якоре.
– Куда нам плыть?
– Обследуйте лагуну. Увидишь яхту – сразу дай мне знать. Скорее всего, к тому времени я уже буду в деревне. Иди, не медли.
Малаец бегом отправился выполнять приказ, а Сандокан выхватил саблю и крикнул:
– Вперед, Тигрята Момпрачема! Самбильонг ждет!
Из кустов мигом выскочили тридцать полуголых людей и построились в две колонны. Кроме карабинов, они были вооружены жуткими крисами [10] с волнистым лезвием в фут длиной, чей кончик нередко смазывают ядом, а также парангами – тяжелыми ножами, способными одним ударом отрубить голову быку.
– Карабины заряжены? – спросил Малайский Тигр.
– Да, капитан.
– Перекидные мосты готовы?
– Да, капитан.
– Тогда вперед! Только смотрите под ноги. Самбильонг предупредил, что подходы к деревне утыканы ядовитыми стрелами.
Отряд под предводительством Сандокана в полном молчании двинулся через заросли. Дождь унялся, но гром продолжал греметь. Сверкали молнии, порывы ветра то и дело с воем обрушивались на джунгли, ломая ветви, обрывая листву и плоды. Люди бесшумно скользили от одного толстого ствола к другому. Минут через десять раздалась команда:
– Стой! Деревня перед нами.
На полнеба полыхнула молния, осветив селение в двухстах шагах от них.
В отличие от малайцев и яванцев, даяки, живущие в лесах Борнео, даже не пытаются строить свои деревни как следует. Они постоянно воюют с соседними племенами или с негрито из центральных регионов, и заботит их лишь то, как бы расширить свою коллекцию человеческих черепов. Поэтому выбрав более-менее подходящую поляну, даяки на скорую руку сооружают хижины, после чего возводят вокруг крепкий частокол высотой футов десять, а то и выше.
Дабы затруднить врагам подход, даяки выкапывают под оградой два-три глубоких рва, на дно которых бросают колючие ветки, – почти непреодолимое препятствие для босоногих аборигенов. Кроме того, они нередко втыкают в землю стрелы со смазанными ядом наконечниками. Такие крепости, а подобные укрепления вполне заслуживают этого названия, весьма непросто штурмовать.
Однако те, кто сейчас шел в атаку, были прекрасно знакомы с борнейскими деревнями. По приказу Малайского Тигра они заранее изготовили легкие перекидные мостики, которые теперь несли на плечах. По ним можно без труда перебраться через опасные участки, не рискуя наступить на отравленную стрелу.
– Прежде чем спрыгивать с мостков, внимательно осматривайте землю, – велел Сандокан. – Бамбуковые лестницы не забыли?
– Нет, капитан.
– Вперед!
Мосты, длиной в пятнадцать футов и шириной в восемь, взяли с собой. Благодаря этой хитроумной уловке все тридцать малайцев должны были беспрепятственно миновать ловушки. Никто не произносил ни слова.
Ливень стих. В тропиках бури неистовы, но коротки. Воды́ за два с лишним часа проливается невообразимо много, что очень полезно для джунглей в этом жарком климате. Только ветер не желал сдаваться и шумел в зарослях, скрывая и без того тихие шаги малайцев.
Наконец показался первый ров. Очень глубокий, шириной в добрых десять футов, он был чуть ли не доверху заполнен шипастыми ветками. Горе тому, кто попытался бы сунуться в него босым и подобраться к частоколу, а ведь таких рвов было три.
– Перекидывайте мосты, – приказал Сандокан, не сводя глаз с ограды. – Только тихо.
В этот миг послышался резкий крик:
– К оружию!
Вероятно, кому-то из часовых удалось расслышать стук, с которым первый мостик опустился на другую сторону рва. Бдительный охранник призывал сородичей выходить на защиту деревни.
– Ложись! Быстро! – скомандовал Сандокан. – Замрите. Приготовьтесь открыть огонь.
