— Она не мертва, — уточнил Вильгельм. — По крайней мере, пока не мертва.
Хозяйка положила руку сначала на шею, затем на грудь незнакомки и кивнула.
— Жанель, принеси одеяло! — крикнула она девушке, сидящей за другим столом.
Полненькая француженка поспешила выполнить приказ.
— Это одна из твоих девок? — поинтересовался Роберт.
— Возможно, — пробормотала мадам, отводя взгляд. — Почему ты спрашиваешь?
— Мы должны знать: оставлять ее у тебя или думать дальше, что с ней делать.
— Кроме того, нам интересно, что с ней произошло. Она вышла с посетителем? Ты знаешь, с кем она была в последний раз? — вмешался Вильгельм.
— Вы хотите сказать, что не ваши руки последними касались ее кожи?
— Только для того, чтобы вытащить ее из реки Кюрнах и принести сюда, — заверил Вильгельм.
Хозяйка, Эльза Эберлин, которую чаще называли «мадам», посмотрела на молодых людей. Она давно их знала, точно так же как и их отцов: мясника, состоявшего в совете, и владельца процветающего ювелирного цеха. Юноши были легкомысленными, что касалось вина, игр и девок, но не злыми.
Эльза поверила им.
Из-за ширмы вышел клиент, поправляя выцветшую рясу, и мадам пожелала викарию спокойной ночи. Вскоре после этого и второй клиент — Гербер, живущий здесь, в предместье Плайхах, с женой и четырьмя детьми, — зашнуровал свой камзол и ушел, зевая.
— А теперь, вы двое! — хозяйка снова обратилась к ремесленникам. — Раз уж вы здесь, вам не помешает расслабиться после такой передряги.
Роберт одобрительно кивнул.
— Вина? Колбасы и хлеба? Игра в кости и одну из девочек?
— Одну девку? — весело фыркнул Роберт. — Мы хотим всех! И дюжину кружек вина! — Он бросил цепочку с медальоном на стол у покрытых тиной стоп бесчувственной девушки. Мадам схватила ее и, придвинув масляную лампу, начала жадно рассматривать украшение. Затем она настороженно взглянула на молодых мужчин.
— Это твое? Я не хочу, чтобы получилось так, что я возьму это, а завтра сюда ворвется разъяренный отец или староста в поисках краденого.
— Ты хочешь меня обидеть, жалкая сводница? — Роберт угрожающе подбоченился.
Глаза хозяйки заблестели, но спустя мгновение она безропотно потупила взгляд.
— И в мыслях такого не было. Сегодня ночью берите все что хотите.
Роберт на радостях захлопал в ладоши и кивнул своему другу.
— Теперь докажи свои громкие слова на деле. Я жду с нетерпением!
Вильгельм ухмыльнулся в ответ.
— Ну, хорошо, я начну с Мары и Грет. Пойдемте, мои сладкие, но сначала выпьем вина.
Обе шлюхи не заставили себя долго уговаривать. Мара принесла кувшин, затем они затянули молодого человека на устеленный грязными одеялами и подушками соломенный матрац. Прежде чем ответить на поцелуи Грет, Вильгельм посмотрел на хозяйку, не отводившую взгляда от укрытой одеялом незнакомки.
— Что с ней случилось? — заинтересованно спросил он.
— Я пошлю за банщиком. Возможно, она придет в себя. Не думай больше об этом и предавайся заслуженным радостям.
Вильгельм кивнул, и Мара прижала его к подушке. Он еще успел заметить, как Роберт с двумя девками исчез за ширмой. Мужчины за столом попрощались и, положив в вытянутую руку хозяйки требуемое количество монет, вышли из борделя.
Эльза подождала, пока молодые люди попросят еще вина и девочек, а потом просунула руку под затылок найденной девушки.
— Анна, возьми ее за ноги! — велела она девке, обслуживавшей викария.
Они отнесли неподвижное тело за вторую ширму и положили на одну из кроватей. Простыни были в пятнах и разили потом и выделениями. Эльза придвинула лампу.
— Мамочка, ты ее узнаешь? — спросила Анна и, сморщив лоб, наклонилась над бледным лицом.
Хозяйка покачала головой.
— Может, ты?
— Она не здешняя. По крайней мере, не из предместья Плайхах.
Эльза согласилась с ней.
— Но откуда она? И что она голая делала в городском рву?
— Она сама нам расскажет, когда придет в себя. Она ведь очнется? — Маленькая женщина с невзрачными русыми волосами вопросительно посмотрела на хозяйку борделя.
Эльза пожала плечами.
— Этого я сказать не могу. — Она немного отодвинула одеяло. — Посмотри на синяки на шее и на виске. И в волосах есть кровоточащая рана. Кто-то ее душил, и она получила как минимум два удара по голове.
— Мне сходить за банщиком? — спросила Анна.
Мадам задумалась. Банщик ничего не делает просто так. И точно не будет ничего делать бесплатно, учитывая ночное время и тот факт, что речь идет об удушенной и избитой девушке. Хотя, возможно, ее еще можно спасти. Она молода и красива и могла бы отработать свои долги. Если выживет…
— Да, приведи его, — кивнула Эльза.
Не успела Анна уйти, как хозяйка сбросила одеяло. Она внимательно обследовала неподвижное тело, ощупала ноги и руки, потрогала волосы и немного раздвинула ноги, чтобы осмотреть половые органы. Внезапный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Эльза быстро накинула одеяло на девушку и поспешила к двери.
Перед дверью с факелом в руке стоял высокий широкоплечий мужчина с короткими седыми волосами. Его строгое лицо было тщательно выбрито. Он держался необычно прямо и лишь слегка наклонил голову, когда мадам открыла ему дверь.
— Какая приятная неожиданность, — сказала она без особой радости в голосе и сделала шаг назад, пропуская его в дом. — Чем обязаны вашему визиту?
Гостю пришлось немного наклониться, чтобы не задеть шляпой притолоку. Он воткнул сосновый факел в держатель на стене и лишь потом ответил:
— Эльза, не пытайся умаслить меня, тебе пора бы понять, что со мной это не пройдет. Кроме того, тебе не нужно делать вид, что мой визит доставляет тебе радость.
— Ты же знаешь, — вздохнула она, — что я ничего против тебя не имею, но кому хочется принимать в своем доме палача? Даже для меня в этом нет ничего хорошего.
Мейстер Тюрнер понимающе кивнул.
— И все-таки это моя работа: следить за тем, чтобы в борделе все шло как положено.
Эльза вызывающе скрестила руки на обвисшей груди.
— Все так, как и должно быть.
— Да? — палач приподнял седые брови. — Как ты думаешь, сколько времени прошло с тех пор, как прозвенел колокол, оповещая горожан, что пора отправляться домой?
— Не знаю, — уклонилась хозяйка от ответа, — я его не слышала. — Но тебе хорошо известно, что в такое время я не могу прогнать своих клиентов. Когда им сюда приходить, чтобы расслабиться? Когда на небе солнце, они должны работать, а по воскресеньям и пятницам — идти в церковь. Для нас остается только ночь. Я несу ответственность за своих девочек. Как мне их кормить, одевать, если они не заработают денег?
