состоящую из уже слишком непримиримых консерваторов) прошло достаточное количество трезвых прагматиков. И поэтому в 1817 году принимается избирательный закон, дающий право 100 тысячам состоятельных французов принимать участие в сакральном избирательном действе, на следующий год – закон о парламентском контроле над бюджетом, в 1819 году – достаточно либеральный закон о печати. Король и его сподвижники шли на эти действия с открытыми глазами – они были не меньшие роялисты, чем те, с кем им приходилось ныне бороться, но они понимали, что ничего уже не вернешь. Революция и империя слишком глубоко перепахали все сферы жизни общества, и возврата к прошлому не будет. Не будет уже той страны, к которой они все привыкли, которую знали и в которой так комфортно себя чувствовали. Та страна безвозвратно канула в Лету, оставшись отныне лишь в ностальгических воспоминаниях – великое королевство окончательно умерло.
Может быть, эти мысли послужили дополнительной причиной того, что брат казненного короля недолго занимал королевский престол – в начале двадцатых годов его здоровье катастрофически резко ухудшается, и в 1824 году король умер. Да здравствует король! Король Карл Х, самый последний венценосный французский Бурбон…
Умершего Людовика ХVIII сменил на троне его младший брат Карл Х (родился 9 октября 1757 года), которому в то время было так же, как и усопшему брату, глубоко за шестьдесят. Но, в отличие от предшественника, он был полон сил и энергии. И надежд: совершить то, что не удалось Людовику, – вернуть страну к дореволюционным реалиям в полном объеме. Романтизм, помноженный на веру в собственные силы; ненависть, переплетенная с ностальгической любовью; вера, призванная – по идее и в идеале – сметать все препятствия…
Урожденный граф дʼАртуа, получивший образование наряду с братьями, сильно отличался от них характером – упрямым (если говорить неодобрительно) или несгибаемым (если возникнет желание похвалить). Эту доминанту его личности не сможет изменить ничто. Именно он еще летом 1789 года настаивал на максимально жестких мерах в отношении закусивших удила депутатов. После взятия Бастилии уехавший за рубеж, он становится организационным центром и вдохновителем борьбы с революционной гидрой. Принимает участие в высадке десанта на полуостров Киберон в 1792 году и экспедиции в Вандею в 95‐м…
Реставрация застала его, как и брата, в Англии. Еще до прибытия короля в Париж он, приехавший туда ранее, управлял страной в качестве наместника.
Элегантный, остроумный, энергичный и рыцарски благородный, он олицетворял ушедшую эпоху, и не случайно многие и из-за черт его характера и внешнего вида видели в нем символ ушедшего и страстно желаемого. Твердый роялист, он после «Ста дней» будет находиться в постоянной оппозиции брату, не желая примиряться с его прагматически-попустительской политикой.
Его приход к власти в 1824 году ознаменовался поначалу не особенно системными попытками полной реставрации – чистка армии от наполеоновцев, введение смертной казни за осквернение святых даров, выплата компенсаций пострадавшим от революции, попытки введения первородства при разделе наследства и приструнить печать.
Все это было подготовкой системной атаки на реалии последних десятилетий.
В 1829 году к власти пришли крайние монархисты, что очень обострило политическую обстановку в стране. Общественное недовольство поддерживалось промышленной депрессией, ростом безработицы, повышением цен на хлеб. Промышленный кризис 1826 года и последовавшая за ним депрессия 1829–1830 годов лишили заработка большое количество рабочих. Бедственное положение народа вело к появлению революционных настроений в стране. Усиливались антиправительственные выступления в оппозиционной прессе: была создана газета «Националь», в которой печатались статьи, содержащие недовольство Бурбонами, но одновременно газета не скрывала своего страха перед новой революцией.
Серьезные волнения начались с весны 1829 года в сельских местностях департаментов Арьеж и Верхняя Гаронна, вызванные новым лесным кодексом. Он запрещал самовольную расчистку леса без разрешения властей. Самовольная рубка леса каралась штрафами; крестьянам было запрещено даже пасти скот вблизи своих домов. Эти меры грозили тяжелым материальным ущербом.
В это время обстановка в стране еще больше обострилась. 26 июля 1830 года в газете «Монитёр» было опубликовано шесть королевских указов, которые были названы «ордонансы Полиньяка» (Карл Х назначил в августе 1829 года герцога Полиньяка главой правительства). Они вводили строгие ограничения для издания газет и журналов. Палата депутатов распускалась. Были назначены новые выборы, согласно которым право голоса предоставлялось исключительно крупным землевладельцам. Уменьшалось и число депутатов, были урезаны права палаты.
Опубликованные ордонансы впрямую нарушали Хартию, принятую при воцарении Людовика ХVIII, и ошеломили население Парижа. В помещении газеты «Националь» была принята специальная декларация, содержащая протест против мер правительства, доказывавшая их незаконность и призывавшая население оказать сопротивление против действия властей.
На следующий день после принятия декларации в Париже вспыхнуло вооруженное восстание, в котором активное участие приняли рабочие, ремесленники, мелкие предприниматели, студенты, отставные солдаты и др. 28 июня восстание приняло массовый характер. В нем участвовали уже не только французы, но и выходцы из других стран. На следующий день восставшие захватили Тюильрийский дворец. Разбитые войска отступали в загородную резиденцию короля, а некоторые полки перешли на сторону восставших.
Видя окончательную победу революции, Карл X согласился отменить ордонансы. Был сформирован новый кабинет, во главе которого стоял сторонник Хартии. Но монархию Бурбонов все равно уже нельзя было спасти.
2 августа король отрекается от престола в пользу своего малолетнего внука (который так никогда и не станет королем – корону ненадолго подхватит боковая Орлеанская ветвь) и через две недели отплывает по привычному маршруту – в Англию. Спустя два года он поселится в землях Австро-Венгерской монархии – в Праге, при переезде из которой в городок Герц заболеет холерой и умрет 6 ноября 1836 года.
Последний король из рода Бурбонов, представитель боковой их, Орлеанской, ветви герцог Луи-Филипп был сыном знаменитого герцога Орлеанского Филиппа-Эгалите. Так что он спокойно и достойно – памятуя все попытки отца добиться престола и короны – отнесся к тому факту, что стал королем не по Божественному праву, а на основании решения депутатов парламента. Как человек очень хорошо образованный (шесть языков, математика, комплекс гуманитарных и естественных наук, музыка и т. д.), он, думается, мог бы возразить желающим его уязвить этим фактом, что все короли когда-то не были королями. Взять хотя бы первых Капетингов, чьими потомками Орлеанские Бурбоны при некоторой игре воображения могли себя считать…
Карл X. Художник Ф.-П.-С. Жерар
