Гэри Дженнингс - Пророчество Апокалипсиса 2012

— Но не вы же их туда послали, — сказал президент. — Разве что в Чиуауа.

— Это я надоумила их отправиться поискать Второй кодекс на севере штата Чиуауа, — покачала головой Кардифф. — Думала, там безопасно, и даже денег им на дорогу послала.

— Но вы ведь не советовали им проникать на территорию, контролируемую повстанцами? — спросил президент.

— Нет…

— А вот девушки взяли и отправились туда, — буркнул генерал Гегберг. — Прямиком в страну разбойников.

— А ведь у мисс Кричлоу уже были с этим проблемы, — вставил Брэдфорд.

«Откуда он, черт возьми, все это знает?» — глядя на него с недоумением, подумала Кардифф.

— Позвоните ей, — предложил генерал Гегберг. — Скажите, чтобы не совалась в южные районы Чиуауа.

— Рита сама не своя, — качая головой, возразила доктор Кардифф. — Уговаривать ее сидеть спокойно — пустое дело, все равно что уговаривать волка не лезть к трем поросятам. — Она взглянула на Брэдфорда. — Можем мы их вырвать у похитителей силой?

— Мы их даже выкупить у террористов не имеем права, — поморщился он.

— Но мы можем привлечь к делу правительство Мексики. Думаю, мексиканцы найдут способ не дать девушкам погибнуть.

— Возможно, но ничего хорошего для них из этого не получится, — сказал Брэдфорд. — Мексиканские власти обвинят их в проведении незаконных раскопок, в завладении историческими реликвиями, их незаконной транспортировке и покушении на контрабанду. К доколумбовым древностям в Мексике относятся очень серьезно.

— В совокупности обвинения потянут лет на двадцать, — подытожил генерал Гегберг. — К тому же бандиты вряд ли забыли, как в прошлый раз Кричлоу удалось освободиться. Тогда, помнится, полегло немало их братии.

Кардифф воззрилась на него в изумлении — откуда генерал все это знает? Газеты на сей счет ничего не писали.

— Многие тамошние чиновники состоят на жалованье у мятежников, — добавил Брэдфорд. — Имея дело с мексиканскими властями, тем более в таком вопросе, нужно проявлять крайнюю осторожность.

— А что, если ее сестра решит вернуться одна? — предположил генерал.

— Куп никогда не покинет Риту, — ответила доктор Кардифф. — Ритс это знает.

Несколько мгновений генерал задумчиво смотрел на Кардифф, а потом сказал:

— Стало быть, не так важно, что делаете вы? Ваша подруга Ритс решает все сама? — (Кардифф молча уставилась на него.) — И нам позарез нужны Третий кодекс и Календарь, верно? — добавил генерал.

— В этом есть смысл, доктор Кардифф, — заметил Брэдфорд. — Просто вашим друзьям надо это провернуть.

Кардифф по-прежнему молчала, но взгляд у нее теперь был такой, что мог прожечь насквозь.

— А чтобы все это провернуть, — продолжил Брэдфорд, — нужно скормить местному населению хорошую легенду-прикрытие.

— Легенду-прикрытие? — скептически переспросила Кардифф.

— Ага, — подхватил генерал, — парочка сдвинутых на науке девиц, шастающих по захолустью в поисках следов древних цивилизаций. Никто даже не заподозрит в них агентов разведки и расхитителей гробниц, которыми они, по сути, являются.

— Чтобы выполнить эту работу, — продолжил Брэдфорд, — члены вашей команды должны были уметь читать иероглифы, знать местные языки и отчаянно стремиться к успеху. Это принципиально важно. Доктор Кардифф, вам бы ни за что не удалось сколотить команду со всеми необходимыми навыками и качествами за столь короткий срок.

— Итак, — снова заговорил генерал, — вопрос состоит в том, что мы можем сделать, чтобы им помочь?

Кардифф и на это ответила молчаливым взглядом.

— Брэд, верните в игру Харгрейва и Джеймси, — сказал генерал Гегберг.

Кардифф промолчала и сейчас. Речь шла о хладнокровных наемниках, вырвавших Риту из лап «Апачерос» — самого безжалостного, жестокого и политически влиятельного криминального сообщества во всей Мексике. В прессе об этом не сообщалось, но в личной беседе Рита рассказала ей, что спасли ее именно эти двое, а вовсе не федералы, и что все это было связано с куда большим насилием, чем могло показаться из официальных отчетов. О подробностях Рита предпочла умолчать.

Так откуда же генералу Гегбергу известны имена?

— Могила и Джеймси, — задумчиво протянул Брэдфорд, использовав прозвище Харгрейва. — Это мысль.

— С какого боку вы к этому причастны? — спросила его Кардифф.

— В свое время мне доводилось иметь дело и с Могилой, и с Джеймси, да и с «Апачерос», — пояснил Брэдфорд. — Когда вашу подругу похитили, генерал обратился ко мне за помощью.

— Я подумал, что, раз он и его ребята уже спасали Кричлоу, может быть, они понадобятся нам снова. Это одна из причин, побудивших меня пригласить его присоединиться к нам, — сказал президент.

— Вы осуществляете это не по каналам ЦРУ? — спросила Кардифф.

— Нынче пятьдесят процентов персонала Конторы состоят на службе менее пяти лет, не говоря уж о том, что любое их использование требует чертовой уймы бюрократических согласований.

— Я бы не доверил им сбегать через улицу за десятком яиц, — фыркнул генерал.

Кардифф смотрела на троих собеседников, дивясь тому, что же они за люди. Занимая высокое положение, они пошли на серьезный риск, организовав незаконную спасательную операцию, чтобы выручить незнакомку, оказавшуюся ее лучшей подругой. И теперь предлагают провернуть то же самое снова.

Что происходит? Что это за мир, с которым она соприкоснулась? А она еще бралась оценивать их по одежде и манере говорить.

— Доктор Кардифф, — наконец сказал президент, — меня интересуют мисс Кричлоу и мисс Джонс. Кто они?

— Я передала вам их резюме, господин президент.

— Я имею в виду, что они за люди? В этом смысле мы с Брэдом ничего о них не знаем.

Кардифф откинулась назад во вращающемся кресле и глубоко вздохнула.

— Они были самыми зрелыми, целеустремленными и сосредоточенными студентками, каких мне только доводилось учить, — помолчав, произнесла она. — Ритс из этой парочки бойчее, говорливее, Купер более одаренная и замкнутая. Настоящая эйдетическая[19] натура, вдобавок художественно одаренная — она словно рождена для того, чтобы копировать и расшифровывать иероглифы. Ритс считает, что способность сестры к толкованию граничит с ясновидением: древние знаки для Куп все равно что карты Таро, открывающие ей свое тайное значение, сокровенный смысл, заложенный в них автором. Покойная мать Куп была мексиканкой, более того, мексиканкой индейского происхождения. И хотя сама Куп ее не знала и совершенно не помнит, Рита даже удивлялась, уж не говорит ли в ней кровь ее предков-ацтеков. В любом тексте, по словам Ритс, Куп видит не линии, цвета и картинки, а прозревает самую суть.