государстве. Когда в 1596 году в Руане собрались нотабли [14], Сюлли велел погрузить на семьдесят повозок деньги, изъятые в ходе расследования разного рода мошенничеств, всего пятьсот тысяч экю, и сам привез их в Руан, чтобы король не беспокоился о будущем, когда станет рассказывать своим подданным об успехах, коих он достиг за семь лет в деле возрождения королевства.
Герцог Майенский
Министр Сюлли
Король открыл собрание нотаблей такими проникновенными и простыми словами:
– Если бы я хотел прослыть хорошим оратором, я бы выучил какую-нибудь красивую и длинную торжественную речь и произнес бы ее перед вами с великой серьезностью. Но, господа, желание влечет меня к более славным званиям: я бы хотел именоваться освободителем и восстановителем этого государства. Вы знаете по своему опыту, как и я по моему, что когда Господь призвал меня на этот престол, я нашел Францию не только совсем разоренной, но почти потерянной для французов.
Благодаря Божьей милости, благодаря молитвам и добрым советам моих слуг, не занимающихся военным ремеслом, благодаря клинкам моей смелой и благородной знати, из которой я не выделяю принцев, благодаря моим трудам и страданиям, я спас страну от гибели; спасем же ее нынче от разорения.
Станьте же, мои дорогие подданные, участниками этого второго славного похода, как были вы участниками первого. В отличие от моих предшественников, я позвал вас не для того, чтобы заставить одобрить мою волю, но для того, чтобы выслушать ваши советы, внять и последовать им, короче говоря, чтобы вверить себя вашей опеке, – желание, обычно чуждое королям, убеленным сединами и увенчанным славой. Но горячая любовь, которую я испытываю к своим подданным, и огромное желание прибавить эти два звания к королевскому титулу делают его для меня легким и почетным…
Нантский эдикт 1598 года установил мир между встревоженными католиками и недовольными протестантам и, обеспечив последним столь широкие свободы и привилегии, о каких в те времена никто и не посмел бы мечтать, если бы правящий во Франции монарх не был воспитан в реформистской религии. За месяц до провозглашения примирительного эдикта подписанный в Вервене мир между Францией и Испанией вернул королю Генриху IV города, потерянные в свое время по договору в Като-Камбрези. «Этот росчерк пера, – сказал король герцогу д’Эпернону, – куда больший подвиг, чем те, что я совершал много лет вместе с лучшими шпагами Франции во благо королевства».
Страница рукописи Генриха IV из речи, произнесенной перед собранием нотаблей
Испанский король Филипп II умер вскоре после того, как подписал, против своей воли, договор в Вервене. В 1603 году скончалась королева Англии Елизавета. Из великих монархов, которые правили Европой в конце XVI века, остался один Генрих IV, самый могущественный и вызывавший всеобщее восхищение правитель. Он не был опьянен своими успехами и не кичился ими, его политика, как внутренняя, так и внешняя, оставалась справедливой и миролюбивой. Ему доставила множество неприятностей австрийская правящая династия, которая использовала всю свою мощь для угнетения других государств. Поэтому главной заботой Генриха IV во внешней политике, его так называемым великим замыслом, было ослабление Габсбургов, для чего католической Франции следовало заключить союз с протестантскими Англией и Германией, чтобы обеспечить взаимную терпимость двух соперничающих религий и прочный мир в Европе.
Королю было пятьдесят шесть лет. В 1599 году он добился расторжения своего брака с сестрой Карла IX Маргаритой Валуа, на которой женился накануне Варфоломеевской ночи, и заключил брачный договор с Марией Медичи, дочерью герцога Тосканского. У них родились два сына и дочь. Королева Мария, которую муж часто покидал, вдруг вздумала короноваться спустя десять лет после венчания; король воспротивился, проявив странное упорство, словно его одолевали предчувствия, которые он не в силах был скрыть. «Ах, мой друг, – говорил он Сюлли, – не знаю почему, но сердце мне подсказывает, что со мной произойдет какое-то несчастье. Клянусь Богом, я умру в этом городе – никогда мне отсюда не выйти! Я вижу, что всем им мешаю, и устранить препятствие может только моя смерть. Ах, проклятая коронация, из-за тебя мне суждено погибнуть!»
У Генриха IV были веские причины опасаться кинжала убийцы, потому что на его жизнь покушались уже восемь раз, до сих пор безуспешно, но с такой настойчивостью, что он сам и его приближенные жили в вечной тревоге и страхе. Мария Медичи не настолько любила своего супруга, чтобы прислушаться к его фантазиям, которые она считала смехотворными; она настояла на своем желании короноваться, поскольку это ей было обещано. Король уступил супруге и объявил, что церемония состоится в Париже в четверг 13 мая 1610 года, и что затем в воскресенье королева совершит торжественный въезд в столицу.
В пятницу 14 мая король намеревался отправиться в Арсенал навестить своего друга Сюлли, который захворал, однако до последней минуты сомневался, ехать ли ему. «Дорогая, – спросил он у королевы, – мне поехать? Или не ездить?» Он выходил из комнаты два или три раза и снова возвращался, говоря королеве: «Дорогая, мне ехать или нет?» – и никак не мог решить, ехать ему или остаться. Наконец, он все же решил ехать и, несколько раз поцеловав королеву, попрощался. Мимоходом он обронил: «Я только туда и обратно, сейчас вернусь». Когда король спустился вниз, где его ждала карета, господин де Прален, капитан королевской гвардии, хотел поехать вместе с ним, но Генрих воскликнул: «Убирайтесь, никто мне не нужен! Займитесь своими делами».
Здание Арсенала во времена Генриха IV
«Таким образом, – рассказывал далее Малерб, находившийся тогда на службе у Генриха IV, – в сопровождении лишь нескольких дворян и выездных лакеев он поднялся в карету, сел в глубине слева, а справа посадил господина д’Эпернона. Когда экипаж выехал к перекрестку на улице Сент-Оноре, короля спросили, куда он намерен направиться дальше, и он приказал везти его к церкви Сент-Инносан. На улице Феронри, переходящей в улицу Сент-Оноре, что ведет к улице Сен-Дени, перед вывеской, изображающей саламандру, им навстречу попалась телега, из-за чего карете пришлось прижаться почти вплотную к скобяной лавке, рядом с Сент-Инносан, и даже замедлить ход.
Король Генрих в
