— Но почему ты был вынужден меня обмануть? И откуда мне знать, на самом ли деле ты Одиссей с Итаки? Я даже не знаю, где находится Итака.
Одиссей улыбнулся. Впервые с момента их встречи Эперит не видел в новом друге сдержанности, осмотрительности и осторожности. Выражение лица у него изменилось. Глаза загорелись, он выглядел счастливым и на несколько мгновений забыл об испытаниях, выпавших на их долю в этот день.
— Итака — это скалистый остров недалеко от западного побережья Акарнании, — заговорил он. — Это не очень красивый остров. Но мы счастливы там, это наш дом. Народ, по большей части, упрям, глуп, ленив. Но итакийцы — самые отважные, бесстрашные и приятные люди во всей Греции. Они живут в мире между собой, и я легко отдам жизнь за то, чтобы они такими и остались. Когда я уезжаю с родного острова, то думаю о нем каждую минуту, а когда я там, то не вспоминаю ни о каких других местах. — Одиссей пожал плечами и покачал головой, словно признавая, что не смог отдать должное своему дому. — Когда-нибудь ты приедешь к нам и все увидишь сам. Тогда мы сможем сесть у горящего костра с большим количеством вина, и я спрошу тебя про Алибас и твой народ. Хорошо?
Эперит легко улыбнулся, надеясь, что ему никогда не придется рассказывать про позор, который привел к ссылке.
— Что касается того, кто я на самом деле, — продолжал Одиссей, — Пифия не соврала. В этом ты можешь быть уверен.
— А Кастор, сын Гилакса, критский царевич? — спросил Эперит. — Кто он?
— Кастор — это маска. Я надел ее на себя, когда уплыл от родных берегов. Видишь ли, друг, несмотря на кажущийся мир и простоту, Итаку раздирают внутренние противоречия. Некоторые знатные господа не согласны с тем, что бразды правления находятся в руках моего отца. Они планируют мятеж, но у них недостаточно сил, пока они не убедят большее количество людей выбрать их, а не законного правителя. Поскольку я сын и наследник Лаэрта, эти мятежники еще больше хотят убрать меня с пути. Если отец передаст мне трон, то на острове снова будет молодой царь. Знатные господа бояться, что народ Итаки тогда подержит меня. Когда мы с тобой познакомились, требовалось вначале убедиться, что ты не очередной наемный убийца, отправленный врагами моего отца.
— Но разве враг стал бы помогать спасти твою жизнь?
— Наверное, нет, если бы мог меня опознать. Но Эвпейт, главный противник моего отца, нанимает наемных убийц с Тафоса, чтобы ту сделали за него всю грязную работу. Эти люди не с Итаки, они не узнают меня при встрече, поэтому наемному убийце требуется выяснить мое настоящее имя перед тем, как взяться за оружие. Поэтому я путешествую под именем Кастор.
— Теперь мне трудно думать о тебе, как о ком-то другом, — признался Эперит. — Но я верю тебе, Одиссей. Может, ты окажешь мне услугу в ответ?
— Конечно! Это самое меньшее, что я могу сделать.
Эперит показал большим пальцем через плечо — на храм на вершине склона.
— Пифия сказала, что дружба, скрепленная в битве, приведет к славе.
— Я хорошо ее слышал. Значит, ты тоже думаешь, что речь шла о нашей дружбе?
— Да. И я хочу славы, о которой она говорила, и имени, которое переживет смерть. На самом деле, имя Эперит — это все, что у меня осталось. Я хочу присоединиться к твоему отряду и отправиться вместе с тобой назад на Итаку.
— Маловероятно, что ты найдешь там славу, — рассмеялся Одиссей.
— Я верю жрице-прорицательнице.
— Значит, я могу рассчитывать, что ты станешь защищать трон моего отца?
— Я поклялся сражаться за тебя и твои цели, — напомнил ему Эперит. — И я не люблю узурпаторов.
— Тогда решено, — сказал Одиссей и сжал ему руку, чтобы таким образом запечатать соглашение. — Мы тронемся в путь на рассвете, ты сможешь присоединиться к дворцовой страже. Возвращайся в лагерь и поставь в известность Галитерса — он объяснит тебе твои обязанности. Я присоединюсь к вам позднее.
— Позднее? Куда ты собрался в такое время?
— В лагерь паломников. Нужно посмотреть, не продаст ли кто-нибудь мясо. Я неделю не ел нормально.
С этими словами Одиссей развернулся и пошел назад — вверх по склону, к затухающим кострам.
Эперит уже собрался идти за остальными, но внезапно вспомнил высокого жреца, Элата. Ведь он же приглашал Одиссея на встречу у озера! Значит, царевич отправился на поиски старого жреца, а рассказ о покупке еды — это просто еще одна ложь? Юноша понял, что от его вероломного нового друга не так-то просто добиться честности. Но ему было интересно выяснить, какие тайны жрец оставил только для ушей Одиссея. Он решил выяснить это сам.
* * *
Чтобы обман не раскрылся, Одиссею требовалось подняться назад на плато, а потом обойти рощу, окружавшую священное озеро. Поэтому Эперит пришел к месту встречи задолго до него и смог спрятаться за кустами у края поляны. Царевич Итаки появился через некоторое время в одиночестве, он сел у края озера, ожидая Элата. Долго это не продлилось.
Жрец появился из-под деревьев, будто призрак. Эффект усиливался из-за развевающихся белых одежд. При своем огромном росте Элат сразу же оказался в центре, его присутствия нельзя было не заметить. Он воткнул необычно длинный посох в землю и плюнул в священное озеро.
— Ну, Одиссей, ты меня уже узнал?
Одиссей поднялся на ноги и огляделся на поляне, желая удостовериться, что они тут одни. Эперит стоял неподвижно, скрываясь за кустами, однако мог наблюдать за их встречей сквозь проем между листьями.
— Да, — официальным тоном ответил царевич, скрестил руки на груди и сурово посмотрел на старика. — Ты — Элат, главный жрец Геи.
Жрец рассмеялся и направился к итакийскому царевичу, протянул руку, желая коснуться уха Одиссея. Но тот сделал шаг назад, чтобы старик не дотянулся до него длинной рукой, и предупредительно посмотрел на него, нахмурив брови.
— Не бойся, — сказал ему жрец. — Ты не единственный, кто убедительно представляется другим человеком. Настоящий Элат спит со своей любовницей. Он в одной из хижин в деревне, куда отправился после заката.
— Тогда кто ты такой? И что тебе нужно от меня?
Эперит опустил руку на рукоятку меча, опасаясь, что этот человек может оказаться посланником Эвпейта. Но если и так, он, похоже, не торопился убивать Одиссея. Вместо этого жрец молча рассматривал более низкорослого собеседника. Элат не шевелился. Вопрос Одиссея без ответа завис в воздухе между ними.
Наблюдая за происходящим, Эперит вдруг заметил, что на поляне появилось какое-то странное свечение. Это не был лунный свет, потому что луна давно исчезла за вершинами гор, и это не был свет звезд, поскольку те скрывались за облаками, которые медленно ползли по ночному небу. Каким бы ни был источник света, создавалось впечатление, что он пойман в складках одежды Элата, откуда выходит свет и распространяется по всей поляне.
