— И вы с ним никогда больше не виделись?
— Разве можно увидеться с покойником? — спросил Гордиенко.
— А вы убеждены в том, что Мужик — покойник?
— А как же иначе? Ведь в противном случае он должен быть заодно с той сволочью, что шарахнула меня тогда в пещере и застрелила Клименко.
— А может быть, и в вас стреляли, и пуля только оглушила, скажем, отрикошетировав от стены или отбив кусок камня, который и ударил вас в голову?
— Черт возьми, — растерянно сказал Гордиенко и ощупал рукой голову. Видимо, он тронул место, куда много лет назад пришелся удар. — Об этом я не подумал. А тогда...
— Тогда можно допустить, что стрелял в вас Мужик. Из лодки стрелял... Допускаете такое?
— Нет, — резко ответил Гордиенко и порывисто встал. — Не поверю этому никогда! Я знал этого человека, ел с ним кашу из одного котелка. Не верю!
В дверь постучали.
— Это хорошо, что не верите, Панас Григорьевич, — быстро проговорил Леденев и крикнул: — ? Войдите!
Дверь открылась, и вошел полковник медицинской службы Ковтун. Он сразу отступил в сторону, чтобы дать возможность присутствующим сразу увидеть того, кто шел следом.
Вторым появился в комнате высокий седой человек со шрамом на лбу.
Леденев улыбался.
Ничего не понимающий Федор Курнаков переводил взгляд то на одного, то на другого.
Продолжавший стоять во весь свой богатырский рост Гордиенко вдруг страшно побледнел. Вошедший человек направился прямо к нему.
— Здравствуй, Панас, — сказал он, — здравствуй, Хлопец. Не ожидал меня увидеть живым?
— Мужик, — прошептал Гордиенко, — это ты, Мужик?!
...Когда Мужик подогнал резиновую лодку к берегу, Гордиенко уже ждал его, подсвечивая фонариком. Он был в скафандре и в маске. Панас передал Мужику ящик со взрывчаткой и забрался в лодку. Они подошли на ней к буйку, и, похлопав Гордиенко по плечу, Мужик знаками показал, что пойдет первым, и почувствовал ответное похлопыванье Гордиенко: понял, мол, давай двигай...
Пройдя подводный ход и оказавшись на дне Балацкой бухты, Мужик, не поднимаясь на поверхность, взял вправо, к южному входному мысу и остановился здесь, поджидая идущего следом со взрывчаткой Гордиенко.
Вдруг толщу воды прорезал свет. Мужик, оцепенев вначале, метнулся в сторону, в темноту, но почувствовал, как бросившиеся к нему тени цепко обхватили его руками и увлекают вместе с собой на поверхность. Он силился вырваться, и в какой-то момент завязавшейся под водой борьбы это удалось ему, Мужик почти выскользнул из крепких объятий, но в это время один из нападавших ловко сорвал с Мужика маску, он судорожно вздохнул, соленая вода ударила в горло, и последней пробилась мысль о идущем следом Панасе со взрывчаткой, которого он не успел предупредить об опасности.
— Буду с вами откровенен, господин Мужик, — сказал штандартенфюрер. — Понтийск войска фюрера так или иначе оставят. Мы не хотим быть отрезанными на полуострове и уйдем отсюда, чтобы спрямить линию фронта, собрать силы в кулак для решительного боя. Германия имеет достаточно сил, чтобы не только противостоять армиям коалиции, но и сокрушать эти армии. Поэтому оставление нами города не окажет никакого влияния на ход войны. Главное — уйти отсюда так, чтобы сохранить живую силу нашего вермахта и частей СС. Вы и ваши пособники пытались помешать нам в этом: вы хотели взорвать туннель. Мы сорвали эти планы...
Мужик усмехнулся. Он пришел в себя еще на катере, на который подняли его захватившие под водой немецкие водолазы. Катер быстро пошел к причалу. Оттуда Мужика на бронетранспортере доставили в город, прямо в кабинет шефа гестапо Вайсмюллера. Ни на катере, ни в бронетранспортере Мужик Гордиенко не видел.
«Пропал Хлопец, — думал он о Панасе, — жалко парня...»
Своя судьба его не волновала. Он знал, что его ждет, и потому давно приготовился ко всему.
«Главное — не потерять лица, — решил Мужик, — не потерять лица...»
— Ваши карты биты все до одной, — сказал Вайсмюллер, — но я могу дать вам шанс отыграться... Предлагаю стать двойником. Мы имеем сведения о том, что вы разведчик высшего класса. Подпишите согласие сотрудничать с нами, и мы оставим вас здесь, дадим даже возможность уничтожить боны в Балацкой бухте, чтоб вам не с пустыми руками явиться к своему шефу.
— А туннель? — спросил Мужик, стараясь протянуть разговор и все еще веря, что слова Вайсмюллера о сорванном гестапо взрыве — пустые слова. Ведь они выявили и уничтожили попавшего в отряд вражеского агента.
— Того взрыва, который планировали вы со Львом, — сказал штандартенфюрер, — его не будет... Туннель нам нужен для эвакуации войск. Когда пройдет последний эшелон, мы подорвем его сами. Если же возникнут какие-то сомнения у ваших, обвиняйте во всем Клименко. Ведь это он должен был нажать кнопку, вы в это время уничтожали боны Балацкой бухты.
«Он знает и о Клименко! Но кто предал, кто?» — лихорадочно думал Мужик.
— А Клименко ничего не расскажет, — проговорил Вайсмюллер. — Он уже мертв. А сейчас... — Штандартенфюрер посмотрел на часы. — Внимание! Слушайте...
С восточной стороны города донесся глухой звук взрыва.
Мужик вскочил.
— Успокойтесь! — рявкнул Вайсмюллер. — Это не туннель, — добавил он уже спокойнее. — Это взорваны все ходы, ведущие из катакомб Лысой Головы на поверхность. Партизанского отряда «Красное Знамя» больше не существует!
Мужик опустил голову. Он не видел, как в кабинет вошел эсэсовский офицер в мундире штурмфюрера.
— Соглашайтесь, Сергей Николаевич, — тихо и проникновенно сказал штурмфюрер, подойдя к Мужику и кладя руку на его плечо. — Соглашайтесь.
Звук нового голоса заставил Мужика вздрогнуть. Он медленно, будто боясь поверить в услышанное, стал поднимать голову. Наконец увидел улыбающееся лице штурмфюрера и вскочил на ноги.
— Ты! — задыхаясь, выкрикнул он. — Ты! Сволочь Предатель!
Он ринулся было вперед, но зашедший сзади Вайсмюллер, рванув Мужика за плечо, отправил его на стул
— Какой же я предатель, господин Миронов? — обиженным тоном заговорил штурмфюрер. — Я — германский офицер, разведчик, как и вы. Вот мы не называем же вас предателем.
— Довольно философии, Угрюмый, — прервал его Вайсмюллер. — Скажите своему коллеге, что мы знаем о нем все. Пусть соглашается работать на нас, компрометирующих документов мы имеем на него предостаточно, знаем всю подноготную, и если не согласится — не только расстреляем, но и подбросим его командованию материалы о том, что он сотрудничал с нами. Пусть не будет ему покоя и на том свете.
— Поверьте, Сергей Николаевич, если уж мы знаем ваше подлинное имя, которое известно только Льву, это говорит о больших наших возможностях, — снова заговорил штурмфюрер. — Есть полный резон...
