Это решение вызвало бурю возмущенных возгласов зрителей. Человек рядом с Паво плевался от ярости при мысли о том, что схватка может быть прервана. Слуги посмотрели на судью, когда он неуверенно переминался с ноги на ногу. Несомненно, организаторы выбрали для поединка с Гермесом слабого соперника, потому что не хотели рисковать травмой чемпиона за несколько дней до закрытия Игр. Но очевидно, что недолго длящееся состязание не удовлетворило толпу.
Услышав крики недовольства своих поклонников, Гермес подошел к Критону, который поверженный, лежал ничком и на земле. Судья попытался преградить ему путь. Гермес оттолкнул его в сторону и, наклонившись рядом с Критоном, сорвал с противника шлем под вопли восторга зрителей. Прежде чем Критон успел отползти от своего противника, Гермес схватил лежащего на полу гладиатора и несколько раз ударил его по лицу. Затем он поднял Критона на колени. Зажав одной рукой рот македонца, он схватился за его затылок свободной рукой и издав дикий хрип, сломав противнику шею резким рывком рук. Критон содрогнулся, испустив мучительный крик отчаяния. Затем он обмяк, и Гермес ослабил свою хватку. В толпе раздались бешеные возгласы, когда Критон рухнул на землю.
Зритель потряс Паво за плечо: - Я же говорил тебе! Лучший гладиатор Рима - это Гермес.
Паво заставил себя улыбнуться. Страшное чувство зашевелилось внутри него. Он никогда не видел такого безжалостного сочетания грубой силы и мастерства. Он наблюдал, как Гермес отвесил поклон своим болельщикам, а затем с важным видом направился к воротам в восточной части стадиона, предоставив испуганным служителям утаскивать безжизненный труп своего побежденного противника. Как только Гермес исчез, на импровизированную арену вбежали еще два гладиатора, чтобы продолжить развлечение перед гонкой на колесницах. На них были закрытые шлемы без прорезей для глаз и с козырьками, к легкому удовольствию публики. Зритель, сидевший рядом с Паво и Макроном, резко поднялся со своего места и отправился на поиски вина к одной из таверн, расположенных за пределами стадиона. Макрон увидел, что краска отхлынула от лица Паво, и хлопнул его по бедру.
- Пошли, парень. Давай выбираться отсюда. Мы отправимся в лудус и начнем тренироваться. Через два месяца я приведу тебя в достойную боевую форму.
Они прошли мимо зрителей и направились к ближайшему выходу, ведущему с яруса в аркаду. Паво двигался медленно. Ему казалось, что на него давит огромная тяжесть. Судя по тому, что он только что увидел, победить Гермеса казалось невыполнимой задачей, даже учитывая время, чтобы оправиться от травм и как следует потренироваться под наблюдением оптиона. Когда они спускались по ступеням, ведущим из Большого Цирка, он уверился, что его жизненный путь в качестве гладиатора закончится поражением. Чемпион был слишком силен. Гермес убьет его на глазах у Императора. Точно так же, как год назад он убил его отца, мрачно размышлял Паво.
Солнце принесло немного тепла на улицу снаружи. зазыватели борделей и дельцы по ставкам слонялись по пассажу, выманивая деньги у зрителей, вываливающихся из многочисленных выходов. Паво заметил женщину с младенцем с изможденным лицом, свернувшуюся калачиком у края галереи. Младенец плакал, и его крики пронзали воздух, когда мать умоляла прохожих дать ей хоть несколько монет. Страдание охватило его, и его мысли вернулись к мыслям о собственном ребенке, за которыми последовало немедленное чувство облегчения.
- Скоро Аппий будет свободен, - напомнил он себе, и в его висках застучала кровь. - Даже если мне не удастся победить Гермеса, мои победы не были напрасными. Я спас жизнь своего сына.
- Может быть и так. А, может быть, и нет.
- Но, Император дал слово, что Аппия пощадили.
