Ознакомительная версия.
Сердце Екатерины было полно сладостным, бесконечно блаженным чувством. Она переживала минуты невыразимого счастья. Томас Сеймур находился возле нее, а Джон Гейвуд уверил ее, что Сеймур принадлежит к числу ее самых верных, преданных друзей. Екатерина не решалась заговорить с Сеймуром, боясь лишний раз взглянуть на него, но одно сознание, что он тут, близко, наполняло ее душу восторгом. Горячий, пламенный взгляд Сеймура был устремлен на королеву, и Екатерина чувствовала этот взгляд, упиваясь своим счастьем.
Вся свита королевы двигалась на почтительном расстоянии от нее, некому было наблюдать за ней, и Екатерина думала, что вокруг нее и любимого человека нет никого и ничего, кроме цветущей природы, что за ними следят лишь Бог да далекая синева неба.
Королева совершенно позабыла, что рядом с ней, справа, ехала молоденькая принцесса Елизавета, едва достигшая четырнадцатилетнего возраста. Все пережитые невзгоды и страдания заставили Елизавету созреть раньше времени. От своего отца она унаследовала гордость и честолюбие, и, взглядывая по временам на маленькую корону, красовавшуюся на голове мачехи, Елизавета с болью в сердце думала, что она навсегда лишена права на эту корону.
Обстоятельства жизни очень рано заставили маленькую принцессу разбираться в своих мыслях и чувствах, и теперь она ясно давала себе отчет в том, что в ее душе проснулась любовь, настоящая любовь женщины, и что объектом этой любви был ехавший по левую руку королевы граф Сеймур.
Знал ли Томас Сеймур об этом чувстве? Понимал ли он, что маленькая принцесса Елизавета обладает горячим сердцем взрослой гордой женщины?
Томас Сеймур никогда не выдавал своих тайн. Так и осталось для всех неизвестным, прочел ли он в глазах молчаливой девочки жгучее чувство любви, говорил ли он о чем-нибудь с ней в тенистых аллеях парка или в длинных коридорах мрачного дворца. Принцесса Елизавета обладала сильным, мужественным характером и не нуждалась в поверенных, а граф Сеймур прекрасно знал, что каждое лишнее слово могло заставить его сложить голову на плахе.
Бедная Елизавета не подозревала, что ее планы не совсем сходятся с планами Сеймура, она не подозревала, что граф, узнав о ее чувстве, воспользуется им для своих собственных целей. Подобно самой принцессе, он по временам взглядывал на украшенную бриллиантами корону молодой королевы и вспоминал при этом, что Генрих VIII сильно постарел и опустился в последние годы. Смелые, тщеславные планы созревали в голове графа Сеймура, а ехавшие с ним дамы были далеки от того, что занимало все помыслы их спутника. Сияющий взор Екатерины мечтательно устремлялся вдаль, а Елизавета мрачно и испытующе смотрела на графа. От ее внимания не ускользнули те пламенные взгляды, которые Сеймур бросал на королеву, она заметила и легкое трепетанье голоса графа, когда он отвечал на вопросы Екатерины.
Принцесса унаследовала от отца и наклонность к ревности, к этой ужасной болезни, заставившей Генриха VIII казнить двух своих жен. В первый раз Елизавета почувствовала сейчас все муки ревности. Молоденькая принцесса даже не допускала мысли, что ее мачеха может отвечать на любовь Сеймура; она не имела ничего против Екатерины, ее только возмущали пламенные взоры графа, которые не отрывались от лица королевы. Поглощенная всецело Сеймуром, Елизавета не замечала, что в глазах Екатерины светится нежное чувство, когда она обращает свои взоры на графа; однако сам Сеймур прекрасно заметил это. Если бы он был теперь наедине с Екатериной, он бросился бы к ее ногам, он доверил бы ей свою тайну, которую скрывал до сих пор в глубине души. Он предоставил бы королеве выбор или ответить на его любовь, или рассказать обо всем своему мужу и осудить его таким образом на смертную казнь.
Но Сеймур не мог сделать желанное признание. Сзади ехала свита, состоявшая из придворной знати, жадно следившая за всем тем, что происходило вокруг, любопытная, скрытная, недоброжелательная. Рядом с королевой была принцесса Елизавета; если бы она даже не расслышала тех слов, которые прошептал бы граф Екатерине, влюбленная девочка угадала бы их по выражению лица Сеймура; ведь любовь очень проницательна, а от ревнивого слуха не ускользнет ни малейший звук.
Одна Екатерина вполне наслаждалась настоящим. Она не забегала вперед, не ждала ничего большего, чем то, что было в ее распоряжении, и была счастлива одним присутствием любимого человека. Он был здесь, чего же ей желать больше!
Совершенно неожиданно для Сеймура явился благоприятный случай.
Маленькая муха, все кружившая над ноздрями лошади, на которой сидела королева, наконец прицелилась и ужалила благородное животное в голову. Лошадь начала ржать и мотать головой, чтобы освободиться от надоедливой мухи, но это движение заставило муху забраться глубже, в самое ухо Гектора. Лошадь, не помня себя от боли, сделала скачок вперед и, не слушая команды своей всадницы, бешено понеслась.
— Вперед, вперед, на помощь королеве! — крикнул обер-шталмейстер и быстро поскакал вслед за Екатериной.
— На помощь королеве! — повторила принцесса Елизавета и, пришпорив свою лошадь, помчалась через луг в сопровождении всей свиты.
Но никто не мог догнать взбесившуюся лошадь, тщетно стремившуюся освободиться от невидимого врага. С быстротой молнии она пронеслась через луг, через дорогу, терявшуюся в лесу, перепрыгивая через ручьи, продираясь сквозь заросли.
Королева все еще держалась в седле; ее щеки побледнели, губы дрожали, но глаза спокойно и ясно смотрели вперед; она не растерялась, хотя прекрасно понимала опасность, грозившую ей. Шум испуганных голосов давно затих далеко позади; Екатерина слышала теперь лишь ржание лошади и частый стук копыт.
Но вдруг, точно эхо, раздались вдали ржание другой лошади и такой же частый стук копыт. Возглас любимого голоса достиг уха королевы, и она громко вскрикнула от радости и счастья.
Этот крик еще более испугал взбесившуюся лошадь, которая от усталости уже начала было умерять свой шаг; теперь она снова поднялась на дыбы и помчалась вперед с быстротой ветра. Но все явственней и явственней слышался любимый голос, все громче и громче раздавался стук копыт.
Екатерина и Сеймур очутились на большой поляне, окруженной со всех сторон лесом.
— Подержитесь еще минутку на седле, — крикнул Сеймур, почти догоняя лошадь королевы. — Охватите шею Гектора руками, чтобы не свалиться, когда я схвачу его за узду.
Граф пришпорил свою лошадь и с громким восклицанием бросился вперед.
Восклицание Сеймура снова испугало Гектора; задыхаясь от усталости, лошадь взвилась и помчалась в чащу леса.
— Я больше не слышу его голоса, — пробормотала Екатерина, закрывая глаза от усталости и чувствуя, что сейчас лишится сознания.
Ознакомительная версия.
