проблемы возникли у сына Хара-Хулагу Мубарек-шаха.
«Когда Менгу-каан скончался, Кубилай-каан [Хубилай-хан] послал Абишку, старшего сына Бури, который был третьим сыном Мутугэна, захватить Ургана-хатун [Эргэнэ-хатун] и стать вместо Кара-Хулагу правителем улуса Чагатая, – пишет Рашид ад-Дин. – Так как в то время между Кубилай-кааном и Ариг-Букой была распря, то Абишку в пути захватило войско Ариг-Буки и увело к нему. [Ариг-Бука] приказал Асутаю, сыну Менгу-каана, убить его [Абишку], а Алгу, сыну Байдара, шестого сына Чагатая, который находился при нем, выдать ярлык быть государем Чагатаева улуса и охранять те рубежи от войска Кубилай-каана и войска дома [Чагатая]. Он посылал ему собранные с областей [съестные припасы], провиант и [все] нужное для войска, дабы он спокойно выступил с войском против Кубилай-каана. Алгу прибыл в [улус], представил ярлык и стал полновластно царствовать.
А Ургана-хатун отправилась к Ариг-Буке и пожаловалась на Алгу. Она пробыла там долгое время. Спустя некоторое время Ариг-Бука послал в те пределы гонцов, чтобы [они] вывели от [каждого] десятка вьючных животных по две головы и заготовили много оружия и денег… Они выехали, доставили Алгу ярлык и стали заготовлять вьючных животных, вооружение и деньги. Когда часть была собрана, они собрались уезжать… Алгу задержал их и сказал, что когда прибудут, закончив дело, другие нукеры, то они отправятся вместе. Спустя некоторое время [нукеры] прибыли. [Гонцы] потребовали от них отчет: “Почему вы задержались?”. Те ответили: “Алгу чинил препятствия”. Они явились к дверям [ставки] Алгу и послали передать: “Мы прибыли [сюда] согласно ярлыку Ариг-Буки, он взимает налоги, какую власть ты имеешь над нами, что чинил препятствия нашим нукерам?”. Так как он зарился на это добро, то разгневался на грубые слова гонцов, схватил их и заковал. После этого он устроил со своими эмирами совещание о том, как лучше поступить. Они сказали: “Совещаться надо было до того, как схватили гонцов, а теперь, когда мы стали с Ариг-Букой врагами, [единственный] путь – это окончательно порвать с ним и служить Кубилай-каану”. Тогда он убил гонцов и забрал [все] то добро и вооружение. Таким образом он стал много сильнее. Вернулась Ургана-хатун, Алгу взял ее в жены и получил неограниченную власть на престоле Чагатая. Когда известие об этом дошло до Ариг-Буки, он повел в Мавераннахр войско против Алгу. Они сражались; два раза Ариг-Бука был разбит, потерпел поражение, а в третий раз обратился в бегство Алгу. Он вошел в Бухару и Самарканд, забрал у богачей много денег, вьючных животных и вооружения и роздал своему войску. А Ариг-Бука разграбил его обозы…».
Вместо того чтобы убить Мубарек-шаха и Эргене-хатун, Алгу-хан оставил обоих в живых и, более того, взял жаловавшуюся на него Эргене-хатун в жены! Версий, объясняющих подобное поведение, существует две (любовный приворот мы рассматривать не станем). Родная сестра Эргене-хатун была одной из жен хана Хубилая, и если между Алгу и Ариг-Букой разгорелась вражда, то породниться с Хубилаем было бы весьма кстати. Согласно другой версии, которая представляется более достоверной, посредством женитьбы на Эргене-хатун Алгу-хан пытался заручиться поддержкой местной знати, одним из предводителей которой был отец Эргене Масуд-бек.
Вскоре после этого конфликта, а именно весной 1265 года, Алгу умер, и власть над улусом вернулась к Мубарек-шаху или, если выражаться точнее, – к Эргэне-хатун, в тени которой пребывал сын. Но проблемы на этом не закончились.
