Как-то я собирал растения и сел отдохнуть на скале. В это время внизу молодой лев убил антилопу и дожидался, держа на ней лапу, пока из-за кустов не вышел старый. После того, как насытился повелитель, молодой лев воспользовался остатками. Боже милосердный! Что это опять такое?
— Я думал, что лев вернулся, — сказал Александр, — но это гром, начинается гроза!
— Да, и вероятно, сильная будет, — подтвердил майор. — Придется прекратить нашу беседу и забираться под крышу. Дождь уже идет.
Яркая молния осветила их, и тотчас же снова раздался сильнейший удар грома.
— Ничего, гроза хорошо отрезвит наших готтентотов, — сказал майор, когда все направились к фургонам.
Гроза. Отрезвление. Мясо слона. Проделки Омра. Людоеды. Ужасное приключение. Спящие разбужены.
Едва успели путешественники спрятаться в фургоны, как гром и молния стали непрерывны, причем гром гремел так сильно, что можно было оглохнуть. Казалось, караван попал в самый центр враждующих стихий. Ветер рвал и метал с необычайной силой, дождь лил потоками, и небеса разверзались ежеминутно. Молния так освещала все окрестности, что было видно все до мельчайших подробностей. Громадное дерево в пятидесяти шагах от лагеря со страшным треском раскололось и упало на землю, от ударившей в него молнии. Кафры все проснулись и забрались под фургоны.
Готтентоты тоже начали понемногу двигаться и оглядываться, но снова впали в бессознательное состояние, теперь уж от страха. Гроза продолжалась около часу, потом как бы внезапно небо стало совершенно ясное и покрылось блестящими звездами, а на горизонте заалела предутренняя заря. Путешественники вылезли из фургонов и собрались у потухающего костра.
— Прекрасно, — сказал Александр, — я стал опытнее в двух отношениях в эту ночь — узнал африканскую грозу и услыхал рев африканского льва. А что, у нас ничего не пострадало от грозы? — спросил он стоящего рядом Бремена.
— Нет, сэр, только скот опять разбежался в разные стороны, не скоро соберешь его. Боюсь, как бы не растерять наполовину. Как только рассветет, надо идти на поиски.
— Ну что наши ребята, отрезвели или нет?
— Да, сэр, — отвечал, смеясь, Бремен. — Дождь хорошо промочил их, весь хмель из головы вышел.
— Я думаю наказать и лишить табаку на неделю.
— Лучше не теперь, сэр, — серьезно возразил Бремен. — Они могут возмутиться, а нам негде взять людей.
— Я тоже так думаю, — подтвердил Суинтон. — Нужно принять во внимание, что вино текло из бочонка, и соблазн был слишком велик. Сделайте им строгий выговор и забудьте об этом обстоятельстве.
— Пожалуй, что так будет и лучше, — согласился Александр. — Только не потому, чтобы я боялся, что они откажутся идти дальше, — я тогда отпустил бы их и взял бы кафров. Но они никогда не решатся идти одни назад, я в этом уверен.
— Сэр, — сказал Бремен, — все это совершенно верно. Но вы не должны слишком доверять кафрам. Кафры всегда жадны на оружие и всякие боевые запасы. Хинца был бы рад иметь такие фургоны со всяким добром в них. Он был бы могущественным человеком, имея столько оружия. Кафрский царь никогда не ограбит вас в своей стране, потому что он боится англичан. Но если вы будете убиты и ваши фургоны будут ограблены в стране, которая не подвластна ему, он может сказать: «Я ничего не знаю, мой народ тут не при чем».
— Бремен говорит вполне основательно, — сказал майор. — Мы должны держаться и тех и других — кафры должны быть уздой для готтентотов, а готтентоты уздой для кафров.
— Вы правы, пусть так и будет. Однако уж рассвело. Соберите людей, Бремен, и идите искать скот. А ты, Омра, позови ко мне Магомеда.
— Кстати, Суинтон, — сказал майор, — эти слоновые клыки, которые лежат там у фургонов, напомнили мне об одном вопросе, который я хотел задать вам. На острове Цейлон, где я часто охотился на слонов, у них нет клыков, и в Индии слоновые клыки встречаются нечасто или очень маленькие. Что вы думаете о такой разновидности?
— Такая разновидность указывает лишний раз на заботу Провидения о нуждах каждого животного. Оно снабдило африканского слона большими клыками потому, что они необходимы ему. На Цейлоне много травы и обилие воды круглый год. Кроме того на Цейлоне у слона нет врагов, от которых он должен защищаться. Здесь, в Африке, реки периодически обращаются в потоки и потом высыхают, и единственное средство, которым слон может добыть себе воды в засуху — его клыки. Он копает клыками дно реки, пока не покажется вода, которую он вытягивает хоботом. Здесь он должен защищаться от носорога, своего злейшего врага, который часто осиливает его. Клыками же он добывает здесь себе пищу, подрывая мимозу, так как он питается ее сладкими корнями. В Африке без клыков слон не мог бы существовать.
— Спасибо за объяснение, оно вполне удовлетворило меня. А теперь идем завтракать, я вижу, что Магомед уже приготовил пищу, а Омра расставил наши стаканы для чая.
— Где его враг, наш доблестный Толстый Адам?
— Он, кажется, напился вчера больше всех. Маленький бушмен не преминул воспользоваться его беспомощным состоянием и изощрялся над ним всю ночь. Я видел, как он лил воду в открытый рот спящего Адама, так что тот чуть не захлебнулся. Чтобы вода легче проходила, он взял большую оловянную воронку, через которую и наливал воду. Затем он подгребал горячую золу к пяткам Адама. Боюсь, что бедняга не будет в состоянии ходить сегодня.
— Но мальчик должен быть осторожнее, — заметил Александр. — Адам может чем-нибудь причинить ему серьезный вред или даже убить его.
— Омра сам всегда настороже. Но с его враждой к Адаму ничего нельзя сделать. Никакие уговоры не подействуют, пока он сам не захочет оставить свои проделки. Вы не знаете бушменов.
— А вы расскажите нам о них, — сказал майор. — Конечно, когда вы кончите этот кусок слонового мяса, которым вы так усердно занялись. К какому племени принадлежат бушмены?
— Я расскажу вам все, когда кончу завтракать, — возразил Суинтон, — иначе я рискую остаться без мяса.
— Я подозреваю, что нам не удастся уехать отсюда сегодня, — сказал Александр. — Если скот, действительно, ушел далеко, то люди вернутся еще нескоро, а выходить вечером не стоит. Да еще не забудьте, что завтра воскресенье, а мы ведь условились проводить его особенным образом.
— Верно, — сказал майор, — но Суинтон не кончил нам своих рассказов о львах, когда помешала гроза.
— Да, о них есть еще что порассказать, — сказал Суинтон, — и я с удовольствием займусь этим в более подходящее время, только не теперь.
— Дорогой товарищ, — сказал майор, подкладывая на тарелку Суинтона еще кусок мяса, — пожалуйста, не думайте, что я покушаюсь на вашу долю мяса, и простите мое нетерпение услышать ваши рассказы, которые доставляют мне громадное удовольствие.
