страшно ничего, ни моё возможное предательство, ни какие-либо другие испытания. Он заставит и меня быть тебе верным и другим не даст тебе вредить. Положись на Его защиту, и всё начнет образовываться к всеобщему благополучию. Ты ведь именно поэтому до сих пор не хочешь воспользоваться возможностью через Сантину задать Ему свои вопросы.
– Где была Его защита, когда ты так измывался надо мной? Он отдал меня тебе, ради твоих уроков… Возможно, над моим трупом тебя накроет просветление или что-то подобное произойдёт, Ал, я не знаю… Но только не мне он благоволит, а тебе.
– Так ты Его поддержку ощущать перестала и, обидевшись, от него закрываться стала и ничего не спрашиваешь… Ты соображаешь, что творишь?
– Я ни на что не обижаюсь, Ал. Я приняла Его выбор. По заслугам мне, видно.
– Ты сдурела! Он благоволит тебе больше, чем кому либо. Прекрати закрываться и разрушать себя. Он тебя любит, открой сердце именно для этой любви, и всё сразу начнёт нормализовываться.
– Ждёшь, что под этим соусом сможешь заставить меня открыть тебе сердце?
– Глупышка! При чём здесь я? Я закрою глаза и на Диего, и на любого другого твоего избранника, и буду тебя с ним защищать. Клянусь, что приму любой твой выбор, главное, прекрати бояться и сама уничтожать своё сердце. Ты же уничтожаешь его в страхе, что оно ещё способно любить.
– Ты говоришь очень правильные и мудрые вещи, только это всего лишь слова… Не могу я пока поверить в них.
– Ты не веришь Творцу?
– Я верю, что нужна Ему, чтобы научить чему-то тебя… именно поэтому он всё время меня тебе возвращает. Я приняла это и перестала противиться. Я отдала тебе уже всё… Диего был попыткой что-то получить и самой, но не вышло, так что смысла упорствовать не вижу и приму любой твой расклад. Хочешь, буду с ним общаться, не хочешь, не буду. В дополнение сказала тебе, как его можешь от завязки со мной избавить. Так что делай что хочешь, мне всё равно.
– Мирочка, ты ошибаешься, сокровище моё. Я, конечно, учусь подле тебя и многому: и терпению, и принятию, и бескорыстию… Но не мне тебя дали, а тебе меня. Я готов принять твою руководящую роль в нашем тандеме и выполнять все твои прихоти. Попробуй.
– Не могу… боюсь.
– Чего? Что будет хуже? Или признания самой себе, что ошиблась в выводах и столько времени зазря терзала своё собственное сердце?
– Я сама себе напоминаю бескрылую птицу, стоящую на вершине утёса, которую уговаривают прыгнуть вниз и полететь. А она знает, что не полетит, а разобьётся о скалы внизу. Наверху стоять тоже приятного мало, но и прыгать, не имея крыльев глупо, ты не находишь?
– У тебя они есть эти крылья. Это помощь Творца. Ты всегда умела ими пользоваться, но в темнице тебе было их не расправить, и ты позабыла как это делается. Расправь их, моя девочка. Можешь даже не прыгать вниз, а лишь расправить и постоять так, ощущая, как они трепещут на ветру судьбы. Как только ощутишь это, тебе сразу станет легче.
– Думаешь?
– Знаю. Чувствую и знаю.
– Ал, ты такой искусный софист… мне очень хочется тебе поверить, очень… только вот нестыковки явные в твоём рассказе есть. Зачем тебе руководящая роль женщины, которая тебя не любит и боится? Ты понимаешь, чем это грозит?
– Не надо бояться за меня, дорогая. Если я так готов рискнуть, в чём проблема для тебя принять мой риск?
– Ты уже рискнул однажды, я помню, приняв мой план и чётко ему следуя, а потом, получив желаемое, меня за него же и наказал… поскольку результат тебя не до конца устроил.
– Справедливое замечание, но ты ведь не забыла как я был наказан за это?
– Это снова была моя проблема, потому что я не смогла остаться безучастной свидетельницей.
– С этим тоже не поспоришь, но ведь это должно было чему-то меня научить, не так ли? Я же не кретин абсолютно безмозглый? Или ты думаешь, что я настолько уверен в твоей поддержке, что буду использовать её несмотря ни на что?
– Да, – потупившись, тихо выдохнула она, а потом подняла на него взгляд и эмоционально продолжила: – я снова тебе помогу, поскольку не смогу я по-другому, даже если ещё раз через такое же меня проведёшь. Но я не хочу, не хочу больше этого повторения! Оно не научило меня ничему! Я чувствую это и боюсь… до умопомрачения боюсь…
Альфред шагнул к ней и развернув вместе со стулом, опустился перед ней на колени, прошептав:
– Ты должна знать, повторения быть не может, Творец это попустил по одной единственной причине, я поклялся вернуть тебе то, что ты слила на Эрбила, Он это принял так, а я тогда посчитал, что не потенциал тебе поклялся восстановить, а справедливость и должен тебе "открыть глаза" на все мерзости, что он творил, потом пришёл Вальд и растолковал мне, какой я осёл и что если срочно всё не исправлю, окажусь здесь на вечном подвесе. Поэтому прекрати себя накручивать, не позволит мне Творец больше никаких повторений. Ясно тебе?
– Ты это сейчас придумал?
– Ничего я не придумал. Всё так и было.
– Ты другой расклад озвучивал.
– Мирочка, мне, как и тебе, сложно было до конца сбросить карты. Но видя, как тебе сложно, я решился на это. Теперь можешь этим пользоваться…
– Ты считаешь, я способна воспользоваться твоей слабостью?
– Не знаю, Мир… но внутренне я к этому готов и посчитаю заслуженной расплатой.
– Тупица ты… Я ведь даже в подвалах твоих против тебя ничего не сделала… Хотя могла. Ты ведь понимаешь, что легко могла хотя бы проклясть?
– Сейчас понимаю. Кстати, а почему не прокляла?
– Жалко тебя было, понимала, что по дури своей на такое решился… и вначале каждый день ждала, что придёшь и договориться постараешься. А когда на последнем допросе додавить решил, то вот тогда я поняла, что ты непредсказуем для меня, что амбиции и догмы тебе дороже всего и на меня тебе плевать… ведь даже пожалеть не смог… видел, что сломал почти совсем, и не пожалел…
– Почему тогда не прокляла?
– Не хотела с тобой бороться… Начать с тобой бороться означало разрушить последнее, что тут оставалось хорошего для меня, предать нашу дружбу, всё что было при Вальде… я не смогла, проще было попытаться себя убить.
– Как же ты всё это вынесла, моя девочка? – потупившись, Альфред, склонился перед ней ещё ниже. – Ты не представляешь, какой мерзкой тварью я
