Сосуды тотчас купил у крестьянина управляющий Строганова и отослал в Петербург. Судьба шейных гривен осталась неизвестной.
Однажды Акинфий внутренним чутьем почувствовал что-то недоброе. Он не мог объяснить себе, в чем дело, пока не вспомнил: рыжебородый мужик, с которым он разминулся у деревенского трактира, встречался ему в одной из деревень, названия которой он не мог сейчас вспомнить.
«Началась игра с огнем, — мелькнуло у него в голове. — Места тут глухие. Прибьют так, что не отыщется следа».
К тому времени Акинфий нащупал сеть скупщиков серебра, разъезжающих по деревням под видом мелких торговцев. Те сбывали серебро перекупщикам покрупнее, обосновавшимся на Нижегородской ярмарке. От перекупщиков часть древних изделий поступала в частные коллекции, если удавалось найти покупателя. А большая часть шла на продажу ювелирам в качестве серебряного лома.
В одном из рапортов Акинфий сообщил о находке крестьянином из села Вереина нескольких драгоценных предметов. Среди них были чаша и два блюда. На поверхности чаши изображена сцена ожесточенной борьбы всадника с львами. На одном блюде изображена сцена охоты царственного всадника на диких кабанов. На другом — два барана, стоящие у ствола дерева, обвитого змеей.
Кроме серебряных сосудов, в кладе оказались серебряные и золотые кольца, монеты.
Узнав об этом кладе, профессор написал письмо знакомому учителю в Пермь с просьбой исследовать место находки. Учитель добрался до села Вереина, но не застал уже находчика в живых. Сын крестьянина не заставил себя долго упрашивать и направился вместе с учителем к месту находки клада. Лесная дорога карабкалась вверх по склону крутого лога. Ездили по ней редко, и она казалась заброшенной. Почти достигнув конца подъема, мужик остановился на краю лесной дороги и ткнул палкой в самую гущу желто-белых ромашек и синих колокольчиков.
— Чудная тут вышла история, — сказал он. — Мой отец проезжал здесь летом на телеге, а лошадь его оступилась. Он разрыл в этом месте землю руками на глубину не больше вершка и увидел клад. Тарелки серебряные батя не хотел сначала продавать. Буду, говорит, из серебра щи хлебать.
Учитель оставил своего спутника на дороге, а сам продрался через густой кустарник к верхнему краю лога. Здесь он увидел обширную ровную площадку, ограниченную с противоположной стороны другим логом, а с напольной стороны защищенную земляным валом. Перед валом виднелся неглубокий, заплывший землей ров. В полусотне метров от большого вала он заметил другой вал, но меньших размеров. Ему не первый раз встречались подобные укрепления в лесах Прикамья, бывшие в древности местами обитания коренного населения.
«Что же заставило скрыть клад в опасной близости от городища?» — спросил себя учитель, стоя рядом с мощной сосной, пустившей корни прямо на валу.
Ответ приходил только один: неожиданное нападение каких-то врагов. На мгновение учителю почудились толпы людей, вооруженных мечами, луками и копьями. Они преодолели заграждение первого вала и устремились ко второму, на котором их ждали защитники городища. Беспощадная сеча склонялась в пользу осаждавших, а силы защитников городища слабели. Один из них незаметно скользнул в шуме боя к срубу на краю поселения и в несколько мгновений сложил в туес ценные вещи: серебряную посуду, монеты и украшения. Затем он выбежал из дома и кубарем скатился по склону горы. Шум боя приближался. Не теряя ни минуты, человек спрятал туес в гуще растущего здесь кустарника и замаскировал сверху ветками и мхом. Судьба первого владельца сокровища была трагической, и оно пролежало в земле больше тысячи лет...
С тех пор как Акинфий почувствовал за собой слежку, он сделался осторожнее. Скоро ему стало ясно, что уйти от тайных преследователей не удалось. Возвращаясь однажды к постоялому двору, где остались его вещи, он увидел у околицы деревни знакомую фигуру рыжебородого.
— Куда держишь путь? — раздался густой голос. Мужик загородил дорогу. В нескольких шагах от них стоял второй мужик, лениво опиравшийся на толстую суковатую палку.
Акинфий хотел обойти рыжебородого, но тот сжал кулак и бросился на Акинфия. Акинфий уклонился, пригнулся и ударил противника головой в живот. Рыжебородый охнул и согнулся от боли. Вдруг правую руку Акинфия обожгло, как огнем, и она повисла плетью. Второй мужик уже заносил палку для повторного удара. Тогда Акинфий ногой пнул мужика в живот, и тот упал. Акинфий бросился бежать...
Вскоре тайный советник получил письмо, подписанное одним высокопоставленным лицом. В нем был высказан совет прекратить деятельность, угрожающую чести некоторых знатных лиц. Профессор, прочитав письмо, долго молчал.
Потом сказал с горечью:
— Ты был прав, считая утопией мой проект. Бумаги я спрячу в тайнике загородной квартиры. Может быть, пригодятся в будущем.
Еще и сейчас в Прикамье нередко обнаруживают клады восточного происхождения. Один из них найден совсем недавно.
Директор Чердынского музея Илья Алексеевич Лунегов узнал о находке из письма одного из колхозников. Не медля ни одного дня, не обращая внимания на распутицу, он добрался на попутной машине до деревни Аниковской. Увидел блюдо и ахнул:
— Знаменитое сасанидское серебро! Редчайшая для науки находка.
На внутренней стороне тарелки была изображена фигура всадника на коне. Всадник приготовился метнуть дротик в разъяренного вздыбившегося медведя. Тот уже ранен и яростно ломает зубами дротик, пронзивший его лапу. Другой медведь, изображенный у дерева, также ранен и пытается вырвать зубами дротик, застрявший в передней лапе.
На всаднике одежда, напоминающая кафтан, шаровары из легкой струящейся ткани. На шее у него ожерелье из крупных перлов, на груди апезак — круглая бляха, обозначающая принадлежность к знатному роду. На голове всадника корона, заключенная в нимб. В изображениях восточных владык нимб обозначал «священность» их особы.
Особого внимания заслуживает корона всадника, поскольку именно по ней отождествляют всадников на «охотничьих» блюдах с конкретными шахиншахами — царями сасанидского Ирана. Блюдо было изготовлено в VII веке в Иране.
Илья Алексеевич вспомнил случай, происшедший в 1936 году. Бригадир колхоза «Батрак» Иван Степанович Могильников обмеривал вспаханную за день землю на поле, прилегающем к деревне Больше-Аниковской. Вдруг сажень стукнула концом в какой-то твердый предмет. Бригадир разрыл в этом месте землю и увидел три серебряных блюда. Одно — с изображением джейрана; на другом была видна фигура орла, несущего в когтях полуобнаженную женщину. Третье блюдо содержало сцену загонной охоты: пышно одетый, человек стреляет из лука в горных баранов.