- Тебе лучше не верить ничему из того, что он говорит, - категорически ответил Макрон. - Особенно с этими греками, уговаривающими его делать то, что они говорят. Предателей в Императорском дворе больше, чем шлюх в Субуре. Возле них везде льется кровь.
Паво раздраженно взглянул на своего наставника. В этот момент тупая сила ударила его в поясницу и швырнула на землю. Он приземлился в грязи, которая покрывала всю улицу.
- С дороги, мразь, - крикнул хриплый голос. - Уступи дорогу Гермесу!
Паво взглянул вверх и увидел дородного мужчину со злобными глазами, похожими на заостренные кончики меча, пробирающегося сквозь толпу локтями и ногами. Чемпион Рима следовал за ним, а здоровенный мужчина впереди него отбивался от восторженных сторонников, жаждущих мельком увидеть своего героя. Один из них указал на Паво.
- Смотрите! - воскликнул он шумно. - Это же вчерашний герой… Паво!
- Дв, это его мы видели его в групповой схватке! - закричал мужчина рядом с болельщиком.
Паво встал, вытирая грязные ладони о набедренную повязку, когда Гермес и его спутник остановились как вкопанные. Оба мужчины медленно повернулись к нему лицом. Дородный мужчина угрюмо посмотрел на Макрона, а Гермес, сняв шлем после боя, сердито уставился на Паво. На его верхней губе был виден заметный шрам, из-за которого выражение его лица превратилось в злобную ухмылку. Глаза его ярко горели, глядя на Паво, точно в его глазницах бушевал огонь. Крики и вопли толпы вокруг Чемпиона Рима резко стихли, и на улице воцарилась напряженная тишина, сотни зрителей одновременно повернулись к противостоянию. Гермес оскалился на своего будущего противника. Паво заметил брызги крови на его широкой груди после боя с Критоном.
- Ну-ну, - прошипел он скрипучим голосом. - Посмотрите, кто это. Сын предателя… и следующий, кому я отрублю голову..
Паво, стоя на месте, нервно сглотнул, когда Гермес двинулся к нему. Каждый дюйм тела чемпиона был покрыт мышцами. Он знал, что рядом с ним стоит Макрон. Выражение его лица было жестким и угрожающим.
- Мне сказали, что ты решил сразиться со мной вместо того, чтобы принять свою свободу, - угрожающе спросил Гермес. - Это правда?
Паво сердито покраснел. Он кивнул. - Я давно хотел сразиться с тобой. С того дня, как ты убил моего отца, Тита.
- Тита? - повторил Гермес, приподняв бровь. - Да, я хорошо помню этого человека. Знаешь, что я еще помню? Как этот старый дурак визжал, как ребенок, когда я отрезал ему его гребаную голову.
Ярость потекла по венам Паво, когда Гермес расхохотался. Дородный мужчина рядом с ним тоже рассмеялся. К ним присоединились зрители. Гермес хрустнул костяшками пальцев.
- Мне выпала честь исполнить волю Императора и убить легата-предателя, - угрожающе добавил он. Смех быстро стих. - Теперь я должен разделить его сына на той же Арене. Убить тебя будет удовольствием. Воистину, боги щедры.
Паво изо всех сил пытался сдержать гнев: - Мой отец был хорошим человеком.
Гермес нагло рассмеялся: - Тит был вероломным ублюдком. Он заслужил смерть. Как и ты за то, что принял глупое решение драться со мной. Ошибка, за которую я заставлю тебя заплатить кровью, богатый мальчик.
Он сделал шаг ближе к Паво. Двое мужчин стояли лицом к лицу. Паво чувствовал зловонное дыхание и неприятный запах пота, исходивший от убийцы его отца. Гермес уставился на своего противника. Паво выдержал его взгляд, не обращая внимания на пульсирующую в горле тревогу. Толпа теснее обступила двух гладиаторов.
