В мае 1942 года в японской печати появилось первое сообщение об аресте группы Зорге.
«Во второй половине октября 1941 года, — говорилось в сообщении министерства юстиции, — токийское полицейское управление арестовало ряд лиц, принадлежащих к международной шпионской организации, возглавляемой доктором Рихардом Зорге. Недавно прокуратура токийского окружного уголовного суда закончила расследование по делу главных участников этой организации. Пять человек, составляющих ее ядро, привлекаются к уголовной ответственности по обвинению в преступлениях, предусмотренных законом об охране военных тайн. Сегодня в токийском уголовном суде начинается процедура предварительного следствия»
Далее перечислялись фамилии подсудимых, сообщался их возраст, профессия, домашние адреса: доктор Рихард Зорге, 47 лет, корреспондент газеты «Франкфуртер цайтунг» в Японии; Бранко Вукелич, 38 лет, сотрудник агентства Гавас; Иотоку Мияги, 40 лет, художник; Ходзуми Одзаки, 40 лет, бывший сотрудник правления Южно-Маньчжурской железной дороги; Макс Клаузен, 44 лет, владелец светокопировальной мастерской…
«Осенью 1933 года в нашу страну прибыл Рихард Зорге, получивший задание от Коминтерна создать в Японии разведывательную организацию красных. Здесь он связался и объединил свои усилия с Бранко Вукеличем. В дальнейшем к ним присоединились Одзаки, Мияги и Клаузен. Упомянутые пять человек образовали ядро тайной разведывательной организации. В продолжение многих лет, начиная с момента своего объединения и вплоть до ареста, обвиняемые занимались сбором различной секретной информации, касающейся положения нашей страны, и с помощью технических и других средств связи передавали добытую информацию в свой „Центр“.
Предварительное судебное следствие длилось полгода, но ни тайной полиции — токкоко, ни контрразведке не удалось обнаружить ничего нового. По делу Зорге к ответственности привлекли людей девяти национальностей. Дополнительных улик против них не было — Зорге всю ответственность принимал на себя.
За несколько месяцев до своего ареста Рихард отправил Эдит Вукелич вместе с сыном в Австралию, и она была теперь недосягаема для кемпейтай. Правда, за эти месяцы контрразведке удалось напасть на след врача Ясуда. Его арестовали в июне.
— Это та самая сволочь, которая спасла Зорге от смерти, — бросил полицейский агент, доставив в тюрьму пожилого врача. — Он дал ему лекарство, без которого русский вряд ли выжил бы.
Других обвинений против Ясуда найти не могли.
Прошло почти два года после ареста членов группы «Рамзай». 29 сентября 1943 года суд объявил приговор: Рихард Зорге и Ходзуми Одзаки были приговорены к смертной казни, Вукелич, Клаузен и Мияги — к пожизненному заключению. Но Иотоку Мияги, тяжело больной туберкулезом, доживал последние дни. В тяжелом состоянии находился Вукелич. Тюремный режим убивал их без смертного приговора.
Старый Хидетаро Одзаки, отец приговоренного к смерти Ходзуми, все еще продолжал жить на Формозе. Когда-то он работал здесь в газете, писал стихи, но уже много лет как ушел на покой. Дети покинули его дом, и он остался один. Его тревожила судьба Ходзуми, но он надеялся на благополучный исход. Приговор, опубликованный в газетах, поверг Хидетаро в ужас. Надо что-то делать, что-то предпринять, и Хидетаро решил немедленно ехать в Токио. Он должен спасти Ходзуми от смерти! Надо действовать!
Первым же пароходом, на который удалось получить билет, Хидетаро поплыл в Иокогаму. В его кори — большой плетеной корзине — кроме необходимых вещей лежала родословная книга семейства Одзаки, гордость дома. Хидетаро возлагал на нее все надежды. Из родословной книги было видно, что мать Ходзуми происходит из древнего рода могущественных сёгунов Токугава, древних правителей Японии. Правда, это была забытая ветвь далеких предков, но Хидетаро убедит всех, что в жилах Ходзуми течет благородная кровь сёгуна Токугава, гробница которого и сейчас стоит в Нико. Ей поклоняются. Он покажет в Токио родословную книгу и спасет сына…
Пароход ушел из Келлунга, покинул внутреннюю бухту и, протиснувшись сквозь тесную скалистую горловину, вышел в открытое море. Хидетаро часами стоял на палубе, устремив глаза на волны, бегущие навстречу, и думал, думал о свалившейся на него беде. Он все больше укреплялся в мысли, что родословная книга, испещренная старыми иероглифами, должна ему помочь. В Токио, если понадобится, он пойдет во дворец, может быть встретится с лордом хранителем императорской печати маркизом Кидо, и сын его будет прощен…
Но путь в столицу оказался куда более долгим и трудным, чем предполагал Хидетаро. Спокойная, ясная погода сначала благоприятствовала путешествию, но на вторые сутки пути среди безоблачного дня вдруг раздался грохот взрыва, который потряс судно. Удар торпеды, выпущенной из неведомо откуда взявшейся американской подводной лодки, пришелся в носовую часть корабля, ближе к машинному отделению. Пароход, накренившись, начал погружаться в воду. Поднялась паника, все бросились к спасательным шлюпкам. Взрыв застал Хидетаро Одзаки на палубе, его отбросило в сторону… «Родословная книга!» Он бросился вниз по трапу, чтобы ее спасти. Его сбивали с ног бежавшие навстречу обезумевшие люди. Он падал, поднимался, пробился все же к каюте и торопливо выхватил из корзины древнюю книгу, которая была сейчас для него дороже жизни. Задыхаясь, он снова выбежал на палубу. Пароход накренился еще больше. Спасательные шлюпки уже отвалили от борта. Вдалеке, поднявшись на поверхность, уходила к горизонту подводная лодка. Пробежав по вздыбленной палубе, последний пассажир Хидетаро Одзаки бросился в воду. Поплыл и тут же упустил свое сокровище. Попробовал нырнуть — тщетно. В отчаянии он стал погружаться, чтобы утонуть, но чья-то рука втащила его в шлюпку.
Волны долго носили потерпевших кораблекрушение по пустынному морю. Многие умерли от жажды и голода. Хидетаро выжил. Шлюпку прибило к японскому берегу, старик попал в больницу и только через много дней добрался до Токио.
Хидетаро обивал пороги правительственных учреждений, просил, унижался, уверял всех, что род Одзаки происходит от прославленного сёгуна Токугава, но с Хидетаро никто не хотел разговаривать. Единственное, чего смог добиться старый японец, — ему разрешили свидание с сыном в тюрьме Сугамо.
Оба они старались скрыть волнение при последней встречи. Хидетаро торжественно развернул пакет, принесенный с собой, и передал Ходзуми церемониальное кимоно — черное с белыми иероглифами на рукавах и спине. Такие кимоно люди надевают перед смертью. Хидетаро заказал его в мастерской, перед тем как посетить тюрьму Сугамо. Иероглифы на кимоно обозначали знак древнего рода сёгуна Токугава, к отдаленной ветви которого принадлежал осужденный на смерть Ходзуми Одзаки.
