– Не убивайте его! – завопила Зефирина.
Но крик ее потонул в грохоте выстрела. Это Мортимер стрелял в Лям д'Асье, который пытался сбежать. Раненный в спину наемник упал как подкошенный. Фонарь покатился по полу. Разбросанная вокруг и облитая водкой, которую Зефирина выплеснула, солома в сарае мгновенно вспыхнула. Перепрыгнув через языки пламени и через тело Бастьена, Фульвио подхватил Зефирину.
– Скорее… вы можете идти?
– Спасите его… спасите его…
Огонь уже подбирался к лохмотьям Бастьена. Дым начинал разъедать глаза. Не обращая внимания на крики Зефирины, Фульвио отшвырнул аркебузу и схватил на руки молодую женщину. Мортимер, прикрывая их сзади, следовал за ними.
Во дворе творилось нечто невообразимое. Наемники, обезумевшие от страха, метались кто куда: одни тушили огонь, другие сражались, третьи пустились наутек.
Хорошо дисциплинированные люди Фульвио и Мортимера, устроившись за Невысокой оградой, с колена стреляли из арбалетов, продолжая посылать подожженные стрелы.
А тем временем Паоло со своей дружиной вооруженных длинными пиками людей гнали и преследовали бандитов.
– Прекратите побоище! – умоляла Зефирина.
Огонь полыхал уже вовсю. Три постройки старой фермы превратились в настоящий костер.
– Уведи княгиню в укрытие! – крикнул Фульвио.
Он передал Зефирину в руки Пикколо. Молодая женщина отбивалась изо всех сил. В это время крыша сарая с ужасным треском рухнула.
– Бастьен… Бастьен… – рыдала Зефирина.
Наемники кричали в страхе:
– Где Ля Либерте? Спасайся кто может, Ля Либерте погиб!
Пока Пикколо нес Зефирину к карете, она успела заметить, что Фульвио и Мортимер уже пустили в ход кинжалы и рапиры.
Издавая яростные крики, оба князя устремились на дюжину солдат, которыми командовал Зольдер.
– Давай ко мне, пруссак! – заорал Фульвио.
И с явным удовольствием кинулся на противника. После нескольких выпадов и серии мощных ударов сбоку, он выбил шпагу из рук Зольдера и вонзил ему в горло кинжал. А в это время Мортимер свирепо сражался с двумя другими бродягами. Фульвио обернулся, чтобы отразить двойную атаку Браоза и Бюзара.
Нанося сокрушительные удары, хватая противников за горло, потроша их и сопровождая все это дикими криками, ни Фульвио, ни Мортимер уже не были похожи на двух благовоспитанных молодых людей, еще недавно рассуждавших о поэзии Петрарки.
– Sang… Sermon… Serment… Saperlipopette…[26]
В карете Зефирина снова увидела Гро Леона, который чистил подпаленные огнем перья.
– Homo férus… дикий человек, – прошептала Зефирина.
По щеке ее скатилась слеза, но она поспешила осушить эту соленую, горячую каплю.
– Надо мной тяготеет проклятье, я приношу несчастье тем, кто меня любит… Бастьен… бедный мой, неужели ты сгорел в огне?
Юная Саламандра разрыдалась. Опечаленный ее горем, Гро Леон подскакал к ней и стал постукивать клювом по голове Зефирины.
– Salvare… Sauvée…[27] – пробормотала галка.
– Так это ты показал место, где меня держали? О, Гро Леон, – простонала Зефирина. – Лучше было бы мне умереть вместе с моим бедным Бастьеном…
Грохот сражения внезапно смолк, и наступила тишина.
Было раннее утро.
Покрытые шрамами, почерневшие от выстрелов из аркебуз, Фульвио и Мортимер выглядели ужасно. По жесту князя его люди перестали преследовать последних из оставшихся в живых. Хрипы умирающих терзали слух Зефирины.
Своей кошачьей походкой Леопард подошел к жене. Где-то пропел петух. Дневная жизнь вступала в свои права, и Зефирина, осушив слезы, с ужасом отметила, что ей все так же хочется есть.
По ту сторону Тибра вставало солнце, бросая свои первые лучи на римскую деревню. Под внимательным взглядом Фульвио Зефирина прикрыла глаза, ставшие от слез еще более зелеными.
Оказывается, он может убивать! Она ненавидела его еще больше. В голове у Зефирины стали появляться мысли о мести: «Она потеряла Бастьена, но никогда не забудет его… и тоже станет биться за свою свободу».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КНЯГИНЯ ФАРНЕЛЛО
Глава XIV
ОТКРОВЕННОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ
На колокольне святого Петра пробило восемь утра. Князь Фарнелло и его друг милорд де Монтроуз спустились во двор палаццо на виа Джулиа, чтобы, как всегда в это время, отправиться к князьям Колонна и потренироваться в игре в пелот – спорт знатных синьоров.
В атмосфере бесконечного хохота и азартных криков знатные господа вовсю потели и не скупились на ставки. Не далее как накануне рыцарь Мальтийского ордена проиграл князю Фульвио 250 римских экю.
– Не желаете ли сегодня днем познакомиться с игрой в мяч, которая пришла сюда из Флоренции? – спросил князь.
Приятный спутник в подобного рода походах, Монтимер никогда не отказывался следовать за Фарнелло. Пока молодые люди усаживались на парадных лошадей, предназначенных для разных торжественных церемоний и разительно отличавшихся от представленных им конюхами боевых коней, Фульвио вкратце объяснял англичанину, что вдоль стен, ограждающих Ватикан, имеется множество скамей для простого народа и отдельных лож для знати.
– Команды, в каждой из которых от двадцати пяти до тридцати игроков, борются за мяч под бурные аплодисменты и свист публики. Некоторые называют эту командную игру словом «кальчо» – удар ногой[28]… Мне кажется, она должна понравиться англичанам!
– О… очень интересно! – воскликнул Мортимер.
Увлеченный своей ролью чичероне, князь Фульвио потащил своего британского гостя в сторону фонтана с тремя тритонами.
В тот момент, когда они поворачивали за угол, князь поднял голову в бархатном берете и взглянул на великолепный фасад своего дворца. Он заметил, как в одном из окон отпрянул назад белый силуэт. На лице Леопарда мелькнула едва уловимая улыбка. Не сказав ни слова, он в сопровождении Мортимера зашагал дальше, к дворцу своих друзей Колонна.
* * *
Взбешенная тем, что ее любопытство было замечено мужем, Зефирина задернула на окне плотные парчовые занавески. После некоторого колебания она, зевая, пошла в молельню, потом спустилась в домашнюю часовню.
За две недели своего пребывания в палаццо Фарнелло она понемногу стала привыкать к своему новому положению княгини и к древнему городу Риму.
Хотя жизнь под одной крышей со своим мужем внушала ей опасения, приходилось признать, что ничего драматического с ней не происходило. Более того, Зефирина почти не видела Фульвио.
За две недели она раза два или три издали видела его с Мортимером в одном из многочисленных залов дворца. Населенное целой армией слуг, с патио, окруженным тремя этажами в коринфском стиле, с массивными, нависающими над улицей балконами и богато декорированными гостиными, – таким было римское жилище князя Фарнелло.
