гор обшарил.
– С Янесом что-то случилось? – встревожился Сандокан.
– Ему нужна ваша помощь.
– Его схватили?
– Еще нет, но не сегодня завтра могут. Раджпуты осадили скалу, на которой он с друзьями нашел убежище.
– Раджпуты? Неужели султан первым начал войну? Ну ничего, ему придется иметь дело с нами. Я собирался напасть на Варауни, но раз уж они заявились сюда, могу и здесь дать бой. А что с флотилией и яхтой?
– Они пока в безопасности, если, конечно, не считать английских и голландских канонерок, рыскающих в заливе.
– Вижу, пора возвращать наш Момпрачем, – произнес Сандокан. – Пошли к озеру, возьмем людей и отправимся на выручку. Старого Малайского Тигра не испугают раджпуты. Тремаль-Наик, каждый час на счету.
– Саккароа! Знакомый голос! – воскликнул человек, и не думая, похоже, выходить.
– Далеко ли до озера?
– С полчаса, Мати. Поспешим, друзья.
Оглядевшись напоследок, они торопливо зашагали назад. Им следовало прийти на помощь португальцу и Каммамури, которые вместе с госпожой ван Хартер сторожили султана и отражали удары раджпутов. Вряд ли несчастным представился удобный случай покинуть скалу так, чтобы их не подстрелила стража.
До озера они добрались за каких-нибудь четверть часа. Там уже собрались четыре сотни даяков, вооруженных спингардами и лилами.
– Выходим без промедления, – сказал Сандокан своим воинам-дикарям с Хрустальных гор. – Веди нас, Мати.
– А как же флотилия? Что, если отправиться за ней и велеть кораблям плыть в Варауни?
– Нет, Мати. Сейчас мы должны спасти Янеса. Момпрачем подождет.
Даяки взвалили на плечи спингарды и лилы и, выстроившись в пять колонн, зашагали за Мати, который показывал им дорогу.
Полночь уже миновала, и луна клонилась к закату, когда до них донеслись звуки ружейной пальбы.
– Это Янес стреляет, так? – спросил Сандокан у Мати.
– Наверняка он! Отстреливается от султанских раджпутов и шикари!
– Надо дать этим негодяям такой бой, чтобы они навечно запомнили Тигров Момпрачема.
– Интересно, султан еще у них? – задумался Тремаль-Наик.
– Полагаю, да. Вряд ли Янес позволил ему сбежать. Пока султан там, раджпуты не осмелятся стрелять в ответ: побоятся убить своего хозяина.
– Ценный заложник. Если он окажется у нас в руках, Малайские Тигры вновь завладеют Момпрачемом.
Глава 20
Индийские и малайские тигры
Увы, португалец ошибся. Он полагал, что нашел надежное убежище, а вместо этого скалу теперь со всех сторон окружали раджпуты, к которым вдобавок присоединилось немало загонщиков. Ночной побег, который они с Каммамури задумали, не удался из-за плотного вражеского огня.
Вторые сутки беглецы не могли ни покинуть скалу, ни утолить жажду или голод: скала была совершенно голой. Они не находили себе места, сердились и нервничали, время от времени им приходилось выстрелами отгонять раджпутов. Есть хотелось все сильнее. Султан, привыкший к обильным пиршествам, непрерывно требовал еды.
– Господин Янес, – сказал Каммамури, после того как шальная пуля едва не угодила в голландку, – долго мы так не продержимся.
– Сам знаю, дружище. – Португалец, пригнувшись, присматривался к чему-то, словно увидел нечто в зарослях. – Фортуна отвернулась от нас.
– Как думаете, Мати сумеет разыскать Сандокана?
– Надеюсь.
– Слишком уж много опасностей поджидает его в пути.
– Наш Мати – малый не промах. Уверен, он уйдет незамеченным и проберется мимо раджпутов.
– Сколько же продлится осада?
– До тех пор, пока кто-нибудь нас не выручит. Хотя бы мой эскорт.
