психиатрической помощи. Перед советской психиатрией на первом этапе в годы перехода на мирную работу и восстановления народного хозяйства (1921–1925) стояли следующие задачи: 1) восстановление больниц; 2) установление связи с другими отраслями медицины; 3) раннее распознавание болезни, внимание к начальным формам; 4) усиление профилактической работы, изучение роли внешних факторов, условий труда и быта; 5) улучшение внутреннего уклада психиатрических больниц; 6) организация помощи нервно и психически больным детям (особенно детям, оставшимся после войны без родителей и родственников); 7) организация психиатрической помощи инвалидам войны; 8) упорядочение судебнопсихиатрической экспертизы; 9) подготовка кадров.
Секция в июле 1918 г. в Москве, а в августе в Петрограде созвала совещание местных психиатров и невропатологов; одновременно была проведена анкета о состоянии психиатрических учреждений (получено 30 ответов). Психиатрические учреждения, влачившие полуголодное существование, уже в конце первой мировой войны, в зиму 1917–1918 г., очутились в критическом положении. Число больных резко уменьшилось вследствие усиленной выписки всех, кого только возможно, и повысившейся смертности. Во всех психиатрических больницах РСФСР к 1 января 1922 г. осталось лишь 12 982 больных, а на 1 января 1923 г. — даже 11 350 и 1 600 на Украине, всего 12 950 больных вместо 42 229 в тех же районах в 1912 г. Особенно пострадали психиатрические больницы на Украине: вместо 9 172 больных, состоявших в 1912 г. в 11 украинских психиатрических больницах, на 1 января 1922 г. осталось всего 1 600 больных.
В таких-то условиях, созданных гражданской войной, интервенцией и блокадой, Наркомздраву пришлось восстанавливать и организовывать психиатрическую помощь. Прежде всего был принят ряд мер к предоставлению местным органам здравоохранения дотации от государства на 15 000 психиатрических коек. Совет народных комиссаров 22 мая 1919 г. решил, что при существовавших в то время условиях на государственный бюджет необходимо было принять содержание всех психиатрических больниц. Это постановление явилось поворотным пунктом к их восстановлению. В дальнейшем при первой возможности было издано предписание (в декабре 1920 г.) отпускать психиатрическим больницам продукты из расчета 2 955 калорий на больного; медицинскому персоналу психиатрических больниц стали выдавать красноармейский паек, а Главтоп предложил снабжать психиатрические больницы топливом в одну из первых очередей.
1 — 5 августа 1919 г. было созвано I Всероссийское невропсихиатрическое совещание, на которое собралось 70 делегатов [93]. Совещанием были выработаны утвержденные впоследствии Наркомздравом положения о руководстве жизнью психиатрических учреждений, намечены пути восстановления больниц. Большое внимание было обращено на организацию при губздравотделах психиатрических отделов, на правильное их финансирование, обучение персонала по уходу.
Постепенно психиатрические больницы стали восстанавливаться и принимать больных.
На совещании было уделено место и научным вопросам. На последнем заседании совещания были сделаны научные доклады: В. А. Гиляровского «Душевные заболевания при сыпном тифе», три доклада о нервных и психических явлениях при голодании (А. М. Гринштейна, А. М. Кожевникова и Т. И. Юдина) и доклад В. М. Бехтерева «Учение о личности с точки зрения рефлексологии».
П. П. Кащенко на совещании главное внимание предлагал направить на восстановление больниц-колоний. Это предложение он мотивировал так: «Двумя началами должна быть проникнута организация психиатрического заведения: лечебно-медицинским и общежительно-фаланстерским. При этом основной тон как в устройстве, так и в жизни должен быть задан не острой половиной больничного населения, а хронической».
Но заместитель народного комиссара З. П. Соловьев, открывая совещание, уже тогда, в 1919 г., говорил: «Совещание должно поставить во всей широте вопрос об организации помощи нервным и душевным больным, так как новый строй дает возможность больших достижений в этой области. До сих пор к разрешению этого вопроса подходили почти исключительно с точки зрения лечебной, тогда как особого внимания заслуживает профилактика нервных и душевных болезней».
При «фаланстерских» установках П. П. Кащенко этот призыв З. П. Соловьева был воспринят не в достаточной мере. Многим психиатрам предложение З. П. Соловьева казалось во время неокончившейся гражданской войны невыполнимым.
Вследствие старых установок на «хроников», при заботах лишь о колониях, к сожалению, не было принято и в то время возможных мер к сохранению городских лечебных приемных отделений там, где они имелись (в Туле, Калуге, Полтаве, Днепропетровске).
Однако нельзя сказать, чтобы призыв П. З. Соловьева совсем не нашел отклика: ряд профилактических моментов с самого начала стал проводиться в жизнь.
До революции лишь в Москве имелись районные психиатры, задачи которых ограничивались отбором больных с острой формой заболевания для направления их в больницу и помощью на дому тем больным, которые не были стационированы. В феврале 1919 г. было положено начало районной психиатрической организации. Вместо четырех существовавших до революции районов было создано восемь районов, причем районный врач в каждом из них вел психиатрическую амбулаторию и учет всех психически больных, помогал советами в охране прав психически больных и вел судебную экспертизу. Таким образом, возник первый зачаток будущих диспансеров. В качестве районных психиатров были выдвинуты весьма опытные психиатры: В. А. Тромбах, И. И. Захаров, Д. А. Аменицкий, В. Д. Чельцов, И. Д. Певзнер, Ю. Н. Рагозин, Е. Н. Довбня, П. М. Зиновьев, Л. А. Прозоров. Районным психиатрам в помощь были даны сестры, санитары. В марте 1919 г. был подписан декрет о переходе в собственность государства всех курортов и в 1920 г. декрет «Об использовании Крыма для лечения трудящихся», что также должно было отразиться и в области лечения легких форм психических заболеваний.
Помимо забот о восстановлении общей психиатрической организации, особенности того времени и принципы советской власти требовали прежде всего организации помощи больным детям. После войны осталось много осиротевших детей школьного возраста. Уже в январе 1918 г. при Комиссариате социального обеспечения была создана комиссия по охране этих сирот, в июне передана в ведение Наркомпроса, и подписан декрет «Об усилении детского питания» и «О фонде детского питания», а в половине сентября при Наркомздраве был создан Отдел школьной санитарии, обязанностью которого являлась забота о больных детях.
В сентябре 1918 г. Наркомздрав организовал отдел детской психопатологии, во главе которого стояла В. М. Бонч-Бруевич-Величкина, а после ее смерти, последовавшей в 1919 г., — Е. П. Радин, и организован Институт дефективного ребенка, в состав которого входили: 1) распределительно-наблюдательный пункт (станция и амбулатория) и школа-лечебница (зав. М. О. Гуревич), 2) школа-санаторий (зав. Т. И. Юдин), 3) санаторий для трудновоспитуемых детей (зав. Т. Е. Сегалов) и 4) школа для соматически дефективных детей (зав. Ф. А. Рау). Задачей института была разработка методов правильного воспитания и лечения дефективных детей. Значительная часть умственно отсталых детей, не требовавших медицинского лечения, оставалась в учреждениях Наркомпроса; здесь для наиболее трудно воспитуемых оставалось учреждение для дефективных детей П. П. Кащенко. Московский отдел народного образования (МОНО) имел для отстающих детей школу-общежитие
