Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис

течение года поместье должно было прислать определенное количество пшеницы, ячменя и прочих продуктов, заранее оговоренное число телят, ягнят, других домашних животных и яиц. Монахи аббатства Святого Свитуна, выполнявшие обязанности проверяющих, обеспечивали соблюдение этих норм, заставляя старосту возмещать недостачи из своего кармана. Может показаться, что аббатство испытывало трудности с поиском старост, – но ничего подобного. Несмотря на строгое отношение монахов, установленные ими квоты были умеренными и, что важно, постоянными, не меняясь в течение длительного времени: 60 поросят, 28 гусят, 60 цыплят и 300 яиц. Вполне возможно и даже вероятно, что староста чаще всего оставался в выигрыше, добавляя «сверхплановых» гусят и поросят к своему поголовью¹²⁶.

У старосты был помощник, известный как бидл (beadle), хейворд (hayward) или мессор (messor), который в случае надобности замещал его, но, кроме того, имел свой круг обязанностей. Староста традиционно был вилланом, имеющим виргату (виргатарием), поэтому помощника брали из числа вилланов-полувиргатариев, то есть крестьян-середняков.

Бидл или хейворд обычно отвечал за семена, оставшиеся от прошлогоднего урожая, их хранение и посевные работы, включая пахоту и боронование, а позже, вместе со старостой, – за косьбу и жатву. Уолтер из Хенли предупреждал, что вилланы, отрабатывающие барщину, трудятся с неохотой: «Если они плохо [работают], сделай им выговор»¹²⁷. Хейворд также был обязан задерживать коров и овец, забредавших на господский надел, и проверять, наложен ли на их владельцев штраф¹²⁸.

Во многих поместьях был лесничий, следивший за тем, чтобы никто не устраивал порубок в господских лесах, разве что согласно обычаю или за плату. Кое-где назначали особого «тележного старосту» (cart-reeve). В деревне обязательно был пробователь эля: он оценивал качество напитка, сваренного на продажу, и следил за его ценой. Это была единственная должность, которую исполняли женщины, поскольку пивоварение в основном было женским делом.

В элтонских документах упоминаются и бидл, и хейворд. Обе должности могли существовать одновременно, причем бидл в основном отвечал за сбор арендной платы и штрафов, взимаемых в суде. За это он получал право обедать – в определенных случаях – в усадебном доме и освобождался от барщины (составлявшей 58 дней в году, наполовину меньше, чем у старосты, так как бидл являлся полувиргатарием). Под конец лета в Элтоне иногда назначали «жатвенного старосту» (reap-reeve), помогавшего надзирать за уборкой урожая, в остальное же время эта обязанность возлагалась на двух «осенних стражей» (wardens of the autumn)¹²⁹.

Главной целью управления поместьем было удовлетворение нужд сеньора. Нужды были двоякого рода: обеспечить пропитанием себя и своих домочадцев, а также добыть денежные средства для оплаты товаров и услуг, которых не предоставляло поместье. Многие светские феодалы собирали деньги и продовольствие лично, ежегодно объезжая свои владения. Епископ Гроссетест советовал тщательно планировать эту поездку. В нее следовало пускаться лишь по итогам «просмотра счетов» после Михайлова дня, когда можно было рассчитать, насколько продолжительный визит способно выдержать каждое поместье. «Ни в коем случае не обременяйте долгами или длительным проживанием место, где вы остановились», – предостерегал он. Иначе хозяйственной жизни поместья грозил тяжелый удар, так что оно не смогло бы произвести достаточно продуктов на продажу, а следовательно – выручить средства для покупки «ваших вин, ваших одеяний, воска [свечного] и всего вашего гардероба»¹³⁰.

В Рэмси и других монастырях устраивать такие объезды не имело смысла. Вместо этого для снабжения аббата продовольствием выделялись несколько поместий, включая Элтон. Для них вводилась норма (farm – «ферма») – количество еды и питья, достаточное для удовлетворения потребностей монахов и их гостей в течение определенного времени¹³¹.

Как бы ни выглядел способ эксплуатации поместий, сеньор в XIII веке почти всегда получал свой доход и в натуральной, и в денежной форме. Господский надел давал большую часть продукции плюс наличные деньги от продаж на ярмарках или рынках – эта сумма с течением времени становилась все более солидной). Однако в основном деньги поступали от арендаторов, плативших также натурой (это давало сеньору не только хлеб, эль, яйца и сыр, но часто еще и лен, шерстяные ткани и ремесленные изделия). Еще одним источником средств был манориальный суд, налагавший штрафы. Лишь нескольким сеньорам, например епископу Вустерскому, было доступно редкое преимущество – получать доход только в денежном виде¹³².

Господский надел обрабатывали вилланы, обязанные отрабатывать барщину, а также работники, прикрепленные к наделу, – famuli. В Англии первые обычно выполняли примерно четвертую часть всей пахоты, вторые – оставшиеся три четверти¹³³. В число элтонских famuli входили восемь пахарей и погонщиков, возчик, три пастуха – для коров, свиней и овец. Каждый получал от двух до четырех шиллингов в год и, сверх этого, «livery» – плату зерном, мукой и солью, – пару перчаток и деньги на рождественское подношение¹³⁴. Менее значительное вознаграждение полагалось повару, доильщику (или доильщице) коров, дополнительным пастухам, сезонным помощникам коровника и свинопаса, смотрителю быков, доильщице овец, другим сезонным или временным работникам¹³⁵. В некоторых поместьях работникам-famuli давали наделы, иногда это был «засеянный акр» – участок земли, засеянный зерном. В аббатстве Рэмси число famuli доходило до восьмидесяти человек, с которыми рассчитывались как раз при помощи «засеянного акра»¹³⁶. Был и другой вариант – «субботний плуг»: сеньор одалживал плуги работникам-famuli раз в неделю, чтобы они могли вспахать свои участки¹³⁷.

Состоявший при поместье пахарь отвечал за благополучие вверенных ему животных, состояние плугов и упряжи. В «Seneschaucie» подчеркивается, что пахарь должен быть сообразительным, а еще – уметь копать водоотводные канавы. Что касается животных, то Уолтер из Хенли разумно советовал использовать как лошадей, так и волов: первых – из-за их высокой работоспособности, вторых – по экономическим соображениям. По словам Уолтера, старый вол был вполне съедобен, его можно было откормить и продать по той же цене, которую за него заплатили (согласно оценке современного исследователя – за 90 % от этой цены, то есть приблизительно за двенадцать шиллингов, если брать 1290-е годы). В 732 году папа Григорий III запретил употреблять в пищу конину. Почти во всей Европе на этот запрет не обращали внимания, но в Англии конину не ели – и в Средние века, и потом, в течение долгого времени. Следовательно, стоимость старой пахотной лошади составляла менее половины от первоначальной, равнявшейся десяти-одиннадцати шиллингам¹³⁸.

Бейлиф Элтона или управляющий Рэмси, возможно, был знаком с трудом Уолтера из Хенли: у восьми пахарей и погонщиков элтонского господского надела было четыре плужные упряжки с десятью лошадьми и восемнадцатью волами. Лошадей и волов обычно запрягали вместе – Уолтер рекомендовал поступать именно так. В Восточном Мидлендсе, к которому относится Элтон, часто можно