Ознакомительная версия.
Дымящийся танк застыл совсем неподалеку от края овражка. Повернутая набок башня, уныло повисший ствол пушки — не боец…
Судя по всему, столкновение произошло неожиданно для немцев, они просто не успели развернуться и их накрыли прямо на марше. И теперь они изо всех сил пытались подавить частым огнем засевших в овражке красноармейцев. Именно их, поскольку со стороны оврага басовито постукивал 'максим', а уж этот-то звук трудно было перепутать с чем-либо ещё. На глазах у капитана немцы предприняли очередную попытку. Справа от пограничника зашлась лаем пушка немецкого броневика. Поворачивая из стороны в сторону свою башню, он беглым огнем обстреливал позиции красноармейцев. Ответный огонь моментально стих, народ попрятался. Выбросив из выхлопной трубы клуб сизого дыма, немецкая машина поперла вперед. Воодушевленные этим, повскакивали со своих мест и фашистские пехотинцы. Стреляя на ходу, они рванулись следом, стараясь держаться ближе к броневику.
Скрипнув зубами, Алексей упал на землю, устанавливая пулемет. Далековато… метров триста. Но даже и на такой дистанции можно задать жару!
Однако осаждённые тоже были не лыком шиты. Над краем овражка обозначилось движение, что-то мелькнуло…
Гах!
И броневик противника окутался дымом.
Следующий прилетевший со стороны оврага снаряд рванул около него, опрокинув нескольких солдат. Ещё один снаряд, ещё…
Подбитый броневик, заработав очередное попадание прямо в лоб, сразу как-то стал ниже и ещё более угловатым. Из него так никто и не выскочил.
Внезапно танкист толкнул Ракутина в плечо. Обернувшись к нему, он увидел, что ефрейтор показывает куда-то в сторону. Проследив направление руки Мусабаева, капитан увидел, как десятка полтора немцев бегом катят вверх по склону небольшую пушку. Расстояние до них не превышало сотни метров. Лежащих в густой траве пограничника и танкиста они попросту не видели.
А высунувшийся из оврага бронеавтомобиль (тот самый 'БА-10') методично посылал снаряд за снарядом в залегшую цепь солдат. Правильно выждав момент, командир бронемашины подловил последнего (это он так думал) опасного противника и теперь прижимал к земле немецкую пехоту.
Так вот зачем катят фрицы свое орудие. Сейчас уже они расстреляют бронетехнику противника и накроют артиллерийским огнем нашу оборону. Солдат ещё достаточно и они смогут, под прикрытием артогня, подойти ближе к оврагу. Забросают гранатами… дальше думать не хотелось.
Сделав жест Мусабаеву следовать за собой, Алексей, примостив на сгибе локтя тяжелый пулемет, пополз вперед. Туда, куда катили свою пушку немцы. Те, натужно пыхтя, втаскивали сейчас орудие вверх по склону. Давалось это нелегко, холм в этом месте был неровным, пушка накренялась то на один бок, то на другой. Да и тяжелые ящики со снарядами, которые солдаты тоже несли с собой, прыти не прибавляли. Так что скорости передвижения противников были приблизительно равными.
Но вот — последние метры!
Вытолкнув орудие на гребень холма, солдаты облегченно выдохнули. Побросав рядом ящики с боезапасом, они стали помогать артиллеристам устанавливать пушку. Сейчас, ещё несколько секунд…
Увы.
Несколько секунд в бою — это целая жизнь. За такое огромное время можно сделать очень и очень много. Выйти на рубеж открытия огня, грамотно оценить окружающую обстановку. Выбрать момент для неожиданного удара по ничего ещё не подозревающему противнику. И нанести этот удар. Смешав врага с грязью, изорвав в клочья острым металлом осколков и тяжелым свинцом пуль такие нежные и ранимые тела его солдат. А вот потом… потом уже можно и перевести дух. Сесть на край захваченного окопа, снять с мокрых волос тяжелую каску и закурить, унимая колотящую все тело дрожь боевого возбуждения. Глотнуть воды — она в этот момент слаще и вкуснее любого, даже самого изысканного, напитка. Никакой дорогой марочный коньяк не сравнится в этот момент с глотком обычной, чуть тепловатой, воды.
Но всё это будет потом, когда ты будешь праздновать победу.
Потому что ты — успел!
Успел первым, обогнав и обставив противника. Оттого, что думал чуточку быстрее. Немного быстрее полз, лучше видел и понимал.
А в данном случае — первым успел Ракутин.
Длинная пулеметная очередь смахнула орудийный расчет. Ударила в гущу столпившихся солдат, сбивая их на землю. Чуть привстав, танкист запустил в сторону немцев свою единственную гранату и, уже не пригибаясь, вскинул автомат. На этот раз он стрелял относительно короткими очередями.
Так, 'троммель' пуст, пулемет вхолостую лязгнул затвором. А новый магазин рядышком лежит — какой я, однако, предусмотрительный! Мусабаев молодец, прижал очередями уцелевших фрицев! Поможем ему, запустим туда же 'колотушку'. Неважно в кого, лишь бы в ту сторону.
Так, бабахнуло.
Отлично, а у нас уже магазин пристегнут. Совсем немного осталось — крышку открыть, ленту заправить…
Ага, танкист уже второй магазин меняет. Эдак, он совсем скоро все и расстреляет. Ну и плевать, раз стреляет, стало быть — есть в кого.
Крышку на место…
Граната рванула!
Это уже по нам, у Мусабаева только одна и была. Кстати, недоработочка — надо было ему ещё парочку дать!
Откатившись в сторону, капитан привстал из густой травы, вскидывая оружие.
Вот он — немец!
Спрятался за орудием, вторую гранату готовит. Так увлекся, что по сторонам и не смотрит! А зря, между прочим, не надо противников лопухами считать, не обязаны они с одного и того же места стрелять.
Дернулся в руках 'МГ'.
А теперь и смотреть некому.
Бу-бух!
Это его граната рванула, успел-таки шарик дернуть. А вот бросить-то уже и не успел!
Ну-ну…
Она ведь на их позициях и рванула, между прочим…
Алексей, поводя по сторонам пулеметным стволом, осторожно двинулся вперед.
Все, кончились фрицы.
В смысле — здесь кончились, живые.
А вот внизу, под холмом, они ещё есть. Пальбу в тылу слышат и, небось, недоумевают — что это? Ничего, сейчас мы вам, ребятки, все и объясним. Растолкуем, так сказать…
Улегшись на землю, Алексей поудобнее установил пулемет.
Полтораста метров, между прочим. Очень, знаете ли, хорошая дистанция для опытного пулеметчика. А он, не хвастаясь, себя таковым считать мог со всем основанием. Сейчас это и подтвердим.
Ещё разок.
— Мусабаев! Патроны сюда давай! И за тылом смотри, вдруг какой недобиток вылезет?!
А хороший отсюда видок! Прямо, как на картине какой. Видел Ракутин одну такую на выставке, между прочим, серьезный художник писал! Так там каждый колосочек прорисован был — загляденье! Экскурсовод, милая такая девушка, долго и подробно всё объясняла. И как мастер этот до такого искусства дошел. Да как старался, душу свою в это вкладывал… Впрочем, Алексей тогда больше на экскурсовода смотрел, оттого все подробности в памяти надолго и не задержались. Но картину эту запомнил.
Ознакомительная версия.