Вторым сыном Мутугэна был Есун-Тува, казненный по приказу великого хана Менгу в числе прочих его противников. Сын Есун-Тувы Борак воспитывался в Монголии. Великий хан Хубилай, которому верховная власть досталась ценой значимых усилий, старался расставлять на местах верных ему людей. В частности, под предлогом «восстановления справедливости» Хубилай назначил Борака соправителем Мубарек-шаха, дав ему соответствующий ярлык (можно было рассчитывать на то, что Борак, возвращенный «из грязи в князи», будет хранить верность своему благодетелю). «Когда Борак туда прибыл и увидел, что Мубарек-шах и Ургана-хатун имеют власть и силу, он не предъявил ярлыка, – пишет Рашид ад-Дин. – Мубарек-шах спросил [его]: “С какой целью ты приехал?”. Тот ответил: “Я долгое время отсутствовал в улусе и доме; люди мои разбрелись и рассеялись. Теперь, испросив разрешение, я приехал, чтобы собрать приверженцев и кочевать с вами”. Мубарек-шаху пришлась по душе эта речь. Борак жил с ним скрытничая, с умом и понемногу изо всех уголков собирал вокруг себя ратных людей. Неожиданно с ним оказались заодно эмир-битикчи [98] Мубарек-шаха и часть [его] войска. Они устранили Мубарек-шаха от дела, и Борак стал самодержавным правителем. Он довел дело Мубарек-шаха до того, что сделал его начальником своих ловчих».
Улусный хан в роли начальника ловчих – это нечто! Бо`льшего унижения, пожалуй, нельзя и вообразить. Сделать Мубарек-шаха слугой Борак не мог, поскольку это означало бы оскорбление чингизидского достоинства, но должность начальника ловчих при улусном правителе, с одной стороны, была привилегированной, а с другой – малозначительной, так что оскорбление и унижение имели место, но формально придраться было не к чему.
Дальнейшие события излагаются хронистами противоречиво. С уверенностью можно сказать лишь одно – недолго пробыв начальником ловчих, Мубарек-шах был изгнан Бораком и более к правлению чагатайским улусом не возвращался.
Глава 13
Угэдэй Хайду-хан – основатель Чагатаидского государства
В названии этой главы не содержится никакой ошибки. Внук великого хана Угэдэя Хайду действительно стал основателем самостоятельного Чагатаидского государства, в которое превратился улус, отведенный Чингисханом Чагатаю. А слово «преемник» взято в кавычки, потому что речь идет о неформальном преемнике, правившем от лица сына Хайду-хана.
Отцом Хайду был пятый сын Угэдэя Хашин, о котором известно лишь то, что он был пьяницей и умер молодым. Мать Хайду Шабканэ-хатун происходила из племени бекрин, о котором Рашид ад-Дин писал следующее: «Стойбище их находится в области уйгуров [Уйгуристан] в труднодоступных горах. Они не монголы и не уйгуры. Они подчинились Чингиз-хану и выказали [ему] повиновение… Указ Чингиз-хана был таков, чтобы племя бекрин представляло [ему] своих девушек, дабы он забирал для себя или сыновей любую, которая [ему] понравится». Ханское повеление приравняло «немонголов и неуйгуров» к исконным монголам, так что происхождение Хайду было почетным и по материнской линии тоже («Во всяком случае – не меркит», – как сказал бы сам Чагатай).
«Этого Кайду [Хайду] вырастили в ставке Чингиз-хана, – пишет Рашид ад-дин. – После Угедей-каана он находился на службе у Менгу-каана, а после того был с Ариг-Букой и старался возвести его на ханский престол. Когда Ариг-Бука отправился к Кубилай-каану и покорился его приказу, Кайду был осведомлен об опасности, [грозящей] от Кубилай-каана, и поскольку было не в
