Книга С. Батлера неоднократно переиздавалась, последний раз она вышла в 1967 году с предисловием профессора Дэвида Грина. И всякий раз очередное ее издание как бы подливало масла в огонь стародавнего спора, воспламеняя с новой силой воображение сторонников теории «разделения». Так случилось и с последним изданием этой книги, о чем речь, однако, впереди. Пока же вернусь к С. Батлеру и скажу несколько слов о нем самом и его гипотезе.
Это был литератор, автор нескольких книг, занимавший место, по характеристике Д. Грина, между писателем-беллетристом и викторианским вариантом комментатора-журналиста. Его роман «Путь всякой плоти» — произведение во многом автобиографическое, — опубликованный уже после смерти автора, был, как считает Д. Грин, недооценен современниками, в то время как его следует причислить к «весьма важным в художественной литературе викторианской эпохи». С. Батлер предстает перед читателем в своих книгах как «парадоксальная индивидуальность», как человек, «борющийся с традиционными предрассудками». К числу таких книг относится и его «Женщина — автор «Одиссеи».
В ней автор, верный своему принципу парадоксального подхода, независимо от того, принимаете ли вы его выводы или нет, заставляет увидеть реальные вещи в поэме.
«В этой книге, — пишет Д. Грин, — автор пытается ответить на три главных вопроса, которые в 90-е годы прошлого столетия так сильно волновали ученых. Первое: написаны ли «Илиада» и «Одиссея» одним человеком или разными людьми. Второе: действительно ли «Одиссея» создана спустя двести лет после «Илиады», то есть около 1050 года до нашей эры; и третье: на самом ли деле автором «Одиссеи» была молодая сицилианка, жившая в Тропани, и что место действия, описанное в поэме, — Сицилия».
По мнению Д. Грина на первые два вопроса сегодня якобы существуют положительные ответы. Будто бы «полностью доказано», заявляет он, что у каждой из поэм был свой автор и что написаны они в разное время — с интервалом в двести лет.
Третий вопрос ему кажется наиболее спорным, впрочем, и сам Батлер «никогда не претендовал на то, что этот вопрос следует принимать как нечто уже доказанное». Но у него нет сомнения в способности Батлера проникать в чувства подлинного автора «Одиссеи». «Одна из примечательных сторон критики Батлера заключается в том, что он действительно ухватил характерные особенности «Одиссеи», хотя потратил массу времени на неубедительные доводы, целиком основывающиеся на тезисе: «только женщина могла написать это».
Начинает С. Батлер с рассказа о том, как в результате неоднократных посещений Сицилии и изучения топографии острова, опроса местных жителей он постепенно пришел к выводу, что автор «Одиссеи» описывает плавание вокруг Сицилии. Несколько его статей на эту тему были опубликованы в английской и итальянской прессе начиная с 1892 года. Спустя пять лет вышла книга С. Батлера, где были исправлены некоторые ошибки и неточности и он «впервые подробно остановился на вопросе пола автора поэмы». То, что после публикации статей ни один ученый не выступил с критикой его концепции, никто не выдвинул против нее каких-либо серьезных аргументов, преисполнило Батлера еще большей уверенности в своей гипотезе. Правда, ему сказали, что не он первый, кто высказал предположение, будто автором «Одиссеи» была женщина. Еще в XVIII веке английский критик Ричард Бектли заметил, что «Одиссея» написана для женщин и с женской точки зрения. Писал об этом и новозеландец Пекок. На что Батлер заявил, что и не думает претендовать на пальму первенства. Для него важно доказать, что поэма написана одним человеком и что этим человеком была женщина. По его мнению, в тексте поэмы тому имеется достаточно свидетельств. Чтобы лучше понять поэму, он перевел ее простой прозой. И тогда, по его словам, ему стало ясно, что «Одиссею» сочинила женщина, жительница сицилийского города Тропани. Впрочем, к такому выводу он пришел не сразу — потребовались годы.
Тем не менее Батлеру так и не удалось убедить читателей и ученых и преодолеть недоверчивое отношение к его гипотезе. Забытая с годами, она в наши дни вновь всплыла на поверхность «гомеровского вопроса».
В Италии несколько лет назад вышла примечательная книжка — «Открытие «Одиссеи». Ее автор Витторио Баррабини, ученый из сицилийского города Тропани, утверждает, что творца «Одиссеи» звали вовсе не Гомер. Он-де был чисто легендарным персонажем, а «Одиссею», полагает Баррабини вслед за Батлером, столетие спустя после «Илиады» написала сицилийская поэтесса.
Какие аргументы выдвигает в связи с этим Баррабини? Прежде всего, говорит он, читая «Одиссею», нельзя не удивляться той чисто женской осведомленности и наблюдательности, с которой описаны убранство дома, предметы домашнего обихода, уклад семейной жизни. «Мне кажется совершенно очевидным, — заявляет автор книги, — что вообще вся поэма написана, так сказать, с точки зрения женщины». Лишним доказательством тому, по его словам, могут служить и описания любовных сцен. Если в «Илиаде» эти сцены вполне реалистичны, то в «Одиссее» они описаны так, что даже сам язык их свидетельствует о «женской стыдливости автора».
Что же известно о сицилийской поэтессе? Здесь автор гипотезы вновь обращается к поэме. И как в свое время в аэде Демодоке, выведенном в «Одиссее», видели автопортрет Гомера, так и теперь проводится аналогия между одной из героинь и безвестной поэтессой. Прямых указаний на этот счет в поэме нет, но косвенно, считает Баррабини, это можно установить. Автор «Одиссеи» отождествляет себя с одним из прекрасных и трогательных персонажей поэмы — Навсикаей, дочерью царя феакийцев. «Анонимная поэтесса раскрыла себя в этом образе, обнаружив необычайную душевную сопричастность и сочувствие к переживаниям Навсикаи».
А что же служит аргументом в пользу того, что автор «Одиссеи» житель Сицилии? Баррабини отвечает — география поэмы.
В свое время он задался целью «привязать к местности» путь Одиссея. Решил доказать, что герой поэмы посетил места, расположенные вокруг Сицилии. Восстановление маршрута десятилетних странствий Одиссея, считал он, позволило бы пересмотреть вопрос и о толковании поэмы, и о ее происхождении. Для правильного прочтения «Одиссеи», считает Баррабини, необходимо восстановить географическую реальность, «прототип» места действия.
Нельзя сказать, что исследователи творчества Гомера не отдали дань изучению и восстановлению маршрута плавания Одиссея. Вопрос о том, где действительно побывал Одиссей во время своих скитаний, пожалуй, не менее древен, чем сама поэма. Существует около семидесяти гипотез относительно стоянок Одиссея.
