Францию. 10 июня Кольбер пишет Луи, что он ожидает увидеть Мартина 30.
24 июня Кольбер написал Людовику о разговоре с Карлом. Совершенно очевидно, что доказательства заговора Марсильи об убийстве были скудны или вообще отсутствовали, хотя Кольбер утверждал, что Марсильи обсуждал этот вопрос с испанскими министрами. Чарльз знал, что у него было много разговоров с Изолой, испанским послом. Тем временем вплоть до 1 июля Кольбер пытался убедить камердинера Марсильи отправиться во Францию, но тот, как мы уже видели, отказался. Однако невезучий парень кивками и завуалированными словами дал понять, что знает очень много. Но не обещанием безопасности и награды можно было заставить камердинера вернуться во Францию. "Я мог бы попросить короля выдать мне Мартина, камердинера Марсильи", – заключает Кольбер и всеми правдами и неправдами добивается, как мы уже видели, выдачи несчастного. В постскриптуме Кольбер говорит, что слышал о казни Марсильи.
К 19 июля, как мы видели в предыдущем очерке, Лувуа приказал Сен-Марсу ожидать в Пиньероле из Дюнкерка пленника высшей политической важности, охраняемого с величайшей секретностью, но все же камердинера. Этот камердинер, должно быть, Мартин, которого теперь зовут Эсташ Даугер, и его тайна может быть связана только с Марсильи. Возможно, это было что-то о переговорах Арлингтона через Марсильи, поскольку компрометирующие Карла II объяснения Арлингтона иностранному комитету были, безусловно, неполными и неискренними. Он, если не Чарльз, был более глубоко увлечен Марсильи, чем осмеливался сообщить. Но сам Марсильи признался, что не знает, за что его казнят.
Казнен он был при обстоятельствах поистине отвратительных. Первич 5 июня писал неназванному корреспонденту в Англии: "у них есть все его бумаги, которые много говорят о тройственном союзе, но я не знаю, могут ли они законно повесить его за это, будучи натурализованным в Голландии и взятым в привилегированной стране " (Швейцария). Монтегю (Париж, 22 июня 1669 года) пишет Арлингтону, что Марсильи должен умереть, как было решено, за "изнасилование, которое он ранее совершил в Нисмесе", и после казни, 26 июня, он заявляет, что, будучи сломанным на колесе, Марсильи "все еще настаивал, что он ни в чем не виновен и не знал, почему его казнили".
Как и Эсташ Даугер, Марсильи утверждал, что не знает своей собственной тайны. Обвинение в изнасиловании, совершенном давным-давно в Нисмесе, было явно сфабриковано, чтобы скрыть истинную причину необычайной мстительности, с которой его преследовали, незаконно захватили и варварски убили. Простое протестантское беспокойство с его стороны едва ли может служить объяснением. Очевидно, не было никаких доказательств обвинения в заговоре с целью убийства Людовика XIV, в которые Кольбер, по-видимому, верил в Англии. Даже если французское правительство считало его одновременно агентом Карла II и потенциальным убийцей Людовика XIV, это вряд ли объясняет ту напряженную секретность, с которой его камердинер Эсташ Даугер всегда был окружен. Может быть, Марсильи знал о тайном договоре, и именно от него Арлингтон впервые узнал о королевском заговоре? Если бы это было так, Марсильи, вероятно, раскрыл бы эту тайну в интересах протестантов. Мы совершенно сбиты с толку.
Во всяком случае, Фрэнсис Вернон, пишущий из Парижа Уильямсону (?) (19/25 июня 1669 года), дал ужасный отчет о смерти Марсильи (о письме см. Примечание V). Осколком стекла (как мы узнаем из другого источника) Марсильи в тюрьме нанес себе страшную рану, вероятно, надеясь умереть от потери крови. Они опалили его раскаленным железом и поспешили казнить. Он был сломан на колесе и умирал два часа (22 июня). Вопреки обычаю, к нему на эшафот привели протестантского проповедника. Он пришел крайне неохотно, ожидая оскорбления, но фанатичная толпа не произнесла ни одной насмешки. Он взошел на эшафот, и вокруг воцарилась великая тишина, Марсильи лежал обнаженный, растянувшись на Андреевском кресте. Он казался полумертвым, голова его безвольно висела, "как у поникшего теленка". Чтобы приветствовать служителя своей веры, он поднялся, к всеобщему удивлению, и заговорил громко и ясно. Он полностью отрицал свою причастность к заговору с целью убийства Луи. Остальное можно прочитать в оригинале письма.
Так погиб Ру де Марсильи; история хозяина не проливает никакого света на тайну слуги. Эта тайна в течение многих лет вызывала сильнейшее беспокойство Людовика XIV и Лувуа. Сам Сен-Марс не должен вмешиваться в это дело. Но что мог знать Даугер? Что там был заговор против жизни короля? Но таковы были публичные разговоры Парижа. Если бы Даугер обладал преступным знанием, он мог бы поплатиться за это жизнью; зачем держать его тайным узником? Знал ли он, что Карл II был виновен в двойных сделках в 1668-1669 годах? Вероятно, Карл сделал какие-то предложения швейцарцам, закрыв глаза на свои личные отношения с Людовиком XIV, но даже в этом случае, как этот факт мог преследовать Людовика XIV подобно призраку? Мы оставляем загадку гораздо более мрачной, чем она есть, но мы видим веские причины, по которым дипломаты должны были бы роптать о крестовом походе против жестокого и разбойничьего правительства, которое посылало солдат похищать в соседних государствах людей, не знавших своего собственного преступления.
Мне кажется вполне вероятным, что Король и Лувуа просто глупо и жестоко нервничали из-за того, что мог знать Даугер. Сен-Марс, когда он предложил использовать Даугера в качестве тюремного камердинера, явно не разделял трепетных тревог Людовика XIV и его министра, тревог, которые с течением времени становились все острее. Однако "у солдата есть только его приказы", и Сен-Марс выполнял их с мельчайшей точностью, принимая такие неслыханные меры предосторожности, что, камердинер стал легендой Франции.
Подлинные документы по делу Ру де Марсильи
31
.
I. письмо Монса. П. дю Мулен Арлингтону.
Париж, май 1669 года.
Мой господин,
С тех пор как г-н де Рувиньи в последний раз был в Англии и по полученным им сведениям этот король имел очень большое желание захватить, если бы это было возможно, Ру де Марсильи, и несколько человек были посланы для его поимки в Англию, Голландию, Фландрию и Франш-Компт; среди прочих один Ла Гранж, освобожденный от охраны, находился довольно долго в Голландии с пятьюдесятью гвардейцами, рассеянными по разным местам и кварталам, но все они потерпели неудачу, и король посоветовал это сделать господину де Тюренну, который послал нескольких своих подчиненных и офицеров разыскать этого человека и попытаться вернуть его живым. Эти люди после четырехмесячных поисков нашли его наконец в Швейцарии и, схватив Уэйта, когда он выходил из дома монсеньора Бальтазара (хорошо знакомого командира), забрали его и доставили в Жекс, прежде чем их успели перехватить и
