Не прошло и месяца с тех пор, как мы преодолели порог, однако было очевидно, что судьба наша повернулась к лучшему и богиня исполняла свое обещание. С каждым днем становилось ясно, что худшее осталось позади. Пустыню мы прошли, и теперь река текла спокойно и широко, уводя нас вглубь неведомых доселе земель.
Именно здесь большая часть наших спутников узнала чудо дождя. Я, разумеется, видел его в Нижнем царстве, но многие из нас впервые лицезрели, как с неба падает вода. Дождь хлестал по нашим изумленным, задранным к небу лицам, тяжелые раскаты грома заполняли пространство, белые вспышки молнии ослепляли нас.
Обильные и частые дожди питали совершенно иную природу, и мы не переставали поражаться ей. Насколько хватало глаз, с палубы передней ладьи по обоим берегам Нила виднелись просторы травянистой саванны. На этой великолепной равнине с ее богатыми пастбищами ничто не останавливало наши колесницы. Мы могли править куда угодно: ни песчаные дюны, ни скалистые холмы не преграждали нам дорогу.
Однако саванна оказалась не единственным благословением богини. Здесь появились деревья. В узкой речной долине нашей родины, где все мы выросли, когда-то, кто знает, может, и были большие деревья, но многие века тому назад они пали под жадным топором человека. Дерево для нас, египтян, было редкостным, драгоценным товаром. Каждое бревно или дощечку приходилось везти морем, рекой или на спинах вьючных животных из дальних стран.
Теперь, куда бы мы ни посмотрели, повсюду стояли огромные деревья. Росли они не густыми чащобами, подобно зарослям на островах порогов, а высокими просторными рощами, где травянистые поляны разделяли высокие величественные деревья. На этих равнинах хватило бы древесины на постройку флота для всех народов и на всех морях. Более того, ее было достаточно на постройку и перестройку всех городов цивилизованного мира и изготовление мебели для каждого дома и каждой комнаты. И даже после этого здесь хватило бы дров на многие века. Мы привыкли готовить пищу, сжигая в очаге небольшие сушеные лепешки испражнений домашнего скота, и теперь в изумлении смотрели на такое изобилие.
Но древесина оказалась не единственным сокровищем, найденным нами в легендарных землях Куша, которых мы наконец достигли.
Сначала я увидел их издалека и принял за огромные гранитные памятники. Они стояли в желтой траве равнины под сенью раскидистых акаций. Потом перед нашими изумленными взорами громадные скалы пришли в движение.
– Слоны! – Я не видел их раньше, но спутать этих животных невозможно. Мой крик подхватили все, кто стоял на палубе вокруг меня:
– Слоны! Слоновая кость!
Такие богатства не снились даже фараону Мамосу с сокровищами погребального храма. Повсюду, насколько хватало глаз, паслись многочисленные стада слонов.
– Их здесь тысячи! – Тан смотрел на берег, и в глазах его разгорался огонек охотничьей страсти. – Ты только посмотри на них, Таита. Им нет числа.
На равнине паслось великое множество иных живых существ, помимо слонов Там были антилопы и газели. Некоторых мы знали, других видели впервые и никогда даже не слышали о них. В будущем мы изучим их повадки и найдем имена для многочисленных и разнообразных животных саванны.
Сернобыки часто стояли рядом со стадами багровых водяных буйволов, чьи рога выгибались назад, как лук, который я сделал для Тана. Под акациями ходили пятнистые жирафы, их шеи доставали до верхних ветвей. Рога на мордах у носорогов достигали роста человека и были остры, как копья. В прибрежной грязи нежились буйволы. Эти огромные звери были черны, как борода Сета, и так же уродливы. Очень скоро мы узнали, какую злобу таит взгляд их задумчивых глаз и как опасны загнутые назад черные рога.
– Собрать колесницы! – нетерпеливо кричал Тан. – Запрячь лошадей! На охоту!
Если бы я знал, какая опасность ожидает нас, то не разрешил бы царевичу Мемнону занять место в колеснице, когда мы в первый раз отправлялись охотиться на слонов. Невежество еще владело нами, и слоны казались миролюбивыми и медлительными, неуклюжими и глупыми. Они наверняка были легкой добычей.
