удачным для Аврелии. Теперь Атия могла навещать ее гораздо чаще; более того, как только она узнала, что дочь будет жить в городе, она и вовсе поселилась в доме Луция. То, что мать теперь все время рядом, стало для Аврелии большим облегчением. По мере приближения родов она все чаще начала тревожиться относительно их исхода. К тому же она продолжала беспокоиться из-за отца и Квинта. Вокруг постоянно говорили о предстоящей решающей битве с Ганнибалом – точнее, о неизбежной победе.
Через две недели после нападения в лавке парфюмера через Капую проехали два новых консула. Их сопровождало войско численностью в сорок тысяч, состоящее из римских граждан и союзников. Все население Капуи вышло на улицы, чтобы посмотреть на марширующих легионеров.
Рана затянулась, и Аврелия смогла отправиться на носилках в сопровождении Луция к городским стенам, откуда открывался лучший вид. Она знала, что запомнит это удивительное зрелище до конца своих дней. Длинная колонна протянулась с севера на юг, насколько хватало глаз. Армия маршировала через Капую с восхода, и знающие люди говорили, что она пройдет через город не раньше полудня. Звук множества шагающих ног, обутых в подкованные сандалии, наполнял воздух зловещим гулом. Солдаты пели что-то ритмичное, периодически их голоса перекрывал рев труб. Солнце сверкало на металлических значках каждого легиона, манипулы и центурии. За кавалерией тянулись клубы пыли, которые бледнели перед тучами, поднимающимися в небо после того, как прошло основное войско.
«Маршировать на такой жаре и в пыли совсем непросто, – подумала Аврелия, – не говоря уже о тяжелом вооружении и доспехах».
Ей доводилось видеть отца в доспехах; она помнила, как плакала, когда он уезжал. Потом плакала, провожая Квинта и Гая. Но огромная армия, марширующая через город, заставила ее окончательно поверить в реальность войны. Конечно, войско Ганнибала окажется намного меньше, чем римская армия, когда все ее части соединятся. Тем не менее Аврелия прекрасно понимала, что в сражении погибнут многие тысячи солдат. Возможно, даже больше, чем в битвах при Требии и у Тразименского озера. Велика ли вероятность, что ее отец и брат останутся живы? Аврелией овладело мрачное настроение. Луций заговорил о том, что он, возможно, тоже отправится на войну – и она расстроилась еще больше. Женщина надеялась, что ее протесты заставят Луция отказаться от таких мыслей и отец Луция ее поддержит. Хотя она и не любила мужа, он был достойным человеком, и ее будущее зависело от него. Она не хотела, чтобы он ушел на войну.
В конце концов Аврелии надоело наблюдать за бесконечной колонной марширующих легионеров.
– Я хочу домой, – сказала она, коснувшись руки Луция.
– Уже скоро. – Муж не мог отвести взгляда от марширующих колонн. – Смотри, вон штандарт еще одного легиона… Минотавр, если я не ошибаюсь.
Аврелия решила попросить еще раз. После того что с ней случилось, женщина боялась возвращаться домой одна. И еще она хотела опереться на его руку, когда будет спускаться с бастиона по ступенькам. Живот у нее стал таким большим, что она скорее ковыляла, чем ходила, и любая физическая нагрузка ее утомляла.
«Сколько еще ждать?» – подумала Аврелия, поглаживая живот. Пока дискомфорт слегка пересиливал страх. Она решила, что на обратном пути им следует заглянуть в храм Бона Деа[17]. Аврелия часто оставляла дары в ее храме, но считала, что не помешает сделать еще одно пожертвование.
– Тебе жарко. – Луций стер пот с ее лба. – Извини. Ты не должна оставаться здесь так долго. Давай вернемся домой.
