– Хорошо, уговорила, но имей в виду – это последний раз. Золотишка уже поднабралось, можно перебраться в город и открыть торговую лавчонку. Заниматься этим становится небезопасно. А что, меч приличный? Продать можно? – говорил мужчина.
– Да, меч неплохой, продадим. Кроме меча, я видела у наёмника драгоценный перстень на пальце. Бери топор… Первым убей, того, что с мечом, молодого. Уж больно подозрительно он на меня смотрел за ужином, – наставляла хозяйка своего мужа.
Кастельмар прикрыл дверь и затаился. Послышались приближающиеся шаги. Хозяин, открыл дверь, совершенно уверенный, что постояльцы спят непробудным сном. Как только в дверном проёме появился фальшион, служивший хозяину орудием убийства постояльцев, барон, стоявший у стены, ловко вонзил в отвислый живот хозяина свой Каролинг. Тот, ловя ртом воздух, согнулся пополам. Затем для пущей верности, Шарль всадил душегубцу кинжал в грудь по самую рукоятку. Кровь хлынула изо рта хозяина, он упал, корчась в предсмертных конвульсиях. Ла Гир и Ксентрэй даже не проснулись от шума.
Хозяйка, решив, что муж уже расправился с молодым бароном, вбежала в комнату. Когда же она увидела своего окровавленного подельника на полу, то потеряла дар речи. Хозяйку трясло, её жирный подбородок ходил ходуном от страха.
Кастельмар приставил окровавленный меч к её бесформенной шее.
– Взываю к вашей милости, не убивайте меня, добрый сеньор! – взмолилась хозяйка. – Это всё муж, он заставил меня заниматься душегубством. Он приказывал мне подслушивать разговоры путников, а потом решал, кого можно убить. Это всё от бедности, поверьте мне! Не убивайте меня!
Толстуха рыдала, пытаясь разжалобить барона и свалить вину за свершённые злодейства на убитого мужа.
– Так и быть, я не убью тебя – слово дворянина. Но ты скажешь мне, где хранишь награбленное золото. Золото в обмен на твою никчёмную жизнь, – едва сдерживая отвращение, предложил барон. – Да, кстати, каким мясом ты нас накормила? Что-то я не видел ни одной свиньи во дворе!
Хозяйку затрясло ещё больше.
– Я подала курицу, клянусь вам, сеньор! – пыталась выкрутиться она.
– Интересные у тебя куры. Они, наверное, ростом с человека. Я что-то не припомню ни одной куриной косточки, которая бы попалась мне. Так что же мы ели? – барон слегка надавил мечом на жирный подбородок хозяйки, потекла струйка крови.
– Пощадите меня, сеньор, не убивайте! – снова взмолилась она.
– Я дал тебе слово дворянина… Разве этого не достаточно? Признавайся!
Повисло тягостное молчание. В конце концов, хозяйка призналась:
– Вчера днём к нам зашли два оборванных наёмника. Они участвовали в осаде Гаттинары и остались ни с чем. Муж убил их и разделал в подвале. Их всё равно никто не будет искать…
У Кастельмара появилось непреодолимое желание отрубить голову толстухе. Та опять заныла:
– Вы дали мне слово дворянина, сеньор!
– Я хозяин своего слова: захотел – дал, захотел – взял обратно! – Кастельмар вспомнил слова Понтремоли. – Ладно, где золото? Обманешь, убью!
– О! Сеньор, оно в подвале в бочонке из-под вина, я всё покажу… – засуетилась толстуха.
Она повела барона в подвал. То, что увидел Шарль, напоминало картину преисподней. Посередине подвала стоял стол, красный от запёкшейся крови. От стола тянулся жёлоб, уходивший в небольшой подземный лаз, по всей видимости, служивший для стока крови. В спёртом воздухе висел устойчивый запах мертвечины. Рядом со столом на скамейке лежали орудия убийства, два тесака разной величины и здоровенный окровавленный длинный нож. Кастельмар предусмотрительно взял нож и запихнул за пояс. Он осмотрелся, увидев в тусклом освещении факела бочонки, стоявшие в углу.
– Открывай бочонки и ставь на стол! – приказал барон.
Толстуха повиновалась: взяла первый, попавшийся под руку бочонок, поставила на стол и открыла. Кастельмар увидел разделанное человеческое мясо, обильно присыпанное солью. Он подумал: «Убивать на войне врага это одно, а вот избавить мир от таких душегубцев – дело богоугодное».
Шарлю стало не по себе. Даже при штурме Гаттинары, когда барон впервые «вкусил» крови врага, он не испытывал подобных чувств. Война есть война, а здесь в харчевне убивали спящих путников, в том числе и женщин.
Содержание двух следующих бочонков было аналогичным. Толстуха рассчитывала, что молодой барон не выдержит вида человеческой плоти, ему станет дурно, а она, воспользовавшись его замешательством, успеет сбежать. Но Кастельмар стойко перенёс это дикое зрелище. Кто бы мог подумать – людоедство в центре Туринского княжества! Кому расскажи, не поверят. Его терпение было вознаграждено с лихвой, в последнем бочонке лежали золотые флорины, серебряные монеты и женские украшения.
– Бери бочонок и пошли наверх. – Коротко приказал барон. Толстуха подчинилась, деваться ей было некуда.
Когда она поставила бочонок на длинный обеденный стол, барон ударил её рукояткой Каролинга по голове. Женщина обмякла, начала оседать, попыталась уцепиться за деревянный стол, но тщетно, в конце концов, она рухнула.
– Толстая жаба! – презрительно сказал Шарль, с отвращением взглянув на хозяйку, и отправился проведать своих друзей.
Войдя в комнату, он и увидел, что те крепко спят, как ни в чём не бывало. Шарль подошёл к убитому хозяину, лежавшему на полу в луже крови, отрезал кожаные завязки от его фартука, затем вернулся в трапезную и крепко связал ими руки и ноги толстухи, так и оставив её лежать на полу.
После чего Шарль спокойно занялся обследованием содержимого бочонка, вытрясая его на стол. Он насчитал срок два золотых флорина, пятьдесят серебряных монет, три женских колье, семь золотых и четыре серебряных перстня с различными камнями. Урожай выдался неплохой, если взять во внимание их бедственное положение.
Оставив добычу на столе, Шарль решил обследовать постоялый двор. В комнатах для постояльцев он не нашёл ничего интересного, кроме грязных соломенных тюфяков и своих спящих друзей и подруг. Спускаться в подвал не было ни малейшего желания, да и вряд ли там можно найти ещё что-либо ценное, кроме человеческих останков и зарытых костей.
Проходя мимо кухни, он заметил небольшую дверцу, резко открыл её, выставив вперёд меч. Это оказалась кладовка, в ней стоял сундук, в углу виднелось оружие. Шарль тотчас извлёк его и насчитал: три меча, одну аркебузу с запасом пороха и два арбалета.
Закончив осмотр оружия, Шарль открыл сундук, в нём хранилась различная одежда. Она была аккуратно сложена. Женские платья явно не подходили хозяйке по размеру, и были сняты убитых женщин (вероятно, задушенных, ибо на платьях не было пятен крови), имевших неосторожность остановиться переночевать на постоялом дворе. Платья не отличались особой роскошью, но были сшиты из хороших тонких шерстяных тканей и отделаны разнообразной тесьмой по последней моде.
