- Пока нет. Но сохрани нас Господь, если он у них появится.
Мужчина сидел у окна, наблюдая за набухшими темными облаками. Дорога была пустынна, леденящий кровь мрак согнал путников с дорог Англии.
- Ты порвала мою сорочку, - сухо произнес он, не оборачиваясь.
- Тебя и правда это волнует? – спросил нежный голос из глубины комнаты.
Мужчина улыбнулся, просунув в прореху палец.
- Нет. Мне нравятся грубые забавы.
Гибкие руки обвили его шею, и он, припав к ним лицом, вдохнул пьянящий аромат ее кожи.
- Ты восхитительна, Мелисанда.
- Я француженка. В нас больше страсти, чем в вас, англичанах.
- Не могу не согласиться, любовь моя, - он жадно вдохнул запах ее кожи. - Ты меня околдовала, - выдохнул он. - Я в твоей власти.
Ответа не последовало, и мужчина, обернувшись, взглянул в голубые глаза девушки.
- В чем дело?
Высвободившись из объятий, девушка прошла вглубь комнаты.
- Я боюсь, Джон.
Полковник Джон Кэсли поднялся со стула и засунул ноги в бриджи, поспешно сброшенные во время любовных утех. Всё еще без обуви, он подошел к ней.
- В чем дело? Скажи мне.
- Для тебя не секрет, что я хочу быть с тобой. Но ты говоришь, что пока не закончится война, мы не сможем жить вместе, как муж и жена. Но как вам удастся одолеть войска короля, любовь моя?
Кэсли потянулся к ней, утешающе положив руки на хрупкие плечи любовницы. Она была одета как мужчина – сапоги, бриджи и сорочка, но несмотря на это, разжигала в нем желание.
– Как? Мы наберем армию, - ответил он. – Неодолимое войско, несметное и профессиональное.
- Каким образом? – она разочарованно ткнула его в грудь. - Умоляю, не издевайся надо мной, Джон. Пожалуйста, скажи, как создать такую армию? Я страшусь за свою жизнь. За твою жизнь. Ты говорил мне, что кавалерия короля непобедима. Как сможет милорд Эссекс ей противостоять?
- Молитвами, - пошутил Кэсли. Это был его привычный ответ на ее извечный вопрос.
Девушка с молочной кожей и облаком золотистых волос очаровала его с первого же взгляда. Его завораживал ее нежный галльский акцент и красивые глаза цвета сапфиров. Она оттолкнула его, он посмотрел на девушку, понимая, что разозлил любовницу. И решился.
- Или может ее купить.
Любовница обернулась, забегав взглядом по его лицу.
- Купить? – переспросила она. Кэсли слегка улыбнулся. – Ты опять насмехаешься надо мной, Джон?
Кэсли примирительно поднял руку.
- Успокойся, любовь моя. Успокойся.
Она смягчилась, и шагнув вперед, он развел руки в стороны в знак искренности своих слов.
- Я не издеваюсь над тобой. Клянусь честью, я говорю правду.
- Как так?
Полковник прошелся по скрипучим половицам, присев у окна. Он погрыз ноготь. Заинтригованная его словами, француженка последовала за ним, и взяв ее за запястья, он усадил девушку себе на колено.
– У врага есть богатства, - медленно начал Кэсли. – Они могут продать золото и утварь, а на вырученные деньги пополнить свои ряды. И всё же они, считай, что бедняки, потому что лишены самой главной ценности.
- Какой?
Кэсли задумался на мгновение, подбирая слова.
– Еще в начале года мы заметили, что надвигается война. Мы принялись претворять наши замысли в жизнь. Например, нужно было удостовериться, что король не использует свои богатства, дабы набрать армию, которая нас сметет, - он смолк и пристально посмотрел вдаль, на темные очертания холмов.
- Как тот человек... где же это было, в Кембридже? – спросила Мелисанда. – Ты рассказывал мне о его дерзком захвате университетского серебра.
Кэсли кивнул.
– Да. Мы должны захватить как можно больше королевских богатств. Но по сравнению с этой ценностью впечатляющая добыча капитана Кромвеля - лишь капля в океане.
- Какую ценность ты имеешь в виду, любовь моя?
Кэсли серьезно на нее посмотрел.
- Верному нам агенту удалось лишить королеву ее самой большой драгоценности.
Любовница недоверчиво на него покосилась.
- Камней короны?
Кэсли коротко хохотнул.
- Нет, дорогая. Этот камень столь редок, столь драгоценен, что на его фоне любой другой - кусок глины.
Глаза девушки застыли на красивом лице офицера. Ее рот слегка приоткрылся, пока она обдумывала его слова.
Кэсли откинулся назад, довольный произведенным эффектом.
- Рубин. Я не видел его, он заперт в металлической шкатулке. Но как мне сказали, размером он с гусиное яйцо.
Она пристально на него посмотрела, стараясь уловить на его лице признаки веселья.
- Я не верю в это. Ты опять паясничаешь, Джон.
- Нет, камень существует. Столетиями его прятали в недрах Уайтхолла. В его существование посвящали лишь небольшое число приближенных монарха, - тут его лицо расплылось в торжествующей ухмылке. - Но кому можно доверять в наше время? Одним из приближенных оказался наш человек. Сторонник парламента.
Его спутница раскрыла было рот, но на ее губы лег палец. Кэсли покачал головой.
- Мне жаль, дорогая, но даже я не знаю, кто он.
- А где хранится рубин? Пожалуйста, скажи мне, Джон, мне так хочется узнать.
Кэсли нахмурился, и она жадно поцеловала его в губы.
- Ты так умен, любовь моя. Так умен и силен.
- Я... я не могу, - произнес Кэсли, медленно облизнув губы. - Мне бы хотелось, ведь ты всего лишь хочешь узнать, насколько мы близки к перелому в ходе войны, но я должен молчать.
Лизетт Гайяр не настаивала. Сердечко ее забилось сильней. Она нашла его.
- Крепись, - продолжал Кэсли. - Не теряй веры, Господь ниспослал нам великое сокровище. Оно твердо и холодно, но сверкает подобно солнцу. С его помощью мы наберем несметную армию.
Лизетт прижалась к нему.
- И разобьете короля?
Кэсли кивнул.
- Да, любовь моя. Господь мне свидетель, мы разобьем короля, а когда войне придет конец, я сделаю тебя своей невестой.
Лизетт улыбнулась, и потянувшись к ней, Кэсли нежно ее поцеловал.
- А теперь, Мелисанда, с твоего разрешения, я пойду, - сказал он, подойдя к остальным предметам своего обмундирования, сваленным в кучу возле кровати. - Сегодня ночью поступает новая партия мушкетов. Каждый ствол помогает нашему делу, разве не так, дорогая?
Молчание.
- Разве не так? - повторил он, распрямляясь.
Нож Лизетт оказался у его горла, прежде чем он смог обернуться, неприятно упираясь в кадык и породив кровавые бусинки на коже.
- Наше дело? - холодно произнесла она. - Я ненавижу ваше дело.
Кэсли поморщился и сглотнул, скривившись, когда горло сдвинулось и проехалось по лезвию, и кровь побежала вниз по шее и расцвела как лепестки роз на его белом кружевном воротнике.
