— Чтобы оставить меня в заложниках, вам придется спрятать меня. А для этого вам надо будет по меньшей мере выбраться из окружения.
Злорадно улыбаясь, Кончини кивнул в сторону своих гвардейцев. И хотя солдаты стояли на почтительном расстоянии от Пардальяна и его пленника, было ясно, что они в любую минуту готовы броситься в атаку и растерзать дерзких похитителей.
— Я вас уведу и спрячу, — не терпящим возражений тоном ответил шевалье.
Пардальян говорил уверенно, ни секунды не сомневаясь, что ему удастся выполнить обещанное. Хорошо зная своего старого врага, Кончини содрогнулся; однако он все еще не сдавался:
— А если я прикажу моим людям напасть на вас?
— Это меняет дело, — столь же спокойно ответил Пардальян. — Впрочем, прежде чем они доберутся до нас, эти двое молодцов перережут вам глотку. Взгляните на них и подумайте, расположены ли они шутить, — насмешливо довершил он.
Он был прав. Гренгай и Эскаргас, яростно сверкая глазами, сжимали рукояти кинжалов. Предвкушая удовольствие «пустить кровь синьору Кончини», приятели весело перекидывались шуточками, от которых у итальянца волосы вставали дыбом.
— Согласен, они убьют меня, — не уступал Кончини, — но будьте уверены, что мои люди отомстят за меня. Вас тут же изрубят на куски.
— О, какие пустяки! — небрежно отмахнулся Пардальян. — В моем возрасте всегда надо быть готовым отправиться в дальнее путешествие… И к тому же… у нас троих тоже пока еще есть руки… Думаю, что мы успеем отправить к праотцам немало ваших головорезов.
«Дьявольщина! — выругался про себя Кончини. — Действительно, этот демон столь ловок и силен, что я не удивлюсь, если он расправится со всей моей гвардией, а сам останется цел и невредим!..»
Эта мысль оказалась решающей. Покраснев от злости, Кончини громко крикнул:
— Роспиньяк!.. Освободите господина де Вальвера!
— И прикажите своим солдатам не двигаться, — напомнил Пардальян. — Вальвер один подойдет к нам.
— Пусть все остаются на местах, — послушно повторил окончательно укрощенный Кончини.
Спустя несколько секунд Одэ де Вальвер уже находился рядом с Пардальяном. Спокойно, словно не произошло ничего необычного, молодой человек сказал Пардальяну:
— Узнав ваш голос, я понял, что вы прибыли за мной. Но, сударь, дело еще не завершено: эти мерзавцы должны вернуть моего бедного Ландри Кокнара.
Кончини надеялся, что его враги забудут про Ландри, и осмелился возразить:
— Господин де Пардальян, вы сказали, что освободите меня в обмен на вашего родственника. Я вернул его вам. Теперь ваша очередь исполнить ваше обещание. К тому же этот Ландри отъявленный мошенник: состоя у меня на службе, он предал меня. Не станете же вы утверждать, что и он ваш родственник, — не удержался и съязвил Кончини.
— Нет, — живо ответил Вальвер, оценив иронию итальянца, — но он мой слуга, а хороший хозяин никогда не оставит своего слугу в беде… И тогда слуге не будет нужды предавать хозяина, — недвусмысленно уточнил Одэ де Вальвер.
— Кончини, — раздался суровый голос Пардальяна, — не валяйте дурака и делайте, что вам говорят. Не советую вам испытывать мое терпение… Живей, покончим с нашими торгами…
Кончини понял, что если он и дальше будет упорствовать, то его положение осложнится. И он, проклиная в душе Пардальяна и всю его родню, подчинился. Взор его, словно кинжал, яростно впивался в шевалье. К счастью, Кончини еще не научился убивать одним только взглядом.
Наконец Ландри Кокнар был освобожден от пут и ему весьма недвусмысленно предложили как можно скорее убираться ко всем чертям. Поняв, что таким образом ему предлагают присоединиться к своему хозяину, мэтр Ландри не заставил себя долго упрашивать. Потирая затекшие руки, он быстро зашагал навстречу Вальверу. Подойдя к нашим дерзким храбрецам, он торжествующе воскликнул:
— Ура! Мой час еще не пробил!.. Завтра же поставлю толстенную свечу своему патрону, святому Ландри. Он наверняка поспособствовал моему освобождению.
Услышав его слова, Пардальян переглянулся с Вальвером, и оба снисходительно улыбнулись.
Кончини не сомневался, что их разговор с Пардальяном еще не завершен, но ему уже не давала покоя мысль о мщении, и он рвался как можно скорее осуществить ее. Поэтому, исполнив все требования нападавших, он возмущенно заявил по-прежнему крепко державшим его Гренгаю и Эскаргасу:
— Полагаю, что теперь я свободен. Эй, приятели, а ну-ка живо отпустите меня!
Но Гренгай и Эскаргас отнюдь не собирались исполнять его приказание; напротив, они еще крепче сдавили Кончини. Друзья были чрезвычайно огорчены тем, что им не удалось «пустить кровь» своему бывшему хозяину. Еще минуту назад они радостно обсуждали, кто первый удостоится такой чести; теперь же оба с мрачным неудовольствием взирали на Кончини.
— О, что за невезение! — проскрипел Эскаргас. — «Монсеньор» так быстро покидает нас!..
— А мы-то так старались охранять его! — вторил ему Гренгай.
— Ты был прав, Эскаргас: сильные мира сего очень неблагодарны! — горестно подвел итог Эскаргас.
— Они не умеют ценить своих лучших друзей! — печально покачал головой Гренгай.
Пардальян хранил спокойствие и лишь улыбался кончиками губ. Если бы Кончини разглядел его улыбку, он бы сразу понял, что его замыслы разгаданы. Но сейчас он не смотрел на шевалье, а потому ответ Пардальяна прозвучал для него как гром среди ясного неба:
— Куда вы так торопитесь, Кончини? Вы ведь не откажетесь проводить нас немного, мы не можем отказать себе в удовольствии побыть еще несколько минут в вашем обществе.
Кончини был окончательно сломлен; у него хватило сил только кивнуть головой в ответ.
— Я согласен, идемте, — с трудом выдавил он.
Заметив, что Пардальян о чем-то совещается с Вальвером, он кивнул Роспиньяку и тихо, но отчетливо приказал:
— Следуйте за нами, Роспиньяк.
Однако как ни старался фаворит, Пардальян вновь разгадал его маневр, который, впрочем, было легко предвидеть. Не дожидаясь ответа Роспиньяка, шевалье насмешливо заявил:
— Постойте, Кончини, вы, кажется, неправильно меня поняли. Я просил оказать мне любезность только вас. Мне не нравится, когда за мной тащится шумная и бестолковая орава. Живей, Кончини, прикажите вашим людям вернуться на улицу Кассе, запереться в доме и ждать вашего возвращения. Главное, чтобы они не вздумали вас ослушаться… У ваших бывших приятелей, что сейчас столь нежно держат вас под руки, отличный слух. Если они услышат, что кто-то идет за нами по пятам, они сначала заколют вас, словно свинью, а уж потом станут разбираться с ослушниками. Поэтому посоветуйте вашей своре умерить свое рвение… если хотите остаться в живых.