Тан не мог усидеть на месте от нетерпения, так ему хотелось поохотиться на новую дичь. Он не стал дожидаться, пока будут готовы все четыре отряда. Как только первые пятьдесят колесниц собрали и запрягли лошадей, он отдал приказ всем занять места и отправляться в путь. Мы поехали по саванне длинной колонной, перекликаясь, подбадривая друг друга и предлагая побиться об заклад на исход охоты. Наши колесницы легко катились по рощам акаций у берега реки.
– Дай мне вожжи, Тата, – потребовал царевич. – Я умею править не хуже тебя!
Хотя Мемнон был прирожденным конником и его легкие руки сами, казалось, находили общий язык с упряжкой, а тренировался он в езде на колесницах каждый лень, хвастовство царевича не было обоснованным. Разумеется, ему было далеко до меня, так как никто в нашем войске не мог сравниться со мной, не говоря уже о каком-то одиннадцатилетнем сорванце.
– Смотри и учись! – строго сказал я, а когда Мемнон обратился за помощью к Тану, тот впервые поддержал меня.
– Таита прав. Никто из нас еще не охотился на этих зверей. Закрой рот и открой глаза, мальчик.
Перед нами небольшое стадо странных серых животных пировало, поедая стручки, упавшие с верхних ветвей акации. С жадным любопытством разглядывал я слонов, пока наши колесницы приближались к ним рысью. Уши у них были чудовищных размеров, и слоны, повернув к нам морды, растопырили их и высоко подняли хоботы. Я понял, что они принюхиваются. Интересно, подумал я, знают ли они запах человека или лошади?
В стаде были малыши, и матери собрали их в середину, чтобы защитить от нападения. Меня тронуло такое проявление материнской заботы, и впервые появилось ощущение, что эти животные вовсе не так медлительны и глупы, как кажется на первый взгляд.
– Здесь только самки, – крикнул я Тану через плечо, – с ними детеныши. Слоновой кости в них мало, и ценится она низко.
– Ты прав. Посмотри вон туда, дальше. – Тан протянул руку. – Те двое должны быть самцами. Смотри, какие они высокие и мощные. Как их бивни сияют на солнце!
Я дал знак колесницам, которые следовали за нами, и мы отвернули от стада слоних со слонятами. Мы покатили дальше, по-прежнему двигаясь строем, к двум крупным самцам, стоявшим в стороне в роще акаций. Пока приближались к ним, нам то и дело приходилось объезжать сломанные ветви и вывернутые с корнем стволы гигантских акаций. Мы еще не имели ни малейшего представления о чудовищной силе этих существ.
– Здесь, наверное, была большая буря, – крикнул я Тану, – вон как деревья поломало!
Мне и в голову не пришло, что такие разрушения могло оставить после себя стадо слонов. Они казались такими кроткими и беззащитными.
Двое старых самцов заметили нас и повернулись в нашу сторону. Только тогда я осознал их истинные размеры. Когда они растопырили уши, то казалось, закрыли небо, как черная грозовая туча.
– Ты только посмотри, сколько слоновой кости! – вскричал Тан. Его ничто не тревожило, волновали только трофеи.
Лошади наши занервничали – почуяли запах странной дичи. Вскидывали головы и начали сдавать назад. Управлять ими стало трудно, они не хотели бежать вперед.
– Тот, что справа, самый большой! – заверещал Мемнон. – Давай возьмем его. – Щенок разгорячился не меньше папаши.
– Ты слышал царский приказ? – засмеялся Тан. – Займемся тем, что справа. Пусть Крат берет другого, с него хватит.
Я поднял левый кулак и дал команду колонне разделиться надвое. Крат поехал влево со своими двадцатью пятью колесницами, которые последовали за ним гуськом, а мы продолжали нестись прямо на огромного серого зверя, ожидавшего нас, выставив вперед бивни, огромные, точно колонны в храме Гора.
– Правь прямо на него! – закричал Тан. – Вперед, пока он не пустился наутек!
– Но! – крикнул я Терпению и Клинку, и они перешли на галоп. Мы оба ожидали, что гигантский зверь побежит от нас, как только почувствует угрозу, – никакая дичь, на которую нам приходилось охотиться, не выдерживала прямого нападения. Даже лев бежит от охотника, пока его не ранят или не загонят в тупик. Как могут эти грузные животные вести себя иначе?