– Есть-то нечего.
– Что поделаешь, мы можем полакомиться разве что свинцовым горохом, – безучастно ответил португалец, разглядывая глубокую щель в скале.
– Что вы там нашли?
– Ужин.
– Как это?
– Во время последнего обстрела я приметил животное, шмыгнувшее в щель.
– Не тигра, случайно?
– Здесь слишком шумно; сомневаюсь, что тигр осмелится лезть на скалу. Пойдем посмотрим. Госпожа, – обратился он к голландке, скорчившейся за каменным выступом, – мы скоро вернемся. Если султан попытается бежать, сразу зовите нас.
– От меня не убежит, – флегматично ответила Люси ван Хартер.
Прихватив вдобавок к саблям карабины, голодные Янес и Каммамури отправились на поиски добычи. К немалому удивлению индийца, узкая расщелина вдруг резко расширилась.
– Интересно, куда она ведет? – спросил он.
– В какую-нибудь пещерку, – ответил Янес, сгибаясь в три погибели, чтобы не угодить под пули раджпутов, которые собрались на берегу, ранее оставленном слонами.
– Зверь там?
– Говорю же, я заметил тень и два огромных горящих глаза.
– Шутите, господин Янес?
– Сейчас увидишь, приятель.
Прокравшись по расщелине, они остановились у обломка скалы, за которым, похоже, действительно находилась пещера.
– А со стороны ее и не заметишь, – сказал Янес. – Теперь понятно, куда скрылась та тварь с фонарями вместо глаз.
– Смотрите, как бы она нас не сожрала в один присест.
– Щель узкая, крупное животное тут не протиснется. Впрочем, я, кажется, уже догадываюсь, с кем придется иметь дело.
– Малайский медведь?
– Нет-нет, наш будущий ужин зовется долгопятом-привидением: этот зверь уродлив на вид, но на вкус вполне съедобен.
Он спустился пониже, на всякий случай взведя курок, и приблизился к логову. Оттуда на него смотрели два огромных глаза.
– Ну? Что я говорил? – воскликнул португалец. – Малайцы называют его брусамуиноли. Никакому другому животному не придет в голову здесь поселиться: трудно подниматься, долго спускаться. Так, дружище Каммамури, помоги-ка мне. Не бойся, поймать его будет не сложно.
Индиец заглянул внутрь. В неглубокой каменной выемке лежало, свернувшись клубком, донельзя странное животное с бесформенной головой и не поддающейся описанию пастью.
– Тысяча чертей! – воскликнул Янес, отшатываясь. – Что-то мне расхотелось приближаться к этой твари. Говорят, в его взгляде – проклятие всех духов леса.
– У меня уже два дня в животе бурчит, – сказал Каммамури. – Страшный он или нет, мы его съедим, и точка. Жаль, мелковат.
Мелковат – это еще мягко сказано. Зверек оказался размером с крольчонка. Для проголодавшихся людей мяса на один укус, но и от этих крох никто не собирался отказываться. Маратха, не обращая внимания на пылающие зеленым огнем глазищи, протянул руку, вытащил наружу зверька и задушил.
– На таком пайке недолго и ноги протянуть, – вздохнул он. – Весу в нем всего ничего.
– Придется попоститься до прихода Сандокана. – Португалец с живым интересом разглядывал долгопята.
– Или до прихода раджпутов.
– Брось! У нас в руках султан. С таким заложником можно выиграть бой без единого выстрела.
С этими словами он взглянул на связанного султана, сидевшего на самой вершине скалы, и вдруг заметил, что тот усиленно машет головой и кривляется, явно подавая кому-то сигналы.
– Смотри в оба, Каммамури. Сейчас раджпуты зашевелятся.
– Мы встретим их во всеоружии, – не моргнув глазом ответил индиец.
– Во всеоружии и вот с этим зверем.
– А он нам зачем?
– Туземцы боятся долгопятов до дрожи
