Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии

Бен продолжал на всю площадь расхваливать достоинства своего товара:

– Русская молния!

Верзила покрутил головой, разминая мышцы шеи, сплюнул и пошел на Плахова. В этот раз Анастасия не на шутку испугалась за Семена. С влажными от волнения глазами она смотрела на него и на соперника, понимая, что Егорка, возможно, был не слишком далек от истины – такой и впрямь сотрет в порошок. Громила подошел на расстояние удара, Плахов все еще не собирался ни с кем драться и оставался неподвижным. Корабельный колокол, привязанный к столбу, возвестил начало поединка. Великан оскалился, оглянулся на толпу и с неожиданной быстротой нанес удар. Народ охнул. Плахов упал на пыльную землю, сидя утер разбитую губу. Великан снова сплюнул и поманил офицера к себе. На этот раз оба обменялись ударами, но на верзилу удары Семена, казалось, не производили никакого впечатления – с таким же успехом можно было лупить тюфяк. Пыль на мгновение закрыла от толпы дерущихся, и после нескольких ударов Плахов опять оказался на земле. Верзила победоносно вкинул руки вверх. Толпа одобрительно закричала.

Однако сломить Семена было не просто. Он вновь встал и на этот раз стал придерживаться иной тактики. Теперь офицер только уворачивался от ударов противника, выжидая удобного случая, чтобы нанести свой. В конце концов, он смог нанести зуботычину, от которой соперник на мгновение застыл. Но это была лишь секундная передышка.

Верзила схватил соперника за грудки, оторвал от земли, словно перышко, и дважды пнул коленом в живот. Плахов упал, его противник не стал дожидаться, пока тот встанет, и принялся наносить тумак за тумаком, заставляя русского извиваться на земле.

Толпа не успевала реагировать. И только один из наблюдателей оставался равнодушен к уличной баталии. Его больше интересовал пират, что улюлюкал и подбадривал зевак у рыночного колокола. Капитан Сигвард, а это был именно он, словно коршун с высоты узрел резвящегося на поляне зайца и готов был в любую удобную минуту настичь свою жертву. Бен Андерсен и не подозревал, что тот, в чьем сердце кипело столько ненависти к его персоне, готовится к нападению.

Он с упоением следил, как воспользовавшись, наконец, инерцией противника, Плахов пропустил его мимо себя и подставил ногу. Верзила грузно упал в грязь, измазав при этом лицо. Толпа заулюлюкала. Симпатии явно переходили на сторону русского.

Разъяренный великан поднялся, отряхнул пыль с колен, подошел к толпе и выхватил у торговца внушительную трость, Вангувер еле успел подать Плахову шпагу. Ею он и парировал пару размашистых ударов, вот здесь преимущество офицера было налицо – не зря Семен осваивал исскуство фехтования. Он нанес несколько унизительных для противника ударов плашмя, тот, взревев от бешенства, кинулся на русского, вознамерившись раскроить ему голову тяжелым медным набалдашником, но от удара о шпагу дубина переломилась, оставив силача безоружным. Семен приставил клинок к шее здоровяка. Тот замер, почувствовав холодную сталь у горла. Видя замешательство соперника, Плахов улыбнулся, бросил шпагу и со всей силы ударил верзилу по ушам. Тот обхватил голову руками, потеряв ориентацию, Плахов пнул его ногой в пах. Верзила согнулся, держась за ушибленное место. Семен ткнул его ладонью в лоб и тот свалился на землю, подняв рыночную пыль. Площадь взорвалась восторженными криками. Обессиленный победитель поднял шпагу и, пошатываясь, удалился с поля битвы.

В это время на площади остановилась богато украшенная карета с гербами. Слуги спешно раскрыли дверцы, и из кареты вышли два господина и дама. Бен Андерсен с высоты помоста сразу разглядел, что за особа прибыла к месту событий.

– Сам губернатор?! – прошептал он, понимая, что дело запахло жареным.

Да, это был промах так промах! Радуясь свободе и собственной ловкости, пират совсем позабыл, что на этой славной площади городка Бостона находятся не только лучшие гостиницы и таверны, но и дом самого господина губернатора. Вельможа в сопровождении жены и свиты не спеша прошествовал к своему особняку, поднялся на высокое крыльцо и оттуда оглядел место действия.

Между тем потрепанный, но великолепно выигравший бой Плахов подошел к друзьям.

– Ваша милость! Эх, Ваша милость, как же вы ему… эх… – чуть ни всхлипывал от восторга верный Егорка. – Только вот замарались…

– Вы – молодец! – с чувством произнесла Анастасия.

Нет, Семен не ослышался. Лицо девушки раскраснелось от волнения, она наконец-то с восхищением смотрела на своего спутника, показавшего себя таким героем. «Остановись, мгновенье!» – Семен не мог поверить своему счастью. Ему в этот миг не нужно было вообще ничего на свете. Только глядеть в эти прекрасные глаза и видеть в них восхищение и тепло.

Однако долгожданным чувствам не было суждено сейчас излиться: воркование голубков прервали самым грубым способом. Второй важный господин, прибывший в карете с губернатором, глядя прямо на наших героев, расплылся в сладкой улыбке и громко, картинно захлопал в ладоши. Плахов обернулся, перед ним стоял не кто иной, как… Андрей Иванович Ушаков собственной персоной.

– Милейший, вы, я вижу, теперь зарабатываете мордобоем на площади? – приветствовал он своего экспедитора.

Семен, уже не в состоянии чему-либо удивляться, просто ответил:

– Увы, это не мое решение. Кстати, где этот бандит?

Он поискал глазами Андерсена. Тот был еще на помосте, но разглядев собеседника Плахова, вдруг засуетился.

– И этот здесь? – теперь пришел черед Ушакова дивиться.

– А вы что, его знаете? – не понял Семен.

– Да мне ли его не знать… С физиономией Светлейшего!

– Похоже, здесь становится жарковато! – пробормотал Бен, поняв, что стал центром внимания.

Он метнулся было в сторону, да заметил невесть откуда взявшегося капитана Сигварда, указывающего на него губернатору:

– Милорд, простите! Я опознал пирата… в одном из этих проходимцев.

Бен рванул было сторону, но раздалась команда офицера:

– Взять его!

Со всех сторон к нему кинулись солдаты в красных мундирах. Бен предпринял попытку скрыться в толпе, но все пути к отступлению были уже отрезаны. Оставалось только одно – драться до последнего, поскольку рассчитывать на помощь «родственничков», увы, не приходилось.

Наши друзья и впрямь без душевной дрожи наблюдали за метаниями Андерсена.

– Это ж пират! – не моргнув глазом, сдал его Плахов Ушакову.

– И самый большой наглец, – вставила Анастасия.