Время от времени Анжелика поднимала глаза. По прекрасным стеклам, привезенным из Европы, стучали капли дождя, стекая по нему, как слезы. Анжелика видела, как природа разделяет ее горести и негодование. Море внезапно взбунтовалось, обрушиваясь на берег с сильными ударами, оставляя на песке белую пену. Песок скрипел под ударами.
Кто-то постучал в калитку, и, поскольку она не отвечала, Колен (а это был он) позволил себе войти без разрешения.
Он успокоился, увидев, что она сидит за секретером и пишет, склонив голову, как послушный ребенок.
Он отдал бы все, чтобы облегчить ее груз.
Он сказал, что подумал.
— Лучше всего было бы, предупредив Маргариту Буржуа об опасности, угрожающей Онорине, детали которой они смогут сообщить ей только спустя некоторое время, настоятельно попросить монахиню отпустить девочку с посланцем, который присоединится к переселенцам или индейцам, спустится вниз по Сен-Лорану и достигнет Вапассу. Этот путь будет короче и безопаснее, чем плавание вдоль берегов континента. Пока не выпал первый снег, переезд возможен.
Девочка у вас крепкая, ее воспитывали в условиях дикой природы. Поэтому ей ничего не будет стоить провести в каноэ все эти дни, преодолевать перевалы, спасть на жесткой подстилке. Напротив, она будет в восторге, что ей придется вести себя, словно она — канадский мальчишка. У Онорины будет возможность надеть одежду маленького вельможи, представляете себе?
К тому же Колен нашел посланца и относился к нему, как к знаку, данному с неба, который его обнадеживал. Это был метис Пьер-Андрэ, сын Мопертюи, один из самых верных сторонников с начала образования колонии, Онорина его прекрасно знала. Молодой человек прибыл в Голдсборо через горы Вермонта с грузом кож, которые он хотел продать англичанам.
Он тут же отказался от своих планов и выразил готовность тотчас же отправиться в путь со своим братом-индейцем, чтобы придти на помощь Онорине.
Он отбыл вечером того же дня.
Анжелика дала ему массу наставлений, посвятив его в подробности письма, но настояла, что главная цель его путешествия — добиться, чтобы ему доверили Онорину для перевозки ее в Вапассу. Курьеров снабдили едой, огненной водой для согрева и для подкупа проводников, золотыми экю для жителей Монреаля. «В дороге, — говорил он, — можно пользоваться мехами, необходимыми разменными деньгами, тем более, что они прибудут как раз к концу осенних торгов мехом». Против всего этого, а также его ловкости, свойственной детям лесов, его соратников, его преданности, все коварные действия жены губернатора становились бессмысленными.
Он хорошо знал Маргариту Буржуа, которая научила его читать и доверяла ему.
Анжелика не сомкнула глаз, посылая свои мысли вперед, представляя Пьера-Андрэ, его переезд в Вапассу и мечтая о моменте, когда она сможет прижать Онорину к своей груди.
Только тогда вмешательство Амбруазины перестанет ее беспокоить. Она предоставит другим разбираться с этим ужасным демоном.
Находясь в убежище под крышей их форта в Вапассу, под охраной солдат и зимних снегов, Анжелика и Онорина вместе с маленьким принцем и принцессой смогут спокойно дождаться возвращения весны и Жоффрея, пользуясь временем, приносящим новые радости. Будут дети, друзья, животные, визиты индейцев и изменения неба и земли. В некоторые дни будут бури, и эти дни станут временем ожидания возле камина, временем песен и рассказов. Потом солнце начнет свой золотой балет на сверкающем снегу, и это будут чудеса «карнавалов», игры и радостные прогулки под уколами морозного воздуха.
Колен принимал их у себя.
Понимая замешательство женщин, втянутых помимо воли в эти события, которые угрожали их жизни и отнимали покой, он предоставлял им своим присутствием и советами необходимую поддержку. Он следил, чтобы они хорошо отдыхали и питались, ибо известно, что женщина — супруга, мать или возлюбленная — легко теряет сон и аппетит, если беспокоится.
