начал поворачиваться против армян после битвы против России при Сарыкамыше, на Кавказской границе (декабрь 1914 – январь 1915). Энвер-паша принял командование стотысячным войском Третьей армии Османской империи, чтобы напасть на Россию на гористой восточной границе.
В конце декабря 1914 г. он внезапно напал на русскую Кавказскую армию, надеясь захватить город Сарыкамыш и вернуть провинции Восточной Анатолии, потерянные в войне 1878 г. Но стояла середина зимы, когда регион окутан пронизывающим холодом и обильными снегопадами. Столкнувшись со снежными бурями, не имея достаточного количества провизии, палаток, зимней обуви и одежды для холодной погоды, легко вооруженная Третья армия Османской империи была уничтожена, потеряв более восьмидесяти тысяч солдат, большинство из которых замерзли насмерть [1121]. Начальник штаба Энвер-паши сообщил, что видел солдата на обочине дороги, который, крича, набивал рот пригоршнями снега. Он «сошел с ума. Таким образом, всего за один день мы оставили под снегом десять тысяч человек». Тысячи погибли от дружественного огня, так как в густом тумане один османский полк принял другой за русский. Уцелела только пятая часть Третьей армии. В результате катастрофы восточные пограничные районы подверглись разграблению, поскольку российские войска вырезали жителей мусульманских деревень [1122].
Во время Сарыкамышской операции несколько армянских солдат Османской империи перешли на сторону России. Османские солдаты-мусульмане начали нападать на армян в своих рядах, стреляя в своих сослуживцев, обвиняя их в том, что они передали информацию об их передвижениях русским. Их действия поддерживали на самом верху, поскольку Энвер-паша винил в катастрофе армян, а не собственное высокомерие и провальные планы. Всего несколькими месяцами ранее Комитет предложил заключить альянс двум основным армянским политическим партиям – Социал-демократической партии «Колокол» и Армянской революционной федерации, пообещав автономию и армянское управление в части Восточной Анатолии. Разъяренные вмешательством России в дела их империи, они лицемерно призывали армян к антироссийской деятельности по ту сторону границы. Когда политические лидеры Османской Армении отказались сеять смуту в России, предложение было снято.
В середине января 1915 г., вскоре после неудачного нападения османов на русских при Сарыкамыше, Джемаль-паша возглавил кампанию против британцев на Синае у Суэцкого канала. Как и Энвер-паша, Джемаль-паша также верил в невозможное, а именно, что ему с недостаточным количеством людей и техники удастся застать врага врасплох и разгромить его. Синай был таким же враждебным местом для армии, как и Кавказ. Четвертая армия Джемаль-паши насчитывала всего двадцать пять тысяч арабских, бедуинских, друзских, курдских и османских солдат, с которыми невозможно было победить по меньшей мере пятьдесят тысяч лучше вооруженных британских, египетских, индийских, австралийских и новозеландских солдат и их впечатляющий арсенал, включая военные корабли, защищавшие стратегический канал [1123]. Османы были отброшены и не смогли захватить водный путь. Джемаль-паша отступил. В отличие от Энвер-паши, ему удалось не потерять большую часть своей армии.
После этих двух поражений османам предстояла кампания на Галлиполи. Британцы и французы послали свои военные корабли захватить Дарданеллы – пролив, ведущий из Эгейского моря в Мраморное и Стамбул – с целью вынудить османов капитулировать и тем самым ускорить окончание войны. Первые нападения вызвали панику в Стамбуле и планы по перемещению династии, правительства и золотых запасов в Эскишехир в Анатолии [1124]. Режим искал козла отпущения за неудачи, которые, как они опасались, приведут к российской или британской оккупации Стамбула. Виноватыми назначили армян. Введенные в заблуждение теориями заговора об армянах, османы не могли понять, что самыми опасными внутренними врагами были арабы-христиане и мусульмане, которые вступали в сговор с англичанами и французами с целью раздела империи в рамках послевоенного урегулирования.
Занимая пост генерал-губернатора Сирии и командующего Четвертой армией во время войны, Джемаль-паша жестоко реагировал на любой намек на нелояльность. Он использовал давно практикуемую османскую политику депортации, сослав десятки тысяч непокорных арабов, и приказал публично повесить десятки арабских сепаратистов. Места казней в Бейруте и Дамаске до сих пор известны как Площади Мучеников.
Джемаль-паша инициировал неожиданный сдвиг в политике Османской империи, учитывая общие тесные отношения между режимом Комитета и еврейским руководством и тот факт, что еврейская пресса в Центральной Европе и Османской империи продолжала позитивно освещать последнюю. Он депортировал тысячи евреев из Яффо, считая их опасными сепаратистами, пока союзная Германия и Мехмед Талаат-паша не вмешались, чтобы остановить его. Но то, с чем евреи столкнулись в Палестине со стороны Джемаль-паши, было совсем не похоже на политику Талаат-паши, направленную против армян в Анатолии [1125].
Оглядываясь назад, можно сказать, что османам следовало бы уделять больше внимания арабам. Арабское восстание 1916 и 1917 гг. и британская кампания на Синае и в Палестине в 1917 г. положили конец 400-летнему османскому владычеству в исламских священных городах Мекке, Медине и Иерусалиме. Потеря этих регионов привела к краху военных усилий Османской империи и, в конечном счете, способствовала падению династии. Самую серьезную угрозу империи представляли не армяне, вступившие в сговор с русскими, а арабы, вступившие в сговор с британцами.
Хусейн, шериф Мекки, потомок Мухаммеда и, следовательно, человек, пользующийся религиозным авторитетом среди мусульман, а также противник централизующих мер Комитета, отказался поддержать призыв османов к джихаду. Вместо этого он решил воспользоваться Первой мировой войной и взбунтоваться, в чем его решительно поддержали англичане. Восстание началось летом 1916 г. в регионе Хиджаз на западе Аравии, когда арабы воевали с османами. Снаряды, выпущенные османским гарнизоном на вершине холма в Мекке, попали в Большую мечеть, подожгли навес над Каабой (святыней, которая является самым священным местом мусульман) и уничтожили имя халифа Усмана VII века на фасаде мечети. Защитники восприняли последнее как предзнаменование падения династии: турецкий эквивалент имени «Усман» – «Осман» [1126].
Хотя пулеметы и пушки османов давали им военное преимущество перед бедуинской кавалерией шерифа Хусейна, британские военные корабли, самолеты и артиллерия в конечном счете склонили чашу весов в пользу повстанцев, и османы потеряли Хиджаз.
Именно когда арабское восстание перешло под контроль британского командования в 1917 г., османы потеряли Синай, Багдад и Иерусалим – короче говоря, весь Ближний Восток [1127]. После 401 года османского правления Иерусалим стал «рождественским подарком британской нации» по словам премьер-министра Великобритании Дэвида Ллойд Джорджа [1128]. Белая простыня, которую турки использовали в знак капитуляции города, сейчас хранится в Имперском военном музее Лондона [1129].
Крупные операции на османском фронте на Ближнем Востоке сыграли решающую роль в истории Первой мировой войны. Но на секретном совещании в Стамбуле в январе 1915 г., видя повсюду армянское пугало, Талаат-паша, Энвер-паша, Джемаль-паша, доктор Назым и доктор Бахаэддин Шакир пришли к решению уничтожить армянское население. По словам
