Ознакомительная версия.
– Тогда должна знать. Товарищ Сталин принял в Кремле митрополитов Русской православной церкви. В разговоре высоко оценил вклад верующих в борьбу с немецкими захватчиками. За счет пожертвований Церкви построена танковая колонна! В немецком тылу священники помогают партизанам. Их награждают орденами. Церковь доказала свою преданность Родине, отношение к ней меняется.
– Товарищ лейтенант! – сказала она жалобно. – Но Бога-то нет!
– Кто это сказал? Кто вчера говорил о чудесах? У кого рана зажила за день? Кто видел во сне ведуна? Как мы сюда попали? В соответствии с теорией марксизма-ленинизма?
– Сами говорили, что наука разберется!
– Может, разберется, а может, и нет, – сказал Богданов. – Мы сейчас в таком дерьме, что хрен разберешь. Я не нашел ведуна, наверное, он не захотел мне показаться. Это означает, что мы остаемся здесь, возможно, надолго. Вокруг наши, русские люди, но другое общество. Иные законы и правила, своя идеология. У нас – марксизм-ленинизм, у них – Господь. Мы считаем, что наши идеи лучше, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Они не доросли до марксизма, так товарищ Сталин писал. Зачем спорить? Если говорят, что нужно креститься, значит, нужно. Это не больно.
– Товарищ лейтенант! – сказала Лисикова. – Я поняла. Наши разведчики в немецком тылу надевают немецкую форму и выдают себя за фашистов. («Боже! – подумал Богданов. – Где тебя воспитали, такую умную?») Но разведчиков специально готовят. Например, вступая в комсомол, учишь наизусть программу и устав. Я ничего не знаю о религии!
– Когда меня крестили, я тоже не знал, – сказал Богданов.
Она глянула удивленно.
– Мне было две недели, – пояснил Богданов. – Я понятия не имел о программе и уставе православной церкви. Более того, я возражал против крещения – орал на родителей и священника. Это им не помешало. Меня макнули в купель и нацепили крестик.
Она засмеялась:
– Не представляю вас маленьким!
– Зато я тебя – запросто! Мало изменилась.
Аня надулась. Богданов подмигнул. Она не выдержала и улыбнулась:
– Ладно! Только не хочу немца! Пусть русский крестит!..
* * *
С помощью штурмана Богданов привел себя в относительный порядок. Умылся, поправил одежду, пригладил волосы. Бриться не стал. Во-первых, было нечем, во-вторых, бритыми здесь не ходили. Многодневная щетина, покрывавшая щеки Богданова, уже формировалась в щегольскую бородку. Разглядев себя в пластину зерцала, лейтенант решил, что для Сборска сойдет. Оставив Лисикову, они с Конрадом двинулись к княжне. Наемник вызвался сопровождать. Он слегка огорчился за отца Гонория, но скоро утешился.
– Проси княжну стать крестной матерью! – наставлял Конрад.
– Она ж пацанка! – удивился лейтенант. – Не старше Ани. Куда ей в матери?
– Для церкви без разницы! Быть восприемником при крещении почетно. Просят только достойных. Княжна, скорее всего, откажется, но будет польщена. Зато, если согласится, за Анну можно не беспокоиться: никто не тронет.
Конрад оказался прав. Евпраксия приняла их настороженно, но, услыхав просьбу, заулыбалась.
– Я не против! – сказала весело. – Согласится ли Пафнутий? Он зол на язычницу.
– Вы сказать, что Анна очень просить! – вмешался Конрад. – Она покорен его святость и отринуть свой заблуждений.
– Скажу! – пообещала княжна. – Кто будет крестным отцом? Ты? – Она посмотрела на Богданова. Во взоре ее теплилась надежда.
Конрад незаметно толкнул лейтенанта в бок. Богданов закрутил головой:
– Я не самый прилежный христианин! Не смогу быть добрым наставником в вере (Конрад разъяснил ему роль крестного). Надо сыскать достойного!
– Попрошу Данилу! – сказала княжна. Она была явно огорчена. – Заодно подумаем, как сделать лучше.
Кондотьер с капитаном поклонились и вышли.
– Хитрая! – сказал Конрад в коридоре. – Станешь крестным отцом, не сможешь на Анне жениться!
– Без того не собирался! – буркнул Богданов.
Конрад странно посмотрел на него, но промолчал.
…Отец Пафнутий не отказался. Тронуло ли его раскаяние язычницы или он захотел духовного подвига, но уговаривать не пришлось. Весть о крещении мигом облетела Сборск, у церкви стал собираться люд. Когда толпа заполнила площадь, стало ясно: случится давка. Мигом сообразивший Данило попросил священника перенести обряд за стены. Пафнутий не возражал. Наверное, чувствовал себя легендарным святителем времен Владимира Святого, крестящим толпы язычников в реке. Куда их загоняли копьями княжьи дружинники… Люди повалили на луг перед стенами. Наемники Конрада проложили в толпе проход, которым и двинулась процессия. Впереди шел отец Пафнутий с причтом, следом – Аня. Босиком, в одной рубашке до пят. Евпраксия с Данилой, Богданов с Конрадом – за ней. На берегу Пафнутий начал обряд. Аня чувствовала себя смущенно: не столько из-за процедуры, сколько из-за всеобщего внимания. Оно адресовалось не только ей: Богданов ловил на себе сотни взглядов. Громкий шепот летал в толпе, и лейтенант узнал много интересного. Что богатырь одолел деву-чародейку в тяжкой схватке, в ходе которой чародейке помогал колдун. Богатырь колдуна убил, забрал у него чудо-птицу, а чародейку пленил. Позже расколдовал ее и заставил себе служить. Затем склонил язычницу к истинной вере. К своему изумлению, Богданов узнал, что этот подвиг куда выше взятия Сборска. В толпе спорили, женится ли теперь богатырь на спасенной деве. Все соглашались: девица тощая и невидная, но считали, что женится. Если не сейчас, то чуть погодя. Никуда богатырь не денется, иначе стал бы крестным отцом.
Вспомнив добрым словом Конрада за «умный» совет, Богданов переключился на обряд. Тот проходил без заминки. Наставленная Ульяной (княжне было некогда), Аня вела себя правильно. Ответила на положенные вопросы, трижды плюнула в сторону дьявола (женщины в толпе крестились, мужики лезли посмотреть), после чего отец Пафнутий взял ее за руку и ввел в реку рядом с пристанью. Священник встал на колени на досках, Аня по шею в воде замерла рядом. Отец Пафнутий возложил длань на макушку девы и окунул ее в воду.
«Это тебе за комсомол! – мысленно комментировал процесс Богданов. – Это за то, что Бога нет! А это, чтоб не распускала язык!»
– Нарекаю тебя Анной! – торжественно объявил Пафнутий, вставая.
Накануне крещения стало известно: имя штурману менять не придется – по святцам попадала Анна. Богданов огорчился. Пелагея или Акулина пришлись бы кстати. Агриппина тоже ничего. Пульхерия – совсем замечательно! Особенно вторая часть имени…
Лисикова вернулась на берег мокрая, жалкая, компенсировав своим видом огорчение пилоту. К новообращенной подскочила Ульяна с рушником и еще какие-то бабы. Стали растирать и переодевать. Не прошло и пары минут, как народу явилась юная дева в вышитой рубашке, цветной поневе до пят (подарок княжны) и с венчиком (подарок Данилы) на темных от влаги волосах. Смотрелась она миленько. Отец Пафнутий подошел к деве с крестом.
Ознакомительная версия.
