Пико. Операция проходила успешно, и Кавказский корпус вышел в район Северной Месопотамии. Это привело англичан в тихий ужас. Они панически боялись усиления России на Ближнем Востоке. (После февральского переворота проанглийское Временное правительство остановит наступление в Турции и отправит в отставку генерала Н. Н. Юденича [120].)
Британский посол в Париже лорд Берти писал в своем дневнике: «Вообще вопрос о распоряжении Константинополем и проливами явится камнем преткновения, когда наступит время для обсуждения подобных предметов» [121]. Так оно и получилось.
А ближайший советник американского президента Вильсона Эдвард Хауз доверил дневнику такие сокровенные мысли: «Остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, остальные – поделенная европейская часть страны» [122].
Эдвард Хауз
В последние месяцы своего правления Николай II получал от западных партнеров все более жесткие и недвусмысленные предупреждения. В январе 1917 года британский посол в Петрограде Джордж Бьюкенен, нарушив все правила дипломатического этикета, в форме «дружеского совета» поставил ультиматум главе Российской империи: «Мой долг – предостеречь Ваше Величество от пропасти, которая находится перед вами… Вы находитесь, государь, на перекрестке двух путей, и вы должны теперь выбрать, по какому пути вы пойдете. Один приведет вас к победе и славному миру, другой – к революции и разрушению. Позвольте мне умолять Ваше Величество избрать первый путь…» [123]
Джордж Бьюкенен
Государь холодно осадил англичанина. Но для Николая Александровича было ясно, что конкретно имел в виду британский посол. Спустя недолгое время свои требования, уже безо всяких экивоков, озвучил Императору другой англичанин, лорд Мильнер, прибывший в Петроград в январе 1917 года на союзническую конференцию в рамках Антанты как глава британской миссии.
Альфред Мильнер состоял членом британского кабинета министров и великим надзирателем Великой масонской ложи Великобритании. А также одним из руководителей сообщества тайного «Круглого стола», главной целью которого было продвижение британских интересов по всему миру. По приезде в Россию Мильнер провел несколько встреч с Милюковым, Гучковым, князем Львовым и другими лидерами будущего февральского переворота.
Затем лорд Мильнер имел беседу с Николаем II. «Монархам редко делаются более серьезные предупреждения, чем те, которые Мильнер сделал Царю», – через несколько дней сообщил журналисту Times британский министр иностранных дел лорд Бальфур [124].
Лорд Альфред Мильнер
Получив категорический отказ Николая II на все требования британцев, английская делегация подготовила отчет для парламента Великобритании, названный «Заметки о политической ситуации в России». Отчет начинался с главного вывода: «Правда заключается в том, что широкие задачи и цели союзников в войне несовместимы с идеями, лежащими в основе управления в России» [125].
Что же за требования и что за «более чем серьезные предупреждения» были озвучены лордом Мильнером на встрече с русским Императором?
Первое: введение в Главный штаб русского Верховного главнокомандующего союзных представителей с правом решающего голоса.
Второе: обновление всего командного состава русской армии по указанию держав Антанты.
Третье: Подчинение российского правительства не Императору, а Государственной думе [126].
По последнему пункту следует напомнить, что Дума к тому времени была не просто тотально оппозиционной, а прямо революционной. По сути дела, требования Мильнера означали фактически потерю Империей суверенитета, введение внешнего управления Россией. Государь наложил на предъявленный ему меморандум резолюцию.
Николай II
По первому пункту: «Излишне введение союзных представителей, ибо своих представителей в союзные армии с правом решающего голоса вводить не предполагаю». По второму: «Тоже излишне. Мои армии сражаются с бо́льшим успехом, чем армии моих союзников». Наконец, на требование передать реальную власть в стране оппозиционной Думе Николай II ответил: «Акт внутреннего управления подлежит усмотрению монарха и не требует указаний союзников» [127].
В английском посольстве было проведено экстренное совещание с участием русских коллег. Было принято решение забыть о законах и «вступить на путь революции».
Генеральный консул Великобритании в Москве и резидент британской разведки Брюс Локкарт в своем экстренном донесении в Лондон передал резюмирующие слова князя Г. Е. Львова, будущего первого председателя Временного правительства: «Император не изменится. Нам надо менять Императора» [128].
На го́ре России и самим себе заговорщики успешно осуществили свой замысел. Мы подробно разберем, как этот переворот был технически осуществлен.
А что касается наших союзников по Антанте… Обратим внимание на следующее:
2 марта 1917 года произошло вынужденное отречение Николая II и передача им власти Великому князю Михаилу Александровичу.
А еще за день до этого, 1 марта 1917 года, США, Англия, Франция и Италия официально объявили, что признают единственно законным правительством в России Временный комитет Государственной думы – созданный заговорщиками самопровозглашенный нелегитимный орган.
Немецкий главнокомандующий германским Восточным фронтом Эрих Людендорф после войны отметил в мемуарах: «Царь был свергнут революцией, которую фаворизировала Антанта» [129]. А глава французской военной миссии при царской Ставке генерал Морис Жанен 7 апреля 1917 года записал в своем дневнике, что Февральская революция «руководилась англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом» [130]. В США, получив известие об отречении Николая II, города украсили государственными флагами.
В британском парламенте так же победно приветствовали события в России. Премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, узнав о государственном перевороте в Петрограде и свержении Императора, произнес: «Одна из целей этой войны достигнута» [131].
К чести англичан прозвучали и иные голоса. На заседании парламента депутат от Ирландии Лоренс Джиннелл во всеуслышание заявил: «Кого поздравляют наши лидеры? Успешных мятежников. Они послали лорда Мильнера в Петроград, чтобы разжечь это восстание. Революция свергла нашего русского союзника – Императора, чьей верностью союзному делу мы неизменно восторгались» [132].
Лоренс Джиннелл
Но кому были интересны слова какого-то там ирландского парламентария?
Еще одно небольшое лирическое отступление
Политика Британии, да и всего западного мира в отношении Российской империи, Советского Союза, Русского царства, нынешней Российской Федерации, по сути, не меняется по крайней мере со времен Ивана Грозного, то есть с XVI века. Условно ее можно обозначить так: России позволено развиваться, в том числе и по своему собственному усмотрению, но лишь до четко определенного уровня.
Как только наша страна достигает в своем политическом и экономическом развитии некоего верхнего предела (которой устанавливается и ведом только лишь западным «партнерам»), то, независимо от политического строя в России, наличия союзнический межгосударственных договоров, личных отношений между лидерами, – Запад незамедлительно включает систему активных разрушительных воздействий на нашу