Он присылал за ними стражников, которые приглашали их на обеды от имени хозяев, разумеется, и сопровождали. Они обретали спокойствие, когда оказывались в его обществе. Он просил их рассказать и описать Квебек, особенно мадам Гонфарель. Когда говорил он, никто не скучал. Иногда он адресовал Анжелике настойчивый взгляд, чтобы она приложила усилие и доела свою порцию. Она чувствовала надзор и пристальное внимание, что напоминало ей отношение к себе Жоффрея. Колен, как и ее муж, обладал даром делать ситуацию менее драматичной, не отрицая, тем не менее, ее важность.
— Ваши дети более разумны, чем вы, мадам, — говорил он. — Посмотрите, как они едят, они словно взрослые.
Ибо малыши часто были вместе с ними, а иногда к ним присоединялись Берны и их дети, Лорье, Северина и другие.
Благодаря ему в компании царила атмосфера доверительности и веселья. Все говорили про себя, что с каждым новым днем их посланник приближается к Монреалю.
Оставалась надежда, которая позволяла поддерживать друг друга и верить.
— «Она» не может быть в Монреале в это время. Он успеет вовремя.
Дельфина, окруженная заботой, наконец, вышла из состояния животного, попавшего в ловушку, и снова расцвела.
Небольшая одномачтовая яхта входила в порт. Это был «Сент-Антуан» господами де Ля Фальер, которую долгое время никто не видел.
Его потомство, как обычно, прибыло вместе с отцом и с радостным криком присоединилось к другим детям.
Господин де Ля Фальер сказал, что, возвращаясь из Квебека, он прошел через форт Устриц, чтобы взять на борт свою «команду» и наполнить ветром новостей парус.
— Когда вы были в Квебеке? — спросили у него тотчас же, пока он обедал у мадам Каррер, то и дело погружая свой нож в изрядную головку сыра, затеяв настоящий балет между колбасой, куском хлеба и собственным ртом. Дети прерывали это священнодействие и, пока он пил пиво, ждали, что он бросит одному или другому кусочек, получив который, они удалялись.
— Около месяца назад, — ответил он между двумя глотками. — Я хотел поговорить с новым губернатором по поводу долгов, которые мне не возвращает господин Виль д'Аврэ.
Но он опоздал. Нового губернатора не было на месте. Он уехал в Монреаль вместе с супругой, чтобы посетить в качестве вице-короля все поселения по берегам Сен-Лорана.
— Вместе с супругой!..
— Очень любезная дама, как о ней говорят, — сказал Ля Фальер, который, старательно работая челюстями, не обратил никакого внимания на тягостное молчание, воцарившееся за столом.
— Почему такая спешка — отправиться в Монреаль, не успев приехать? — осведомился Колен, произнеся вопрос, бывший у всех в мыслях.
— Кто знает!
Владелец порта Устриц прервал свои гастрономические действия и задумался.
— Да! Ему нужно было бы дождаться меня. Я проиграл. Я не мог решиться на то, чтобы последовать за ним, ибо потом мне было бы сложно добраться до дома. Индейцы говорят, что зима наступит рано. Я застрял бы во льдах.
Но этот новый губернатор торопился так, словно сам дьявол гнался за ним, а его жена — еще пуще.
31
Анжелика уткнулась в плечо Абигаэль.
— Посланец прибудет слишком поздно. Она убьет ее! Она убьет ее!
Абигаэль задрожала, но осталась безмолвной. Ее длинные ресницы опустились и скрыли взгляд, в котором она прятала страх. Анжелика особенно нуждалась в доверительных словах. Она увела ее к себе.
Вокруг нее собрались все члены семьи Бернов и старательно увещевали и успокаивали ее, говорили, что судьба не обрушится на них.
Мартьяль подсчитывал время, которое было необходимо правительственному кораблю, чтобы добраться до Монреаля по Сен-Лорану. И, предполагая, что мадам де Горреста не появится тотчас же в доме Конгрегации Нотр-Дам, или Маргарита Буржуа проявит недоверие, то получалось, что у Пьера-Андрэ достаточно времени, чтобы достичь цели.
Он будет лететь на крыльях ветра.
И Анжелика благословляла Канаду, которая взрастила таких людей, которых не останавливали препятствия, которые в одиночку совершали подвиги, недоступные группе, которые проходили там, где обыкновенный человек был бессилен.
