Ознакомительная версия.
— Я на корабле! — отозвался юноша, разом очнувшись от своих мыслей и поднимаясь на нос, чтобы его было лучше видно. — Я возвращаюсь домой. Кто вы, и чего ради так спешите, что не можете подождать, пока корабль причалит в гавани?
Человек в черном вновь отчаянно взмахнул левой рукой. Правая безжизненно висела вдоль тела, будто чужая.
— Не плыви к гавани, царь! — крикнул он. — Во имя Зевса и Афины, дарующей нам мудрость, не плыви туда, или ты погубишь себя и всех нас!
— Что, что? — Неоптолем нагнулся и всматривался, но солнце светило ему в глаза, мешая узнать кричавшего. — Что случилось? Кто ты такой и отчего грозишь мне гибелью? Меня не так легко напугать!
— Не я тебе угрожаю, великий царь, но подлые и бесчестные воры, которые воспользовались твоим отсутствием. Ты не узнаешь меня? Я — Гелен, друг твоего отца, помощник жреца… Дай мне пристать к кораблю, и я все расскажу тебе! Юноша почувствовал, как его сердце забилось не в груди, а где-то в горле.
— Что с царицей?! — закричал он. — Что с царицей и наследником?! Говори! Ну!!!
Лодка была почти у самого борта корабля, и теперь царь видел стоящего на корме суденышка человека в черном, видел бледное, покрытое потом лицо. Правая рука троянца была обмотана куском холста, покрытого большими багровыми пятнами.
— Царица Андромаха жива и наследник тоже, хвала богам! — воскликнул прорицатель. — Но выслушай меня, Неоптолем, умоляю, или случатся великие беды… Только ты сейчас можешь помочь и исправить все, что случилось. Вели, чтобы нас подняли на корабль, а после прикажи кормчему развернуться и идти вдоль берега. В гавани вас ждут убийцы!
Тут же в памяти юноши явился берег недавно оставленной Итаки и безжизненные тела спутников Телемака. Их тоже ждали убийцы… Что же это такое? Или все ахейские земли переполнены подлыми разбойниками?..
Повинуясь знаку царя, несколько гребцов кинули вниз веревочные петли и на них подняли Гелена с его спутником. Еще один гребец спрыгнул в лодку и привязал к ее носу веревку, укрепленную на борту, чтобы суденышко не уплыло прочь.
— Ну? — Неоптолем подступил к человеку в черном, едва сдерживая волнение. — Что случилось? Ты ранен? Кто это сделал?
Гелен, казалось, теряя последние силы, опустился на скамью и с трудом перевел дыхание.
— Около года назад, когда прошло еще не так много времени со дня твоего отъезда, мой царь, на один из городов побережья напали морские разбойники. Три больших корабля пристали к берегу, и на них было полторы сотни головорезов. Городок маленький, они бы там всех перебили, но наша царица, едва прискакал гонец, послала отряд мирмидонцев, и разбойники были разбиты. Большая их часть сдалась в плен. Оказалось, что они родом из Трои, что будто бы стали разбойничать, когда Троя сгорела, и они остались ни с чем. Скорее всего, то была ложь: наверное, это беглые рабы, что бежали из троянских рудников на севере, когда началась война, и уплыли на захваченных финикийских судах. Царю Приаму было не до того, чтобы их преследовать.
— О чем ты говоришь? — в нетерпении крикнул Неоптолем. — Какое мне дело до этих беглых рабов? Говори о том, что произошло здесь!
— Прикажи кормчему идти вдоль берега… — вновь проговорил Гелен. — Я рассказываю подробно, чтобы ты лучше понял…
— Филипп, правь вдоль берега, на север! — не оборачиваясь к кормчему, бросил Неоптолем. — Ну, дальше, Гелен, дальше!
— А дальше царица пожалела этих подлых бродяг и велела выделить им землю и дома неподалеку от Эпиры[79]. И эти уроды, вместо того, чтобы растить хлеб и разводить скот, принялись грабить местных жителей и пьянствовать! Кое-кого из местной молодежи они совратили и подбили на то же самое! Тебя все не было, и они обнаглели… Несколько дней назад захватили и разграбили один из поселков, возле пролива между Эпиром и Керкирой. Царица тут же послала туда почти всех воинов — мирмидонцев. Но это, как оказалось, была уловка — разбойников там было человек двадцать, не больше. Как только уехали воины, не меньше сотни головорезов напали на город. Стражу в гавани и возле дворца они перебили, там было очень немного людей, к тому же часть рабов перешла на их сторону — рабы-то троянцы! Я пытался образумить этих негодяев, ведь я все же их земляк, но они обезумели от вина, украденного из подвалов дворца… Меня ранили в руку, и я с трудом спасся. Царица и наследник успели подняться в башню дворца. Они заперлись там, однако у них очень мало пищи и воды… Мне удалось подкрасться к башне с востока и подать знак царице. Она бросила мне в окно вот это… Прости, все письмо запачкано кровью! Нет, нет, не бойся, это — моя кровь, царица невредима. Пока…
Прорицатель вытащил из складки своего пояса и подал царю смятый кусок пергамента. Тот, действительно, был весь в крови, однако несколько неровных строк на нем можно было разобрать. Неоптолему не доводилось видеть почерка Андромахи — она при нем никогда ничего не писала, но у него и не возникло сомнения в том, что это ее письмо…
Он расправил пергамент на ладони и прочитал:
— «Сибил, предводитель разбойников, требует, чтобы я стала его женой, а он — царем Эпира. Иначе они убьют моего сына. У меня сутки на раздумье. Вдали, на горизонте, показался парус. Если это Неоптолем, предупреди его, Гелен. Сейчас Сибил послал в гавань больше сотни человек, чтобы устроить засаду и убить царя и его людей, когда они пристанут к берегу. На их стороне не только рабы, но и часть воинов — у них луки. Сибил пообещал, что, если Неоптолем попытается захватить дворец, нас с Астианаксом тут же убьют. Главное — спаси царя! Андромаха».
— Зевс-громовержец! — воскликнул Неоптолем. — Какие-то две-три, ну, четыре, быть может, сотни негодяев захватили город, в котором четыре тысячи жителей, и угрожают убить царицу и наследника, а меня собираются подкараулить в гавани и подстрелить, будто гуся! В это же поверить невозможно!
Но тотчас его память вновь услужливо вернула кровавое зрелище: раненого Телемака, убитых воинов на берегу острова Итака… Там бесчинство сотворили даже не морские разбойники, а незваные гости царского дворца!
— А где Пандион?! — голос Неоптолема гневно дрогнул. — Я приказал ему никогда не оставлять царицу и Астианакса! Он что, тоже уехал из города с отрядом мирмидонцев?!
— Пандион убит!.. — Гелен закашлялся и с трудом отдышался. — Только благодаря ему Андромахе с мальчиком удалось скрыться в башне. Но разбойников было много, а он один… Я видел, как он погиб.
Горестный возглас вырвался не только у царя, но и у многих его воинов — почти все они знали и любили могучего великана.
Ознакомительная версия.
