Отец и дочь с лихорадочным оживлением заговорили о посторонних вещах, о военном обучении макалангов, о возможности нападения матабелов, которого теперь, к счастью, не предвиделось; о состоянии своих волов, о предположениях найти новый скот. Бенита как бы между прочим упомянула, что они хотят спуститься по лестнице в лагерь макалангов, между первой и второй стенами, на несколько часов, унести с собой белье для стирки и вернуться назад с выстиранными вещами, захватив также и книги, которые она оставила в фургоне.
— Не знаю, не пойти ли и мне с вами, — сказал Джейкоб, и девушка вздрогнула. — В этой пещере ужасно тяжело одному; иногда я слышу там какие-то звуки, кажется, будто старые кости стучат одна о другую; будто раздаются вздохи и шепот, но все это, конечно, только движение воздуха.
— Ну так почему бы вам и не пойти с нами? — спросила Бенита.
Это была смелая фраза, но она возымела действие. Если в Майере и шевелились какие-то сомнения, они теперь утихли.
— У меня нет времени. Мы должны закончить наше дело до наступления периода дождей, которые выгонят нас из этого места, нам следует также уйти из Бамбатце раньше, чем нас измучит лихорадка. Идите вниз, мисс Клиффорд, каждая работающая девушка имеет право отдохнуть. Только, — прибавил он с той заботливостью о ее безопасности, которую всегда выказывал в спокойные минуты, — пожалуйста, будьте осторожны, Клиффорд, вернитесь до заката солнца. Взбираться на эту стену в темноте было бы слишком опасно для вашей дочери. И позовите меня. У вас есть свисток, я спущусь, чтобы помочь мисс Клиффорд. Кажется, я все-таки пойду с вами в конце концов… Нет, нет, не пойду… Я вчера был так неприятен этим макалангам, что вряд ли они с удовольствием снова увидят меня. Надеюсь, вы лучше проведете у них время, чем я. А почему бы вам не поехать покататься верхом за стенами крепости? Наши лошади сильно поправились, им нужно движение, и я не думаю, что следует бояться матабелов.
И, не дожидаясь ответа, он поднялся и ушел.
Клиффорд посмотрел ему вслед.
— Да, я знаю, — вздохнула Бенита, — мы поступим низко, но, право, иногда приходится делать нехорошие вещи. Вот наши узлы, все готово, идем.
И они ушли. На гребне стены Бенита обернулась, чтобы проститься с местом, которое она надеялась никогда больше не увидеть, однако ей казалось, что она не в последний раз смотрит на него, и, даже спускаясь с опасных ступеней, она поймала себя на том, что мысленно делала заметки, как лучше взобраться на них. Не могла она также убедить себя, что навсегда покончила с Майером. Ей казалось, что еще долго, долго он будет наполнять ее жизнь…
Отец и дочь благополучно добрались до внешней стены. Тут их с удивлением, но без неудовольствия встретили макаланги. Они все еще учились владеть оружием, очень многие из них уже делали успехи. Клиффорды подошли к хижине, в которой были сложены их пожитки, и стали готовиться к бегству. Тут же мистер Клиффорд написал одно из самых неприятных писем, которые ему когда-либо приходилось писать.
«Дорогой Майер!
Я не знаю, что вы подумаете о нас: мы уезжаем из крепости. Дело в том, что я чувствую себя нехорошо, а моя дочь не может выносить жизни в этом месте. По словам Бениты, если она останется здесь, то умрет. Поиски в этом зловещем кладбище окончательно расшатывают ее нервы. Мне хотелось все сказать вам, но она упросила меня не делать этого. Бенита убеждена, что, если бы я не скрыл от вас наших намерений, вы уговорили бы нас остаться или тем или другим путем заставили бы продолжать искать золото португальцев. Если вам удастся найти клад — возьмите его целиком. Я отказываюсь от своей доли. Мы оставляем вам фургон и волов и уезжаем верхом на наших лошадях. Это очень опасно, но все же менее, чем пребывать в Бамбатце при нынешних обстоятельствах. Может быть, мы с вами больше не встретимся — простите нас. Мы желаем вам всяких благ.
Искренне ваш, с великим сожалением, Т. Клиффорд».
Затем старик и Бенита оседлали лошадей, прикрепили к сумкам седел свои немногие вещи и патроны, взяли по ружью, сели на лошадей и двинулись к маленьким боковым воротам, потому что главные были теперь заперты. Боковой вход — простая пробоина в большой стене — был открыт.
Этот проход, сильно изгибавшийся и делавший множество поворотов в толще стены, можно было в течение нескольких минут завалить камнями. Кроме того, древний архитектор так устроил его, что гребень стены с обеих сторон господствовал над ним.
Макаланги смотрели с любопытством и не пытались остановить Клиффордов. Однако беглецы думали, что, может быть, их остановит стража, караулившая ворота днем и ночью. Этим караульным мистер Клиффорд и собирался отдать письмо для Джейкоба Майера.
Когда всадники сошли с лошадей, чтобы провести их по извилистому проходу в стене и дальше по крутому подъему, оказалось, что на часах был только один старый Молимо.
— Мы едем покататься, — сказал Клиффорд. — Моей дочери надоело сидеть взаперти, ей хочется подышать воздухом на свободе. Пропусти нас поскорее. В противном случае мы не успеем вернуться к закату солнца.
— Зачем же вы везете с собой столько вещей и почему в ваших сумках лежат патроны? Конечно, вы надеетесь больше не увидеть, как над Бамбатце садится солнце.
— Ну раз ты знаешь всю правду, пропусти нас, — попросила девушка, — клянусь тебе, я не решаюсь остаться.
— Ты сделала бы хорошо, если бы осталась и избавила себя от большого ужаса, — настаивал Мамбо. — Девушка, здесь свершится твоя судьба. Уезжай, если хочешь, но я чувствую, что ты вернешься.
И он, казалось, задремал.
— Было бы напрасно возвращаться теперь, — сказала Бенита, чуть не плача от нерешительности и досады, — он не испугал меня своими предсказаниями. Разве он может знать о будущем больше нас? Кроме того, ведь он пророчит, что мы снова вернемся, а если это суждено, мы, по крайней мере, некоторое время будем свободны. Едем, отец!
— Как хочешь, — согласился Клиффорд.
Он только бросил письмо на колени старика, попросив передать его Майеру. Старый Мамбо не обратил на него никакого внимания — не ответил и даже не поднял глаз.
Они вошли в узкий коридор, в котором едва могли пройти лошади, а потом двинулись по крутой тропинке. На противоположной стороне старинного рва путники снова сели в седла. Макаланги смотрели со стен, как они ехали легким галопом по той дороге, которая привела их в Бамбатце.
Свое безумное путешествие мистер Клиффорд и Бенита начали около трех часов пополудни и к вечерней заре уже были в долине в пятнадцати или шестнадцати милях от Бамбатце. Крепость давно пропала у них из виду, скрытая промежуточной цепью гор. Близ ключа они разбивали лагерь во время путешествия в Бамбатце и теперь, не решаясь двигаться в темноте, расседлали лошадей. Их можно было пустить пастись, так как вокруг источника зеленела густая прекрасная трава.
