предложил выступить, хозяин, к моему удивлению, возразил. Я уже заметил, что было в его поведении что-то необычное, словно он хотел что-то нам сказать и не решался. Но сейчас сказал.
– Ау Диос, кабаллеро! – сказал он виноватым тоном. – Никогда в жизни не было мне так неловко, как сегодня. Я это чувствую с тех пор, как вернулся домой и застал здесь ваши превосходительства. Но я занят.
– Заняты?
– Да, сеньор капитан. Как вы, должно быть, знаете, сейчас пускуас де Навидад (канун Рождества); сегодняшняя ночь – «ноче буэна»; и в Санта Люсии, деревушке на берегу, большой праздник. Эту фиесту я никогда не пропускаю и намерен идти и сегодня; мучача тоже. Видите, сеньоры, в каком я положении?
Мы, однако, не видели. Еще только что миновал полдень, и мы полагали, что до вечера можно еще поохотиться на игуан.
Однако мы ошибались, что выяснилось из последующих слов хозяина.
– Развлечения начинаются рано. Пор Диос! Они уже начались, а до Санта Люсии добрая лига.
Поскольку нашему хозяину, хотя он был явно расстроен, не терпелось отправиться на праздник, мы хотели уже идти к своим лошадям.
Мы были разочарованы тем, что не удастся поохотиться на крупных ящериц, но в лесу еще немало дичи, и мы найдем чем заняться.
Но хозяину мы этого не сказали; однако он, должно быть, прочел на наших лицах разочарование.
Казалось, это его глубоко расстроило; он стоял, опустив голову, как будто стыдился посмотреть нам в лицо. Но, оказалось, он размышляет, и эти размышления были не напрасными. Вскоре ему в голову пришла мысль, а на лице снова появилось довольное выражение.
– Кабаллерос! – воскликнул он. – А почему бы вам не отправиться с нами на фиесту?
Этот вопрос нам понравился, но прежде чем мы смогли ответить, хозяин продолжил:
– Вы, сеньор капитан, говорили мне, как вас интересуют харокос, наши привычки и обычаи. Если согласитесь сопровождать такого ничтожного человека, как я, могу обещать вам, вы увидите в Санта Люсии много нового для вас.
Что касается меня, то никаких уговоров не потребовалось; взглянув на товарища, я увидел, что он в таком же настроении.
– Мучас грасиес, сеньор Хиль! Мы принимаем ваше предложение.
Через двадцать минут мы уже направлялись в Санта Люсию: хозяин на своих двоих, а Рафаэлита боком на муле; ибо мексиканские леди ездят верхом так же, как когда-то знаменитая герцогиня де Берри, поражавшая парижан. Я с удовольствием посадил бы девушку на круп своей лошади и предложил ей это; но она отказалась, и сеньор Хиль ее поддержал.
«Фиеста», которую чаще называют «фанданго», на побережье Вера Крус – зрелище, достойное того, чтобы на него взглянуть. Здесь вы увидите хароко во всем его блеске, в великолепии его живописного наряда, со всеми украшениями и принадлежностями. По правде сказать, зрелище замечательное и оригинальное.
Развлечения фиесты – обычные сельские забавы, популярные среди жителей Вера Крус. В разных частях поля устраивались разные игры, а для спортивных занятий отведено было место на открытом лугу – что-то вроде общинного пастбища на краю деревни. Причем забавы эти менялись: то коррер эль галло (петушиный бой), то колеар эль торо (дерганье быка за хвост) или другие удивительные подвиги верховой езды, которые нигде не исполняются так искусно, как в странах Испанской Америки.
В таких развлечениях, естественно, участвуют только мужчины; женщины остаются зрительницами. Когда мы приехали в деревню, девушка с нами рассталась и ушла в один из домов – к подруге, как сообщил нам отец. Я ее не видел, и она не показывалась весь остаток дня.
По одну сторону от деревни на равнине стоял павильон, сооружение очень больших размеров, открытое со всех сторон; павильон представлял собой столбы из пальмовых стволов и лежащую на них крышу из листьев платана. Все свежее: стволы, ветви, пальмовые и платановые листья, – все свидетельствует о том, что павильон соорудили только что. В сущности, он предназначался только для праздника. Однако выглядел он неплохо. Круглые стволы пальм были обвиты причудливыми цветами, увешаны венками и гирляндами, и это придавало строению классическую элегантность. Нам сообщили, что этот лесной храм отводится для танцев, когда настанет их время – а будет это поздно вечером. Повсюду вокруг стояли киоски с выпивкой – пуэстос и венториллос; они словно говорили, что основным занятием празднующих будет все-таки выпивка, а все это место предназначено для грандиозного мотовства.
Сельские забавы, многие новые и интересные для меня, не утомляли, но мне тем не менее хотелось, чтобы поскорее наступил вечер. Может быть, дочь касадора, днем не появлявшаяся, покажется вечером. Иначе я бы не так торопил темноту. Однако день приближался к концу, а девушки все не было. Все мои надежды обратились к павильону, где она обязательно появится.
Моего товарища ее отсутствие огорчало еще больше. У него на то были причины: на следующий день ему предстояло быть дежурным офицером, и потому сегодня вечером, и не поздно, он должен был явиться в штаб. И потому не мог ждать ни конца фанданго, ни даже начала танцев; так что, если дочь касадора в ближайшее время не появится, ему придется уехать, не попрощавшись с нею. И уехать одному. Я уже дал ему понять, что, поскольку у меня самого срочных обязанностей нет, я дождусь конца праздника. К тому же никаких особенных причин для того, чтобы возвращаться вместе, не было. Всего час скачки галопом по ровной дороге, той самой, по которой мы добрались до Вергары. Добавляется только небольшой отрезок до Санта Люсии. Даже если стемнеет, хорошим указателем послужит шум моря.
Уже начинало темнеть; моему товарищу пришлось уезжать. Я думаю, он испытывал некоторую досаду – не на меня, а на свое невезение. Он немного подождал, все еще надеясь увидеть девушку; как ни странно, она не появилась, а уже спустились сумерки. Больше ждать было нельзя; сев верхом, он неохотно уехал, оставив меня моей судьбе, какой она ни будет.
Однако не успел он отъехать, как я пожалел, что не уехал с ним! В воздухе чувствовалось какое-то напряжение – явный предвестник опасности.
Темная ночь опустилась над деревенькой Санта Люсия. Но внутренности импровизированного танцевального зала были ярко освещены десятками масляных ламп и восковых свеч. Был и еще один источник света, который способен удивить человека, не знакомого с обычаями страны. Когда зал начал заполняться девушками, я заметил, что многие из них одеты словно в огненные платья. Муслиновые юбки усеяны
