в результате Барак лишился трети Мавераннахра, которую поделили между собой Менгу-Тимур и Хайду. Так был оформлен распад Еке Монгол улуса [59].
А что же Хубилай? Упрочив свою власть, великий хан Хубилай смог вернуться к завоеванию Сунской империи. Эта кампания отвлекала много сил, но и без того Хубилай не смог бы привести к покорности родичей, выступивших против него «единым фронтом». Умный человек примет то, что он не в силах изменить, как должное, так и пришлось поступить Хубилаю.
Центробежные тенденции были характерны не только для Монгольского государства, но и для огромных улусов, с ханами которых соперничали за власть местные правители. Соперником Менгу-Тимура и его ближайших преемников стал уже упоминавшийся выше беклярбек Ногай, возвысившийся до статуса главнокомандующего золотоордынскими войсками. Властный характер, острый ум, высокое происхождение и стратегические таланты обеспечили Ногаю такое влияние, что не ему приходилось оглядываться на ханов, а ханы оглядывались на него. В 1266 году Ногай упрочил свое положение, взяв в жены внебрачную дочь византийского императора Михаила VIII Палеолога. Обратите внимание на то, что не император оказал милость Ногаю, выдав за него свою дочь, а Ногай оказал императору честь, став его зятем, поскольку брак был заключен после «вразумляющего» похода на Византию, предпринятого Ногаем в союзе с болгарским царем Константином I. Одного не мог добиться Ногай – права на ханскую власть, потому что был потомком «второстепенного» сына Джучи, но на этот счет у Ногая имелись определенные соображения.
Но вернемся к Менгу-Тимуру. Такие его поступки, как, например, освобождение русской православной церкви от уплаты дани, свидетельствуют о большой государственной мудрости, ведь только мудрый правитель способен отказаться от сегодняшних выгод во имя завтрашнего блага. Продемонстрировав благожелательное отношение к православной церкви и всей православной религии в целом, Менгу-Тимур упрочил свою власть в регионах с православным населением и превратил церковь из своего потенциального врага в надежного союзника.
Менгу-Тимур не вел больших завоевательных войн (идея достижения «последнего моря» к тому времени была окончательно похоронена), но не упускал случая продемонстрировать соседям, будь то византийцы, литовцы или ливонские рыцари [60], свое могущество. Единственной ошибкой этого, в общем-то, успешного правителя стало легкомысленное отношение к передаче власти – Менгу-Тимур не обеспечил себе достойного преемника. Можно сказать и иначе: «Единственной ошибкой Менгу-Тимура стало легкомысленное отношение к усилению влияния беклярбека Ногая».
После смерти Менгу-Тимура власть должна была перейти к его сыну Тула-Бугу, но Ногай сделал великим ханом Туда-Менгу, брата Менгу-Тимура. У Ногая были плохие отношения с Тула-Бугу, а кроме того, слабовольный и недалекий Туда-Менгу, не проявлявший интереса к государственным делам, с точки зрения амбициозного беклярбека являлся идеальным ханом. При всех своих достоинствах и при всем своем влиянии Ногай не мог заполучить верховную власть над Золотой Ордой, поскольку вел свой род от «второстепенного» сына Джучи-хана, поэтому ему приходилось использовать джучидов в качестве «ширмы».
Когда-то орда Ногая кочевала близ Дербента, но впоследствии, готовясь к походу на Византию, Ногай перебрался в междуречье Дуная и Днестра. Этот регион был очень удобным в политическом смысле – рукой подать и до Малой Азии, и до русских земель, и до Западной Европы. Ногай устанавливал дипломатические отношения и заключал союзы, объявлял войны, назначал сановников, а Туда-Менгу, как писал в своей летописи «Сливки размышления» мамлюкский султан Бейбарс, «обнаружил помешательство и отвращение от занятий государственными делами, привязался к шейхам и факирам, посещал богомолов и благочестивцев, довольствуясь малым после большого» [61].
Разумеется, сыновьям и другим родичам Менгу-Тимура не нравилось своеволие Ногая. В 1287 году они заставили Туда-Менгу отречься в пользу Тула-Бугу, а после отречения убили его. То ли по каким-то причинам Ногаю пришлось смириться с этим, то ли он и сам поддерживал кандидатуру Тула-Буги, но, так или иначе, Тула-Буга стал ханом. Правда, правил он недолго – в 1291 году Ногай заменил его на Тохту, другого сына Менгу-Тимура. «В (1291) 690 году было избиение Тулабуги… сидевшего на престоле Берке… – пишет Бейбарс. – Ногай был старик опытный и искусный в устройстве козней. Дошло до него то, что Тулабуга замыслил против него и что он собрал вокруг себя войска. Потом он (Тулабуга) стал звать его к себе под предлогом, что нуждается в его присутствии для советов и для испрошения его мнения. Ногай вошел в сношения с матерью Тулабуги и сказал ей: “Сын твой еще царь молодой, я хочу наставить его и научить приемам, полезным для установлены порядков и определения внешних и внутренних дел его, но мне нельзя взяться за это иначе, как в уединенном месте, куда не забрался бы никто кроме него; я желаю встретить его с небольшим числом людей, и чтобы около него не было никого из тех войск, которые он собрал вокруг себя”. Женщина эта поддалась его словам и обманулась его посланием: она посоветовала сыну своему войти с ним в соглашение и отклонила намерение его от враждебных действий против него. Тулабуга распустил войско, которое уже успел собрать, и послал к Ногаю, пригласить его к себе. Тот снарядился в путь, собрал свое войско и послал к тем сыновьям Менгутемира, которые были расположены к нему, т. е. Токте, Бурдюку, Сарайбуге и Тудану, чтобы они присоединились к нему. Потом он ускорил путь, делая большие переходы… пока не приблизился к тому месту (пребывания) Тулабуги, в котором оба условились сойтись… Сошлись Тулабуга и Ногай и принялись за беседу и совещания. Заметил Тулабуга (что замышлялось против него) только тогда, когда уже подъехали к нему всадники и окружили его. Он растерялся, и его поразило сплетение козней и интриг Ногая. Войско остановилось, выжидая, что ему прикажет делать Ногай, чтобы исполнить его (приказание). Он приказал им спешить с коней Тулабугу и бывших при нем сыновей Менгутемира, и они спешили их; приказал он связать их, и связали их. И сказал он Токте: “Вот этот завладел царством отца твоего и твоим царством, а вот эти сыновья отца твоего согласились с ним схватить и убить тебя. Я отдал их в твои руки; умертви их, как хочешь”. Им покрыли головы и переломили спины. Это были Тулабуга, Алгуй, Тогрулджа, Малаган, Кадан и Кутуган, сыновья Менгутемира».
Этот отрывок из «Сливок размышления» дает исчерпывающее представление о могуществе Ногая. Но недаром же говорится, что, забавляясь с волчонком, не следует забывать о том, что когда-нибудь он вырастет в волка. В 1298 году Тохта-хан выступил против Ногая, но не смог его одолеть, а Ногай не смог (или не пожелал) преследовать бегущего хана, за что был наказан
