В другой раз Катрин Лоу обиделась бы на поведение его сиятельства, обычно очень ласкового с ней, но сейчас она сама всецело была занята беседой со своим другим соседом — Орном. Его шутки вызывали смех, который она тщетно пыталась подавить; занятые друг другом, они совершенно не прислушивались к д'Аржансону, который рассказывал с жестоким юмором о несчастьях, постигших финансиста Самуэля Бернара.
Д'Аржансон, как никто, умел находить смешное в самых разных вещах. Редко когда человеческая глупость не проявлялась так, как в случае с Бернаром. Боясь за свои интересы, он тогда на Совете не поддержал систему мистера Лоу. Совет отверг ее, но позднее в поисках денег начал трясти прежде всего финансистов.
Д'Аржансон сравнил этих людей с виноградом под прессом. К кому только Бернар ни бегал, суля миллионы тому, кто прекратит эти гонения, но все тщетно.
— Очевидно, — с наслаждением произнес д'Аржансон, — еврейскому рыцарю не удалось найти друзей при дворе. Теперь он конченый человек, опасаются за его жизнь.
— Ему не удалось найти при дворе друга, — сказал Ла Гранж, — но он нарвался на escroc[32], взявшего у него миллион за услуги, которые не собирался оказывать.
Эти слова привлекли внимание к банкиру. Запахло возможностью услышать скандальную историю. Даже Орн перестал смешить Катрин.
— Откуда вам это известно? — спросил д'Аржансон.
— От самого Бернара. Несчастный пришел ко мне за советом, имея наглость предложить взятку. Он горько жаловался на дворянина, близкого регенту, который взял у него миллион и пальцем не пошевельнул после этого.
— Вы сказали — дворянина? — прохрипел принц де Конти.
— Так сказал Бернар.
— Вернее было бы, — сказал мистер Лоу, — назвать его подлецом.
— Один из близких регенту, вы сказали, — зашумел Канильяк, который сам был из их числа. — Надеюсь, он назвал его по имени.
— Нет. Я и не настаивал. Но он упомянул, что негодяй — граф.
— Граф! — закричал де Конти. — Орн, не так там много графов. Вас можно смело подозревать.
— В чем подозревать? — презрительно фыркнул Орн. — Если то, что этот еврей сказал, правда, его следует наказать за оскорбление дворянина дачей взятки. Но, скорее всего, это ложь.
— Бернар, возможно, и вор, но он не лжец, — сказал д'Аржансон. — И я не согласен с вами, что вина Бернара в даче взятки извиняет того, кто ее взял.
— Давайте останемся при своих мнениях, маркиз, — примиряющий ответ графа подвел черту под этой темой, и разговор сменил направление.
Мистер Лоу подумал о деньгах, которые граф Орн просил его выгодно разместить. Не ошибся ли он, считая, что это средства богатой графини, и не мог ли Орн, которого не смущал карточный долг чести, быть тем графом, которого Бернар обвинял в жульничестве.
Он очнулся от своих мыслей, услышав голос леди Стэр над самым своим ухом:
— Ваша жена и мой муж, мистер Лоу, видимо, в таком настроении, когда очень хочется нравиться другим.
— Это удивляет ваше сиятельство?
— Я ненавижу такое поведение. Возможно, у меня слишком примитивный вкус.
— Такая примитивность является добродетельной. Впрочем, я не знаю.
Она повернула к нему свою лицо, и он почувствовал жалость к ней из-за ее непривлекательности. Близко посаженные тусклые глаза соседствовали с узким, вздернутым носом; пятна румян на щеках и подбородке скрывали под собой бородавки. Рот ее имел грубые очертания, а подбородок был резко срезан. Он подумал, что она похожа на курицу. Но одевалась она тщательно и со вкусом. Сверкание бриллиантов оживляло ее плоскую грудь.
— Вы не знаете? — повторила она. — Это означает, что вам все равно? Но в таком случае вы сильно изменились после отъезда из Англии.
— Это означает только то, что я не вижу причины для беспокойства.
— Не видите? — она посмотрела в направлении Катрин и Орна, головы их почти касались одна другой, и они увлеченно что-то обсуждали.
— Не видите? — повторила она. — Вы удивительный человек.
Ее намеки были понятны ему, также как и сама ее подлая и злобная натура, которую изводила двусмысленная галантность ее мужа, и которая находила удовлетворение в подсматривании за поведением остальных гостей. Правда, нельзя было отрицать, что она имела основания для своих намеков. Хотя отношения между Катрин и Орном были, без сомнения, невинны, но трудно было рассчитывать, что они таковыми и останутся в дальнейшем. Он вспомнил, что как-то за ужином у регента, где он впервые встретил Орна, молодой граф с тошнотворными подробностями описывал свои bonnes fortunes[33].
Леди Стэр вновь отвлекла его внимание:
— Я бы рискнула назвать имя того графа, на которого жаловался Бернар. Только один человек такого звания является настолько подлым, чтобы поступить так.
— Интересно, на чем основана ваша уверенность?
Ее губы растянулись в кислой улыбке.
— Все знают, что он в нужде. Игрок, к тому же неудачливый, одни долги. Такие люди всегда готовы брать взятки.
В свое время именно Стэры привели в дом мистера Лоу графа Орна. Сейчас мистер Лоу с отвращением подумал об этом.
— Ваше сиятельство удивительно информированы.
— Ничего удивительного. Этот господин в поисках удачи женился на моей дальней родственнице. Жаль бедняжку, ее так обманули. Он ослепил ее своими манерами и связями. Вот она год назад в Англии и вышла за него, — в ее неестественном смехе звучала злоба. — Он видел в ней только богачку, впрочем, она такой и является, но ее богатство настолько хорошо вложено, что этому ловкачу не удалось выцарапать ни шиллинга. Так что они оба остались в дураках, — она снова жестко засмеялась.
— Поэтическая справедливость, — сказал мистер Лоу. — А она сейчас в Англии?
— Она не имеет желания жить с ним, но тоже приехала в Париж несколько дней назад. Не думаю, что для оплаты его долгов. Мне говорили, он оставляет их повсюду. Кажется, вы тоже являетесь его жертвой, мистер Лоу?
— Пустяки.
Она удивленно взглянула на него:
— Я слышала, что речь идет о пяти тысячах луидоров. Сто пятьдесят тысяч ливров! Это для вас пустяки? Интересно, какой меркой вы измеряете свое богатство?
Мистер Лоу засмеялся.
— А я его и не измеряю. Мое дело — создавать его.
— Вы как алхимик.
— Только более успешен, мне кажется.
— Вам нельзя ошибаться, если вы собираетесь позволять себе и дальше одалживать такие суммы. Я бы на вашем месте заставила его вернуть деньги, пока он не прокутил миллион Бернара. Возможно, я слишком кровожадна. Но я становлюсь такой, когда думаю о моей бедной родственнице. Единственная надежда, что ей удастся развестись с ним и уехать в Англию. У него в Париже даже нет своей крыши над головой. Он живет возле Сен-Филипп дю Руль в квартире полковника де Миля, такого же, как он сам, ловца удачи. Он вместе с ним служил в Австрии и был уволен в то же самое время.
