Ознакомительная версия.
Неминуемого ожидал и Даут, предаваясь те же дни напролет постыдному греху – пьянству.
Лишь иногда в темную прохладу дальней комнаты, без спроса и позволения, вваливался «синий шайтан» и коротко требовал… Именно требовал, и его господин, размякший и неспособный к осмыслению, исполнял эти дерзкие и даже наглые требования.
А как же иначе? Стоило только прозвучать голосу «синего пса» и Даут впадал в какое-то странное оцепенение, спасение от которого было единственное – чтобы скорее этот странный человек удалился. Теперь для начальника тайной стражи Гудо был скорее «синим шайтаном», но никак не «синим псом». Хозяин, под рукой которого всегда была неразлучная с ним собака, сам превратился в собачонку, только меньше ростом и совсем без лая. Теперь эта собачонка виляла хвостом и уступала во всем, стоило только большому псу лишь слегка порычать.
Безволие стало еще одной причиной хандры умного и некогда весьма ловкого византийского придворного. Но он никак не мог сбросить с себя невидимую сеть, что каждый раз покрывала его мозг, только раздавался голос этого мучителя. И Даут безропотно исполнял. Нужны деньги – бери не жалко. Нужны лес, веревки – да бери – завались. Понадобился искуснейший из кузнецов и опытнейший ювелир – стража доставила в тот же день. А еще раньше знаменитого на всю округу лекаря, для которого резать человека, приятнее, чем возносить молитвы Аллаху.
Вот только со слоновой костью пришлось повозиться. И далась этому «синему шайтану» слоновая кость? И не простая, а именно от молодого гиганта далекой Индии. И откуда он о ней знает?
Наверное, так же чувствовал себя и великий воин Хаджи Гази Эвренос. Проклятый магический голос «синего шайтана» совсем лишил рассудка Эврена, и тот с вымученной улыбкой отдал, по выходу из целебной воды, свой бесценный кинжал. Вот так просто: «синий шайтан» попросил, а Эврен улыбнулся и отдал удивительное оружие.
А самое удивительное (хотя можно удивляться поступкам шайтана?) этот кинжал был расплавлен пригнанным кузнецом, а из его металла тот же мастер выковал множество всякой всячины, в том числе иглы, штыри, крючки и сверла. Да такие крошечные, что и пальцами не ухватишься.
А еще первый помощник начальника тайной службы, который все же изредка наведывался в дальнюю комнату, шептал на ухо о том, что этот «синий шайтан» стал хозяином в доме, и теперь слуги, стража и даже «человек без имени» безропотно исполняют его приказы. Правда кое-кому кое за что он платит, но платит деньгами самого Даута.
Вот печаль, так печаль. Нужно выползти из прохлады комнаты и показать, кто здесь хозяин. Но еще есть пол кувшина вина и… И еще очень хочется провалиться в счастливый сон, в котором Даут вновь обласкан беем и с ним с уважением говорит мудрый визирь Алаеддин.
* * *
– Вставай, Даут! Просыпайся. Просыпайся. Нам нужно идти.
Это голос проклятого «синего шайтана». И когда только закончатся мучения несчастного Даута. Что еще ему нужно от отвергнутого всеми человека? Какие еще мучения он придумал? Куда идти? Зачем просыпаться?
Ох, и могучие руки у этого проклятия Даута. Разве им не подчинишься? Как ребенка подняли, как воришку оттащили в купальню, как младенца умыли и одели в поданные рабами лучшие одежды.
Придется ехать. Вот и лучшего скакуна подали.
И только взобравшись в седло и почувствовав животную силу подчиняющегося коня, Даут внезапно прозрел. Да он же сильный и храбрый мужчина. Он умный и хитрющий служака. Он начальник строящихся за ним стражников, и хозяин сбившихся в молчаливую кучку рабов. Он даже хозяин «синего пса». Пса, а не шайтана. Ведь кому-кому, а Дауту почти все известно об этом человеке. Именно, человеке! Хотя… Этот голос из тьмы, лишающий воли…
Но здесь на воле, на ярком солнце, Даут не позволит своему «синему псу» произнести и слова. А вот он и сам садиться на коня.
Даут уже готов был произнести несколько неприятных для этого человека в синих одеждах слов, но тут же осекся. Гудо приблизил к нему свое лицо и улыбнулся.
* * *
Весь путь до черного шатра бея Орхана Даут молчал и слушал скупые слова «господина в синих одеждах». Именно так теперь придется называть своего пса и немножко шайтана. А как иначе? Странный человек, и все-таки немножко шайтан.
Великий бей Орхан с изумлением слушал своего начальника тайной службы. Он и не должен был принимать в своем шатре Даута, но эту затянувшуюся историю нужно было заканчивать. Дел накопилось много, а еще больше тайных дел. Вот только кем заменить ловкого и всезнающего Даута? Вот проблема!
– Так ты говоришь, Даут, он в полной мере понимает, что его обращение ко мне может стоить ему головы, и все же принес эту самую голову и настаивает?
– Да, мой повелитель!
– Странный человек. Во многом странный. Повтори еще раз свой рассказ.
Орхан-бей слушал и не верил своим ушам. Ну как может человек сам себя так люто пытать? Как можно подвергнуть себя добровольно неслыханным по жути своей пыткам? Как можно терпеть, когда сверло просверливает десна, а нож хирурга кромсает губы?
– …Он сказал, что удивительную машину для сверления зубов он видел еще раньше. До того, как я подсунул ему книгу о пытках и казнях. Я действительно подсунул ему эту книгу в своем шатре. Мне хотелось знать, умеет ли он читать и заинтересует ли описание его бывшего ремесла палача. Тогда он лишь открыл и пролистал несколько страниц. Он знает эту книгу. Откуда в его варварской Европе столь ценная книга? И как он мог так точно запомнить удивительную машину, предназначенную для пыток путем сверления зубов. Это жуткая пытка. При первом же прикосновении сверла к зубу пытаемого он во всем признается!
Даут перевел дух и продолжил:
– И все же он сделал этот механизм. Искусный кузнец за два дня выковал из удивительного железа кинжала Эврена все, что было указано этим человеком в синих одеждах. Ювелир выточил по зубам, хранившемся в старом синем плаще этого Гудо точные копии. Из слоновой кости! Он же дал и крепчайший ювелирный клей, на который сажают в оправу драгоценные камни. Мой палач, «человек у которого нет имени», взмок от собственных страданий пока сверлил ему десны и вколачивал туда металлические штыри. Этой пытки не перенес бы ни один человек. Во всяком случае, все кто желал это увидеть, сбежали, заметив то, как сверло вошло в указанное «господином в синих одеждах» место, а он не издал ни единого стона! А про то, как лекарь резал и опять сшивал ему изуродованные губы мне вообще страшно думать, не то что говорить…
– И все это для того, чтобы я увидел результат и понял, что ему под силу…
Орхан-бей не договорил. Он крепко задумался. И все же…
Ознакомительная версия.
