Ознакомительная версия.
Внимание Лика привлекла маленькая группа людей во главе со сборщиком податей – важно вышагивая на коротких, толстых ногах, тот неторопливо приближался к торжищу. Встречные при виде сборщика податей торопились отвернуть в сторону, с поклоном освобождая ему дорогу. Он с невозмутимым видом принимал эти знаки внимания, но иногда его лицо кривилось от сдерживаемой ярости, он ругался сквозь зубы и шнырял помутневшими от злости глазами по толпе, как будто старался отыскать в людском водовороте причину своего отнюдь не безоблачного настроения.
Навстречу ему поспешил высокий рыжебородый купец и, склонившись с подобострастной улыбкой, что-то заворковал вполголоса. Сборщик податей одобрительно кивнул в ответ и, сопровождаемый свитой, направился к небольшой походной юрте купца. Оставив сопровождающих у входа, он зашел внутрь; за ним поспешил и купец.
– Вина! – потребовал сборщик податей, грузно усаживаясь на туго перевязанный тюк с тканями.
– Эй, слуги! – крикнул купец и хлопнул в ладони.
Вбежал раб, выслушал приказание хозяина, вышел и вскоре принес небольшую амфору.
Проворно откупорил ее, налил вино в кратер и уже хотел добавить туда воды, но его остановил купец.
– Пошел прочь! – прикрикнул он на раба, заметив недовольную гримасу гостя.
Сам до краев наполнил позолоченный кубок вином и с поклоном протянул сборщику податей. Себе же налил из кратера, предварительно разбавив вино холодной ключевой водой. Сборщик податей одним махом опрокинул довольно вместительный кубок в рот и, крякнув от удовольствия, вытер губы полой плаща. Купец, внимательно наблюдавший за ним, презрительно ухмыльнулся, но тут же спрятал улыбку в рыжей бороде и неторопливо отхлебнул из своей чаши.
– Хорошее вино, Афеней, – промолвил сборщик податей и подвинул чашу к купцу; тот снова ее наполнил.
– Для тебя старался, о мудрый, – нараспев ответил купец и добавил: – Это лучшее вино у эллинов, делосское. Большие деньги за него платил.
– Ну-ну, не прибедняйся, – коротко хохотнул сборщик податей. – А вина пили мы и получше этого.
– Клянусь Зевсом, это лучшее вино! – загорячился купец.
– Успокойся, Афеней, вино и впрямь отличное, – примирительно сказал сборщик податей. –
Надеюсь, у тебя найдется амфора и для меня?
– Как же, как же, конечно! – заторопился Афе- ней. – Я привез тебе подарки. Смотри!
И он развернул перед сборщиком податей объемный тюк. Тот жадно посмотрел на богатые дары и, стараясь скрыть свое восхищение, милостиво кивнул.
– И две амфоры вина, – испытующе поглядывая на него, сказал Афеней.
– Прекрасно, – повеселел сборщик податей и, выпив очередную порцию, сказал: – А теперь давай поговорим о пошлине.
– А что говорить? Мне кажется, все давно извест- но… – ответил купец, насторожившись.
– Э-э, нет. Афеней. Другие нынче времена. И цены на наши товары у вас возросли. Мы это знаем.
– Так сколько же ты хочешь?
– С амфоры вина – один диобол[32], с амфоры оливкового масла – обол[33], за медимн[34] пчелиного меда – тетробол…[35]
– Это же грабеж! – простонал купец, хватаясь за голову.
– И въездная пошлина пятьдесят драхм[36], – безжа-лостно отчеканил сборощик податей. –
Остальное скажут тебе мои помощники.
– А пшеница?
– Пшеницы ты не получишь, таков приказ вождя. Только мед, меха, кожи, воск, соленую рыбу и шерсть.
– Ты меня разоряешь! – завопил купец. – Что я привезу в Ольвию? Меня там засмеют! Мне нужен хлеб! Зря я, что ли, тащился сюда в ваши богами забытые места? Чем я буду платить своей охране?
– Меня это не касается, – сухо ответил сборщик податей и поднялся. – Повторяю – так решил Марсагет. Если хочешь, спроси у него. Я только выполняю свой долг.
– Ладно. Спрошу, – неожиданно спокойно ответил купец и, понизив голос почти до шепота, сказал: – Мне нужно с тобой поговорить. Только не сейчас и не здесь – к кошме тоже уши пришиты…
– О чем поговорить? – вытаращился на него сборщик податей.
– Тебе привет от царя Гатала, – склонившись к его уху, еле слышно прошептал Афеней.
Сборщик податей отшатнулся от него с такой быстротой, словно ему сунули под нос змею; побледневшее лицо толстяка вмиг покрылось испариной.
– Успокойся! – с силой сжал его локоть Афеней. – Узнаешь? – показал золотое кольцо- печатку в виде египетского жука-скарабея.
Потерявший дар речи сборщик податей только промычал в ответ нечто невразумительное…
– Мама, я уверен – Тимн не виновен! – Абарис, сжав кулаки, метался по опочивальне Опии.
– Почему ты так думаешь? – спросила Опия и приказала удалиться служанке-рабыне, приготовившей ей кашицу с приятным запахом – маску для лица из растертых на камнях кусочков кипариса, кедра и ладана, замешанных в теплой воде. – И почему это тебя так волнует?
– Тимн – честный человек… – покраснел, смутившись, Абарис.
– Ну-ну, ты мне мог бы рассказать все начистоту, – улыбнулась Опия, потрепав густые волосы сына. – А то все какие-то недомолвки.
– Ладно, скажу! – решился Абарис. – Мама, я… я очень люблю дочь кузнеца Майосару.
– Вот оно что… – протянула жена вождя, хмурясь. – И с каких это пор?
– Не помню… Давно…
– Так. Значит ты, сын вождя и сам будущий предводитель племени, хочешь взять в жены простолюдинку?
– Мама! Я ее люблю!
– Ты хочешь, чтобы я согласилась тебе помочь? А как на это посмотрит отец? У него, насколько я знаю, другие намерения.
– Я уговорю отца! Я брошусь к его ногам, и он не откажет. Лишь бы ты была согласна. Отец тебя послушает.
– А она красивая? – с чисто женским любопытством спросила Опия, бросив взгляд на свое отражение в большом бронзовом зеркале.
– Очень! – воскликнул Абарис; и добавил – уже тише: – Такая, как ты, мама.
– Ну уж, такая… – улыбнулась Опия и погрозила ему пальцем. – Знаю я вас, мужчин, все вы хитрецы и обманщики. Сегодня нравится, а завтра, смотришь, другая приглянулась.
– Мама, клянусь!..
– Не нужно! – властно перебила Опия сына. – Зря клятвами не разбрасывайся. Клятва, как стрела искусного стрелка, должна разить наповал. А то улетит, не воротишь. И покроешь свое имя позором бесчестья.
– Но что же мне делать?
– Не знаю, сын, не знаю. И поверь, в этом деле трудно придумать что-либо. Вся надежда на гадальщиков, ты же знаешь законы предков.
– Это все подстроил сборщик податей! Я уверен, что он и гадальщиков подкупил.
– Не говори так о гадальщиках! Не гневи богов! – нахмурилась Опия. – Да и зачем ему все это?
Ознакомительная версия.