Малайцы, привыкшие устраивать засады, немедленно исполнили приказ и залегли на мостках. Из-за ограды донеслись крики, замелькали отблески огней. Вскоре на частоколе появились мужчины с духовыми трубками, парангами и факелами.
– Где же враги? – спросил кто-то.
– Прячутся в лесу, – ответил стражник.
– А тебе не померещилось?
– Нет, я слышал, как что-то упало в ров.
– Может, бабирусса [11] или другой какой зверь?
– Или мавас… [12] – предположил иной голос.
– Я не видел их в окрестностях.
– Мериамы заряжены?
– Да.
– Дайте залп на всякий случай.
Несколько человек побежали к навесу, под которым, несомненно, прятались небольшие пушки.
– Пусть палят, не обращайте внимания, – шепнул Сандокан тем, кто лежал рядом с ним. – Передайте дальше.
Прошло несколько минут, и темноту разорвала вспышка, по лесу пронесся грохот. Это сказала свое слово пушка-мериам.
Выстрел сделали наугад. Пушкари рассчитывали скорее напугать непрошеных гостей, поскольку разглядеть что-то во мраке гигантских пальм было совершенно невозможно. За первым выстрелом последовало еще два. Ядра весом в три либры [13] прожужжали, пролетев по джунглям на различной высоте. На этом огонь прекратился: толку от него не было.
Поняв, что даяки экономят немногочисленные боеприпасы, Сандокан вполголоса приказал своим людям перебираться через первый ров и двигаться дальше. Дюжина пиратов пересекла препятствие, неся с собой еще четыре моста. Грянул четвертый выстрел, и ядро, увы, попало в цель: одного из малайцев, шедшего в арьергарде, разорвало пополам. С частокола заорали:
– Вон они! В атаку! Кампиланы наголо!
– Вперед! – рявкнул Сандокан. – Живо перекидывайте мосты! Задним открыть огонь!
Грянул слитный залп карабинов. Пока авангард перебрасывал мостки, остальные стреляли по вражеским артиллеристам, вынуждая тех бросить свои посты. Индийские карабины – отменно точное оружие, и даякским пушкарям изрядно досталось.
Однако за частоколом уже показалось немало защитников деревни. Они жутко улюлюкали и выпускали тучи дротиков из своих духовых трубок.
Сандокан стремительно переправил отряд через все три рва и метнулся к ограде.
– Запал готов?
– Да, капитан.
– Устанавливайте мину. Эти деревяшки мигом разлетятся в мелкие щепки.
Один из пиратов бросился к частоколу. Сандокан тем временем поднял карабин и, приметив двоих врагов с факелами, спустил оба курка, сразив даяков наповал. Бойцы арьергарда продолжали стрелять, отгоняя защитников с духовыми трубками. Сандокан перебежал обратно по мосткам, малайцы из авангарда – за ним. Никому не улыбалось взлететь на воздух вместе с частоколом.
Даяки отважно защищались, невзирая на град пуль. Вновь заухала пушка, временами слышался сухой треск аркебуз [14]. Дикари, живущие в лесах Борнео, – доблестные воины, презирающие смерть. Их не пугает артиллерия, и они замечательно ловко управляются с проа, на которых нередко стоят если не современные орудия, то по меньшей мере крупнокалиберные спингарды.
Сандокан и малайцы, перебравшись через рвы, залегли в густом лесу в ожидании взрыва. Даяки, решив, что таинственные враги удрали, устрашенные их отпором, опустили духовые трубки. Умолкла и пушка.
К Сандокану подполз свирепого вида малаец с тяжелым парангом в руке.
– Капитан, ты уверен, что частокол поддастся? Даяки строят их из тикового дерева, а оно крепкое, как железо.
– Мина разнесет и столбы, и перекладины, – ответил Малайский Тигр.
– Полагаешь, Насумбата прячется в этой деревне?
– Скоро он окажется у меня в руках, вот увидишь. Прикажи
