– Ну-ну, разошелся, – улыбнулся Иван. – Я и сам думаю так же, как ты. И самое главное, что так же мыслит государь Борис Федорович!
– Да уж… – согласился Митрий. – Не повезло ему только с погодой, а еще больше – с боярами, больно уж вороватые да гнусные попались.
– Ой, Митька, – Иван хохотнул, – отрежут тебе когда-нибудь язык за твои речи.
Они сидели вдвоем в небольшом кабачке на улице Белых Плащей, что на левом берегу Сены, и, потихоньку потягивая вино, беседовали, время от времени исподволь оглядывая входящих. Дожидались Прохора – удобное было местечко для откровенного разговора, в конце концов, молотобойца давно уже было пора ввести в курс дела, а то ведь он вполне искренне считал именно себя виноватым в том, что случилось. Ну, как же – ведь кто дал себя уговорить неизвестно куда теперь сгинувшему гугеноту Рене Мелиссье? Вот потому-то, наверное, Прохор и сторонился сейчас друзей – стыдно было смотреть им в глаза.
– Разрешите присесть за ваш столик, господа? – Невысокого роста мужчина с незапоминающимся простоватым лицом вопросительно остановился напротив русских.
Места, конечно, имелись и за другими столами, но этот практически был пуст. Что же…
– S’il vous plait, monsieur, pour sure.
– Спасибо…
Незнакомец уселся напротив Ивана и, улыбнувшись, представился:
– Ален Дюпре, свободный художник.
– Художник?!
– Ну, не такой, как, скажем, Тициан или Микеланджело. Так, рисую вывески.
– Тоже неплохое занятие. Верно, хорошо платят?
– Как когда… Могу угостить вас вином, молодые люди?
– Конечно.
Дюпре жестом подозвал слугу, проворно наполнившего бокалы красным тягучим вином.
– За знакомство! Вы, я смотрю, студенты?
– Вы не ошиблись, месье Дюпре.
– И, судя по выговору, иностранцы?
– Поляки, месье.
– О, Полонь! – одобрительно усмехнулся художник. – Добрая католическая страна. Никаких проблем с гугенотами, да?
– У нас есть и лютеране, и ариане, и ортодоксы, называющие себя православными. Но мы к ним не относимся!
– Рад, что вы оказались католиками! – Дюпре засмеялся, показав мелкие зубы. – Очень рад. Думаю, наша вера – самая радостная, веселая! Вы только посмотрите на этих гугенотов – ну до чего ж унылые рожи, смотреть тошно! Выпьем за Сен-Дени?!
Друзья тут же подняли бокалы.
А дальше художник спросил такое, от чего оба чуть не поперхнулись вином. Понизив голос, поинтересовался вдруг, не видели ли они среди студентов высокого сильного парня с рыжеватой бородкой и огромными кулаками.
– Весьма колоритная фигура, знаете ли, – пояснил Дюпре. – Раз увидишь – запомнишь. Говорят, он тоже студент.
– Верзила с рыжеватой бородкой? – задумчиво переспросил Иван. – Кажется, видел где-то. Да-да, определенно видел… Только вот не помню где. А зачем вам он?
– Он неплохо бьется, – с улыбкой поведал художник. – А я, знаете ли, занимаюсь иногда устройством боев. Нет-нет, все по-честному, этот парень смог бы заработать неплохие деньги. Если увидите, передайте ему, хорошо? Пусть заглянет… гм… ну, хотя бы в эту закусочную, я здесь бываю почти каждый вечер. Так передадите?
– Если увидим – обязательно, – клятвенно заверил Иван, наступив под столом Митьке на ногу. Вообще-то тот самый «рыжебородый верзила», о котором столь навязчиво расспрашивал художник, должен был вот-вот прийти.
Художник… Возможно, он и в самом деле устраивал кулачные бои. А возможно – и нет. Шпик?! Очень может быть. А может, и нет. Но лучше уж принять меры.
– Ой, – сжался вдруг Митька. – Пойду отолью – уж больно приспичило.
Он тут же ускакал, держась за живот, а Ивану пришлось извиняться:
– Увы, мой младший приятель еще недостаточно воспитан.
– Ничего-ничего, – благодушно хохотнул Дюпре.
Но взгляд его – Иван это хорошо заметил – вдруг на миг вильнул в сторону уходившего Митрия. С чего бы художнику так интересоваться отроком? Или он тайный содомит?
Иван украдкой осмотрел закусочную. За крайним столом собралась компания зеленщиков или мелких торговцев, где бурно обсуждались цены на овощи и сыр, рядом, за средним столиком, сидели какие-то старики, у стены – еще трое мужчин, которых уж никак нельзя было принять за студентов – явно возраст не тот. Значит, если это шпик, ищут среди студентов. Уже ищут. Рене признался под пытками? Но почему тогда спрашивают только Прохора? А потому что он самый заметный – эх, как махал кулачищами, слепой заметит! Вот и приметили. Значит, это не Рене, просто случай. Если этот Дюпре и в самом деле – соглядатай…
Радостный, за стол уселся Митька. Улыбнулся довольно:
– Фу-у, думал – лопну! Теперь можно и вина попить, а, месье художник? Вы какими красками пишете, масляными или, может быть, киноварью?
– Давайте-ка лучше выпьем. Вы мне очень понравились, парни!
Ага! Не ответил на вопрос о красках. Никакой это не художник – шпик! Интересно, Митрий предупредил Прохора? Судя по довольной физиономии – предупредил. Теперь бы и самим уходить, только как избавиться от соглядатая?
– Значит, вы каждый вечер здесь? – поднимая бокал, уточнил Иван.
– Да-да, пусть этот рыжий парень приходит. Он не пожалеет, клянусь Пресвятой Девой! Да и вам, – художник неожиданно подмигнул, – кое-что перепадет!
– Да, – алчно улыбнулся Митрий. – Десяток-другой су нам бы не помешали!
– Су?! – насмешливо ухмыльнулся Дюпре. – Речь идет о ливрах, мои юные господа!
– О ливрах?! Ну надо же!
– Да-да! Кулачные бои – очень выгодное дело, знаете ли. И за хорошего бойца не жалко никаких сумм.
– Ну и повезло же нам, а, Жан?! – Митька хищно потер руки. – Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Обязательно отыщем вашего рыжего, месье художник. Отыщем, чего бы нам это ни стоило. Только сразу предупреждаю – не забудьте об обещанных ливрах!
– Да-да, не забудьте, – озабоченно поддакнул Иван. – А то, знаете, есть такие, что поначалу обещают, а как доходит дело до расплаты…
– О, не беспокойтесь, я не из таких! – Художник горделиво выпятил грудь. – Если уж сказал – заплачу, так заплачу, можете не сомневаться! Только приведите мне кулачника.
– Уж постараемся… До скорой встречи, месье Дюпре. Было приятно познакомиться.
– До встречи… Вообще, мне очень нравится ваш настрой, парни!
Едва юноши вышли, как месье Дюпре пересел за столик к зеленщикам. Те сразу прекратили спор:
– Ну как? Что нового выведал?
– Этот рыжий верзила – точно студент. Парнишки обещали его сюда привести.
– Хм… Мало ли, чего они обещали. Ты сам-то как думаешь, приведут?
– Приведут, – осклабился Дюпре. – Или я плохо знаю людей. Видели бы вы их рожи, когда я упомянул о ливрах. Заметьте – только упомянул.
