кем укажите, с той и пересплю. Будет приятно, хорошо, нет, так и без этого обойдусь.
– Тварь чёртова! Как же ты злишь меня! Почему ты ценить не умеешь данность?
– А вы умеете, хозяйка?
– Какое дело тебе до меня? Я о тебе речь веду! О тебе!
– Я зверь, и моя душа порабощена вами. Я не имею свободы выбора и принял это. На данный момент я ценю, что ваш выбор позволил мне получать удовольствие, но я приму его и если иным он будет. Так что вам не нравится?
– Я не хотела лишать тебя свободы воли.
– Но это данность, и не самая плохая для вас. Почему вы её не цените?
– Потому что не способна её оценить! Удовлетворён?
– Вы ожидаете от меня то, на что не способны сами?
– Прекрасно! Меня снова учит мой собственный фамильяр. Что ж, готова признать, что хозяйка тебе досталась не лучшая, однако это данность с которой тебе придётся смириться. Поэтому заткнись! Хватит претензии высказывать! Надоел!
– У меня нет претензий к вам, хозяйка, – удивлённо повёл он плечами. – Вы нравитесь мне любая. Мои слова это попытка помочь вам разобраться и научиться радоваться жизни. Я вот ей, например, радуюсь. Радуюсь, что вы у меня есть, что живём мы неплохо, что я снова оборачиваться могу, что хозяин достаточно лоялен ко мне и явно любит вас, что жена у меня хорошая и скоро у неё ребёнок родится. У меня всё прекрасно. А вот про вас я того же сказать не могу. Вам очень плохо. Настолько плохо, что у меня сердце от боли рвётся, и я готов что угодно сделать, лишь бы эту вашу боль облегчить, а соответственно и свою.
– Понятно… ты упрямо гнёшь свою линию. Ну что ж, ты, похоже, добился цели. Готова признать, что ты прав. Я не ценю данность, не ценю! Поскольку когда-то имела большее, и сейчас не готова радоваться меньшему, хотя оно есть. Мне до сих пор застит глаза горечь утраты. Отдать всё, что имею готова, а вот начать создавать что-то новое, научить сердце любить заново пока нет. Но пойми меня: не наливают ничего в разбитый сосуд, его сначала склеить нужно.
– Я готов помогать это делать.
– Это процесс небыстрый.
– Я разве тороплю вас? Главное, что вы признали проблему и теперь будете её решать. Готов и терпеливо ждать, и служить сливом для вашей злости. Любой приказ исполню или наказание покорно снесу, только бы вам это на пользу пошло. вы не представляете насколько мне хочется ощутить вашу радость и позитив.
– Пока не могу, Ларсен. Физически радоваться не могу. Поэтому так порадовать тебя и хотелось. Чтобы хоть частично твоей радостью отсутствие собственной заменить.
– Так я рад. Очень рад, особенно после сегодняшней ночи. Неужели вы не почувствовали?
– Почувствовала, только причина твоей радости мне не близка, если не сказать абсолютно чужда, вот и отторжение идёт. Но я постараюсь его преодолеть, поскольку это естественно, что каждый индивидуум разные причины для радости находит. И это надо принять. Ладно, давай прервёмся. Устала я. Не грузи меня больше.
– Конечно, хозяйка. Вы позволите мне отнести вас в ваши комнаты? Вы там нормально ляжете, отдохнёте.
– Хорошо, – прошептала Миранда.
И в то же мгновение сильные руки оборотня подхватили её с пола, и он, отодвинув задвижку двери, вынес её из кабинета.
Глава 76
Альфред стоял в кабинете главного инквизитора и задумчиво смотрел в окно.
В дверь тихо постучали, и голос Илиаса попросил разрешения войти.
– Входи, – не оборачиваясь, проронил Альфред.
За спиной скрипнула дверь, и его помощник тихо проговорил:
– Доброго утра вам, мой господин. Никак вы чем-то расстроены? Что случилось?
– Чувствую себя неважно, а так всё в порядке. Рассказывай, зачем пришёл.
– Может, я могу чем-то помочь или лекаря вам позвать?
– Илиас, прекрати меня идиотом считать. Нужен будет лекарь или твоя помощь, скажу! – обернувшись, холодно проронил Альфред.
– Простите, мой господин, – тут же склонил голову тот, после чего положил на стол стопку бумаг: – Вот здесь рассортированные дела с проектами приказов. Если у вас будет время, посмотрите, пожалуйста.
– Хорошо. Это всё?
– Есть ещё один вопрос, но он не срочный, и если вы себя неважно чувствуете, то я бы, с вашего позволения, повременил бы с ним.
– Что за вопрос, говори.
– Пару месяцев назад родами скончалась супруга виконта Донгвилля, и теперь герцог Донгвилль просит дать разрешение его сыну на брак с младшей сестрой его невестки.
– Земля ей пухом, – Альфред небрежно осенил себя крестным знамением. – Ребёнок-то выжил?
– Да, выжил. Сын, – пояснил помощник.
Альфред помолчал немного, размышляя, после чего продолжил:
– Не по канону браком сочетать мужа с сестрой усопшей супруги. Родственники они теперь.
– Герцог это знает, – тут же закивал Илиас, – и сам знает, и я ещё раз ему напомнил, но всё равно просит, готов большие пожертвования сделать.
– Чем его так эта девица прельстила? Приданое за неё хорошее дают?
– Приданого вовсе нет, вся её родня против этого брака, включая короля. Но герцог настаивает, говорит, в память своей погибшей супруги брак этот заключить хочет.
– При чём тут она?
– Герцог говорит, Марта была против предыдущего брака, настаивала на браке пасынка с младшей сестрой невесты, но её не послушали. И вот теперь он хочет уважить память покойной и поступить по её желанию. Он, кстати, совсем мозгами двинулся на этой почве. Везде её скульптуры понаставил, церкви её имени строит. Я бы советовал одержимым его признать и придел в церковное ведение передать, выделив какую-то часть его сыну, как наследнику, чтобы решение церковного суда не оспаривал.
– Расширять владения церкви, конечно, полезно, мой мальчик, но насколько я помню, исходя из последнего уложения, если мы сейчас такое решение примем, виноградники герцога Нуарскому монастырю отойдут, поскольку земли изначально отчуждены у него были, и столичный Совет инквизиции вина из них не дождётся, а вина обещаются оттуда хорошими быть. Оно нам с тобой надо? А что там, кстати, герцог пожертвовать обещает за благословение на этот брак?
– Говорит, готов две мерки золота дать за благословение церкви.
– Неплохо. Добровольные пожертвования всегда лучше, чем судебное разбирательство с целью отчуждения богатства в церковную казну. Поэтому рассмотри этот вариант поподробнее, прозондируй почву относительно настроя семьи будущей невесты, реакцию короля, и тогда подробнее поговорим.
– Понял. В ближайшее время подготовлю весь расклад.
– Вот и молодец. Иди.
Как только Илиас вышел, плотно прикрыв за собою дверь, Альфред вновь отвернулся к окну.
Всё последнее время его не оставляла мысль о
