– Попытаюсь, по крайней мере… Думаю, герцог Немур меня отпустит. Прощайте, друг! До встречи в Амбуазе!
Как и предвидел Габриэль, герцог де Немур не воспротивился его желанию, и вскоре он уже мчался к лесу Шато-Реньо.
Что касается Кастельно, то он вместе с остальными начальниками отрядов спокойно последовал за Иаковом Савойским к замку Амбуаз. Но по приезде их тут же препроводили в тюрьму, заявив, что они пробудут там до тех пор, пока не будет погашена смута, и только тогда их допустят к королю с полной безопасностью.
По счастью, лес Шато-Реньо отстоял от Нуазэ не больше чем на полторы мили. Габриэль быстро домчался до леса, но, избороздив его за добрый час вдоль и поперек, так и не встретил никаких отрядов.
Наконец на какой-то просеке ему послышался шум, топот копыт, смех и громкий говор. Это наверняка не протестанты, ибо они не стали бы нарушать лесную тишину: им было крайне важно передвигаться тихо и незаметно.
Впрочем, все равно! Габриэль ринулся навстречу и увидел красные перевязи королевских кавалеристов. Приблизившись к начальнику отряда, он узнал его. Это был барон де Пардальян, храбрый молодой офицер, с которым он вместе сражался под началом герцога де Гиза в итальянском походе.
– Ба! – вскричал барон. – Да ведь это же граф де Монтгомери! А я-то думал, что вы в Нуазэ!
– Я оттуда.
– А что там творится? Поезжайте с нами и по дороге все расскажете.
Габриэль поведал ему о неожиданном появлении герцога Немура, о захвате площадки, о своем посредничестве между двумя партиями и о мирных переговорах с таким счастливым исходом.
– Черт возьми! – воскликнул Пардальян. – Господину Немуру повезло! Вот бы и мне так же! Знаете ли вы, на кого я иду сейчас?
– Наверняка на Ла Реноди!
– Совершенно верно. А знаете ли вы, кем мне доводится Ла Реноди?
– Насколько припоминаю, он ваш двоюродный брат.
– Да, он мой двоюродный брат, и мало того – он мой друг, мой боевой соратник. Представляете, до чего же мне трудно идти против него?..
– О, да… – согласился Габриэль. – Но вы уверены, что с ним встретитесь?
– Безусловно. Я в этом убежден. Приказ, полученный мною, слишком ясен, а донос слишком точен. Посудите сами: через четверть часа на второй просеке слева я столкнусь с Ла Реноди.
– А если вам пойти другой просекой? – шепнул ему Габриэль.
– Это значит – изменить чести и долгу солдата! А если бы я и захотел, все равно ничего бы не вышло. Со мною два лейтенанта, они, так же как и я, получили личные приказания от герцога де Гиза и не допустят их нарушения. Единственная возможность в том, что Ла Реноди согласится на сдачу, которую я ему предложу. Правда, надежда эта очень слабая, ибо он горд и храбр, да и сил у него не меньше, чем у меня… Но вы, граф, мне очень помогли бы, если бы предложили ему мировую.
– Я сделаю что смогу.
– Черт бы побрал все эти междоусобные войны! – пробурчал Пардальян.
Минут десять они ехали молча, потом свернули на вторую просеку слева.
– Мы приближаемся, – заметил Пардальян. – У меня сердце так и колотится… Накажи меня бог, но впервые в жизни я чувствую страх.
Теперь королевские кавалеристы уже не смеялись и не болтали, а продвигались медленно, осторожно. Не проехали они и двухсот шагов, как за деревьями им почудился блеск оружия. Однако разбираться долго не пришлось, потому что в ту же минуту впереди раздался резкий окрик:
– Стой! Кто идет?
– Это Ла Реноди! – обратился Пардальян к Габриэлю и крикнул в ответ: – Валуа и лотарингцы!
В этот же миг на просеке показался верхом на коне Ла Реноди во главе своего отряда. Он остановил отряд и один сделал несколько шагов навстречу.
Пардальян проделал то же самое. Остановив своих людей, он вместе с Габриэлем двинулся к Ла Реноди.
Казалось, будто два друга спешат обняться после долгой разлуки, а не два врага, готовые схватиться между собою.
– Я бы ответил вам как полагается, – сказал Ла Реноди, – если бы мне не почудился голос друга… Уж не под этим ли забралом скрывается мой дорогой Пардальян?
– Да, это я, бедный мой Ла Реноди. Я здесь для того, чтобы дать тебе добрый братский совет: откажись от своей затеи, друг мой, и сложи поскорее оружие.
– Неужто это братский совет? – не без иронии спросил Ла Реноди.
– Да, господин де Ла Реноди, – вмешался Габриэль, выступая вперед, – это совет беспристрастного друга, я за это ручаюсь! Кастельно ныне утром сдался герцогу Немуру, и вы погибнете, если не последуете его примеру.
– Ба, господин де Монтгомери! Значит, и вы с этими?
– Я не с этими, но и не с вами, – грустно отозвался Габриэль. – Я – между.
– О, извините меня, граф! – воскликнул Ла Реноди, услыхав полные достоинства и благородства слова Габриэля. – Я не хотел вас оскорбить, я скорее в самом себе усомнился бы, нежели в вас.
– Тогда поверьте мне и не вступайте в бесполезную и обреченную битву. Сдавайтесь.
– Невозможно!
– Но пойми же, здесь только первый наш авангард! – разгорячился Пардальян.
– А мы? Неужели ты думаешь, что я начал дело лишь с одной кучкой храбрецов?
– Но я предупреждаю, – продолжал Пардальян, – что у тебя в рядах есть предатели.
– Они успели перебежать к вам! – возразил Ла Реноди.
– Я обещаю тебе, что выхлопочу для тебя помилование у герцога де Гиза!
– Помилование! Мне ждать помилования! Да я сам буду еще других миловать!
– Ла Реноди, Ла Реноди! Ты не заставишь меня поднять меч на тебя! Годфруа, мой старый соратник, друг моей юности!
– И все-таки будь готов к этому, Пардальян! Ты знаешь меня слишком хорошо, ты сам не допустишь мысли, что я уступлю без боя…
– Ла Реноди, – вскричал Габриэль, – поймите, до чего вы не правы!..
Но договорить он не успел.
Солдаты с обеих сторон, ничего не понимавшие в этих странных переговорах своих начальников, горели нетерпением перейти к делу.
– Что за дьявольщина! Чего они разболтались? – ворчали солдаты Пардальяна.
– Они, должно быть, думают, что мы пришли послушать их светскую беседу! – злились гугеноты.
– Ну, погоди же! – сказал один из них. – Уж я-то знаю, как покончить с их болтовней.
И как раз в тот момент, когда начал говорить Габриэль, он выстрелил из пистоли в солдат Пардальяна.
– Видишь! – вскричал Пардальян. – Первый выстрел – с твоей стороны!
– Без моего приказа! – крикнул в ответ Ла Реноди. – А впрочем, жребий брошен, тем хуже! За дело! Друзья, вперед!
– Вперед!
Загремели выстрелы.
